Информационные войны XXI века. «Мягкая сила» против атомной бомбы - Олег Матвейчев

Какие события выбирать, как их планировать, откуда их брать. Ну, есть два способа. Во-первых, если совсем креатива не хватает, есть календарь. Можно зайти в интернет, праздничные даты, и вы обнаружите, что фактически каждый день в России, как минимум десять праздников, по разным календарям. Календарь Юнеско, календарь наших официальных праздников, церковный календарь, и соответственно исламский календарь, иудейский календарь и так далее. И, в общем-то, каждый день обязательно установлен какой-то праздник, или день памяти или еще что-то такое. Их причем несколько. «День взятии Бастилии» какой-нибудь обязательно окажется. Все эти вещи можно, так или иначе, отмечать и к ним привязываться. Есть сегодня какой-то День матери, поехал в роддом, подарил цветы женщинам. Сегодня какой-нибудь День десантника или еще кого-то, значит с десантниками бутылку выпил. И так далее. Можно к этому привязываться. Есть еще даже специальная энциклопедия. Я, например, видел такую энциклопедии, мне даже дарил автор. Называется, по-моему, или Русская энциклопедия, или энциклопедия русских памятных дат, где на каждый день расписывается какое-то событие из русской истории. И тоже соответственно их по несколько штук в день. Где когда-то что-то изобрели, подписали какой-то договор или еще что-то. Это все можно напоминать и к этому всему привязываться, все это рассказывать. В конце концов, можно выдумать самим какие-то события, какие-то конференции, какие-то действия, какие-то акции, праздники какие-то. Это дело мозгового штурма. На два часа собрали людей, люди пьют чай и по ходу в разговоре придумывают много всего интересного. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы придумывать события. Есть еще одна такая, если говорить сугубо о политической области, знаменитая книжка Джима Шарпа «От диктатуры к демократии». Книжка хороша тем, что в ней содержится, если не ошибаюсь, 198, как говорил Остап Бендер, сравнительно честных способов отъема денег, так и здесь, сравнительно честных и безобидных способов ненасильственного протеста и убеждения, как он их назвал. Эта книжка была использована при подготовке всех цветных революций на территории постсоветского пространства, в Восточной Европе, и в Сербии, и в Грузии, и в Киргизии, на Украине, в Молдавии, все начинали с этой маленькой книги. Написал ее Джим Шарп, директор института имени Эйнштейна. Такое название специально. Для каких лохов это придумано непонятно, но знают просто, что слово Эйнштейн, оно ассоциируется с чем-то умным и, в общем, нормально в народе где-то проканает, что видимо это целый институт имени Эйнштейна. Наверное, люди занимаются какими-то вселенскими проблемами. В этом институте в одной комнате сидит Джим Шарп и пишет книги, на самом деле. И вот эта книга, рассказывает о том, как нужно захватывать власть в государствах. Причем она рассказывает о том, что в тоталитарном режиме как раз ничего сделать нельзя. Вас просто поймают, обезвредят и все что угодно с вами сделают. А вот режим авторитарный, который на словах как бы за демократию, за какие-то права человека, вот на этом можно власть и ловить. Эти примеры, кстати говоря, даже были продемонстрированы. Фильм знаменитый о цветных революциях, снятый французскими кинематографистами. Мы про него еще поговорим. Так вот, в этом фильме есть такой кадр: сенатор Маккейн звонит министру иностранных дел Киргизии, еще во времена Оскара Акаева. А киргизы взяли и выключили свет, чтобы не печатать оппозиционные газеты, в типографиях выключили свет. И вот звонит целый сенатор американский, прямо на мобильный телефон министру, во время какой-то конференции, и говорит: «Вы вообще за демократию? За демократию. Вы же за ценности эти, так сказать, гласности, свободы и так далее. А почему свет в оппозиционных газетах выключается и так далее?» И что скажет министр иностранных дел в такой ситуации, он же действительно за демократию, там, за все. Он встает и говорит: «Да, господин американский сенатор, мы сейчас разберемся, мы сейчас все сделаем». И разрешают эту газету, которая поливала грязью этого Оскара Акаева, и буквально через десять дней случается эта оранжевая революция, и Оскара Акаева выкидывают из его президентского кресла.

Вот такие вот слабости власти, которые позволяют как раз хвататься за ее риторику, позволяют организовывать, хоть какие-то, но телодвижения против нее, в итоге приводит к тому, что, собственно говоря, власть не в состоянии потом сопротивляться.

Какие методы и какие вещи еще есть? Думаю, что какие-то грузины или украинцы, они брали этот список Шарпа и просто галочки ставили напротив каждого, когда организовывали какие-то протесты. Ну, там, пункт первый: публичное выступление, официальное заявление. Сделали? Сделали! Письма протеста организовывали? Организовывали! Что мы еще не сделали? Листовки распространяли? Распространяли. А вот делали мы какую-то совместную молитву, например? Нет, не делали. А давайте сделаем. Придумали – сделали. Или, например, а делали ли мы установку новых уличных знаков и названий? Во, интересно, не делали. Давайте сделаем. А граффити мы делали на стенах? Давайте сделаем. И целая куча таких вещей, юмористические пьесы, марши какие-то, парады, автоколонны, поклонение в местах захоронений, тайные маевки, сборища. Отказы от почестей, например, демонстративный отказ от наград, прекращение службы в армии, и даже отказ от исполнения супружеских обязанностей и так далее. И вот представляете, их тут огромное количество и ничего уже не надо выдумывать. Все уже выдумано. Берут вот это сербы, грузины, украинцы и так далее, и по списку начинают делать, и другое, и третье. И ты никогда не знаешь, что они новенькое сделают. А каждая из этих акций протеста вызывает и собирает все больше и больше людей, привлекает все больше и больше внимания, и бестолковая власть ничего не сможет с этим сделать.

Здесь мы приходим к самому главному, к механизму организации вот этих вот цветных революций, и, в общем-то, к механизму организации этих самых информационных войн, к новому механизму организации. Потому что раньше информационные войны велись спецслужбами. Раньше с нашей стороны это было КГБ, с другой стороны это было ЦРУ. Они вербовали агентов. Что значит вербовать агентов? Приходит какой-то кэгебэшник, или цереушник, например, в Америку, находит какого-то высокопоставленного деятеля. Либо платит ему деньги, либо ловит его на каком-то компромате, что он там, например, изменил жене, оказался каким-то голубым или еще кем-то, что он не хотел бы разглашать. Либо на идейной почве. Кстати говоря, чем славилось именно КГБ, что они людей вербовали на идейной почве. Люди были искренними коммунистами, работали в американских органах власти, они подсаживались на коммунистическую идею, и потом за коммунизм. И чтобы помочь главной в мире коммунистической стране, отдавали секреты атомной бомбы, или какие-то другие секреты. Вот таким образом вербуются люди. Эти люди через неких резидентов, соответственно, передают какую-то информацию, или наоборот искажают какую-то информацию, запускают какие-то слухи. Или в случае чего, действуют определенным образом, как в фильме про Штирлица. Штирлиц сидит здесь и мешает немецкому ядерному проекту, группа Рунге помните, была, в фильме «Семнадцать мгновений весны». Или там обезвреживает какого-то опасного провокатора агента, застрелил он Клауса, по-моему. То есть совершают некие действия, мешая борьбе, или помогая борьбе своей стороны.

Так вот эти все методы они ушли в прошлое, потому что они не масштабны. Они не позволяют действительно всерьез менять власть целого государства. Потому что это очень долгий процесс, завербовать какого-то человека, потом его растить к высшим государственным каким-то постам. Это процесс очень трудный и почти невозможный. К тому же это является явным вмешательством в дела других стран. И совершенно другое дело, когда некоммерческие и негосударственные организации занимаются своей, якобы, уставной деятельностью, благотворительной деятельностью, и ведут собственно эту самую информационную войну. Все эти организации известны. Это USAID, так называемые, UNISEF, это Freedom House, это «Фонд Открытое общество» Сороса, и многие-многие другие. Их можно десятки, сотни, перечислить, которые возглавляются тем же самым сенатором Маккейном, или той же госпожой Клинтон, или другими известными деятелями, бывшими политиками, которые зная какие-то установки, ведут вот эту гуманитарную деятельность. Этих институтов и институтиков очень много. И действуют они по такому принципу: они объявляют о том, что они дают гранты на те или иные действия, на те или иные проекты, и люди которые узнали об этом, начинают подавать заявки на эти гранты. Подают заявки. Им эти заявки правят в соответствии с нужными какими-то критериями, потом финансируют. Финансирование бывает, как правило, микрофинансированием. То есть 5 тысяч долларов, 10 тысяч долларов. Я не видел даже от фонда Сороса или от кого-то другого, финансирования больше 500 тысяч долларов. Как правило, это 30 тысяч долларов, 50 тысяч долларов. Самые большие, это 300 тысяч долларов, или 500 тысяч долларов на самый большой грант. То есть никогда все яйца не вкладываются в одну корзину. Когда бы какой-то институт американский взял бы и кому-то одному выдал бы сразу 100 миллионов и сказал: «Вот там иди, действуй, свергай кого-то». Потому что они не знают, а вдруг этот человек окажется предателем, мошенником. А вдруг он окажется просто некомпетентным. Он так вроде хороший, он за нас, но он дурак, например. И что с ним делать? Он взял эти деньги и не так как-то потратил. Когда они дают гранты сотням и тысячам мелких организаций, на какую-то мелкую вещь. Вот я перечислял, беру наугад просто, например, бойкот производителей, одна из акций, экономический бойкот. Вот тебе дается грант, организуйте бойкот производителей такой-то фирмы, потому что она, например, спонсирует власть, какого-то кандидата или какого-то человека. То есть, для этого требуются листовки, информация, какие-то пикеты или еще что-то такое. Посчитали, сделали смету, организовали, отдали. Они провели этот бойкот, с ними рассчитались, потом от них заявку на новый грант и дальше запускают. Если они окажутся мошенниками, максимум что сделаем, это потеряем десять тысяч долларов, которые мы им выдали. Мы их заносим в черный список и больше с ними никакого сотрудничества не будет. Риск не велик. Даже если 30 % окажутся такого рода мошенниками, то этот риск он закладывается изначально в стратегию. Мы просто изначально знаем, что 30 % денег мы потеряем. Зато остальные, 70 %, или 50 % будут донесены, и будет сделано так как надо, что собственно и требуется.