Жаворонок над полем - Анатолий Нутрихин

Словно почувствовав на себе Митин взгляд, спящий пошевельнулся. Мальчик попятился, торопливо спустился по лестнице и только тогда стал думать, кого он увидел на сеннике... И тут его озарило: это был никто иной, как атаман Галкин! А все россказни Фешки об обожженных кузнеце и молотобойце оказались обманом. Так не доверять другу? На следующий день Митя отыскал приятеля на одном из пустырей, где тот играл с мальчишками в бабки, и с обидой в голосе спросил:

- Ты все мне наврал?

- О чем речь? - спросил Фешка, оглянувшись вокруг.

- Будто не знаешь? У вас на сеннике прячется Галкин, а ты брехал про какого-то помощника кузнеца...

- У нас на сеновале ты видел батиного молотобойца, - негромко и твердо сказал Фешка. - Ты что: Галкина в лицо знаешь? Ах, не знаешь? Тогда не болтай... Пойдем, я за тебя на кон поставлю.

Не поверить сказанному Митя не мог, как не мог удержаться от соблазна сыграть в бабки. Эта игра по-прежнему влекла его, постоянно и властно, особенно хорошо играть на чужие бабки.

А лето все более вступало в свои права, и до отъезда семьи в Аремзянку оставались считанные дни. В один из июньских дней сын кузнеца явился на Большую Болотную, вызвал Митю на улицу и предложил ему порыбачить:

- Приходи сегодня вечером, когда будет солнышко садиться, к паромному перевозу, что у Чувашского поселка. Там в это время окуни и лещи зверски клюют... Мне и судаки попадались. Согласен? Вот и лады. Я тебе свою биту подарю...

Последние слова Фешки Митю даже озадачили: Фешкина бита являлась предметом зависти многих мальчишек и считалась заговоренной битой, хотя и была отлита из обыкновенного свинца, и только в середину ее Северьян впаял на счастье маленькую подковку. Однажды Митя предлагал Фешке продать биту за рубль, но тот не согласился. И вдруг приятель хочет подарить ее просто так, за здорово живешь! Очевидно, Фешка преследует тайную цель. Но какую?

Вечером, часов около десяти, Митя с удочкой в руках был на условленном месте. Солнце спускалось к горизонту. Татарин-паромщик сплавал в последний раз на западный берег. С парома съехали экипаж и две телеги. По качающимся сходням спустилась кучка людей. Стало тихо. Перевозчик закрепил паром канатом и ушел в домик, стоящий неподалеку.

Митя пробрался на паром, размотал удочку и забросил леску подальше. Поплавок сносило по течению, приходилось зашвыривать леску вновь и вновь. Вскоре удилище повело, оно прогнулось. Чуть подождав, Митя рванул снасть вверх, чувствуя, что на крючке рыба, и она яростно упирается о воду плавниками. Это был прекрасный момент: в воздухе заплясала серебристая рыбка.

- Вроде язь? - обрадовался ловец, хватая добычу.

Действительно попался язь, хотя и некрупный. Доброе начало! В садке, опущенном в реку, , тыкались носами в проволочную сетку уже четыре рыбы, когда Митю кто-то хлопнул сзади по плечу. Он оглянулся и увидел Фешку.

- Извини, брат, задержался, -- оправдывался приятель. - Вижу, ты не терял времени даром. Только мне известно местечко более клевое. Идем!

Они двинулись вдоль берега, перепрыгивая ручейки, стекающие в Иртыш, а один перешли вброд. На мысу, заросшем камышами, мальчики остановились. Здесь лежал выброшенный на берег плот, один конец которого остался в воде.

- С плота и будешь удить, - сказал Фешка. - А я пойду подальше. Там у меня знакомые рыбачат...

На берегу в отдалении виднелись две мальчишеские фигуры.

- Мы там будем бить рыбу острогой, - продолжал приятель. - За это нынче не хвалят. Так ты свистни, если кто чужой пойдет. Понял?

Митя кивнул, хотя ему было не совсем понятно, почему Фешка намерен бить рыбу острогой, и как ему это удастся. Для такого дела нужны лодка и факел. Рыба стремится на свет, крутится возле борта, тут ее и бьют. И когда Фешка научился так складно врать? Приятель между тем исчез в камышах.

С реки тянуло сыростью. Закат слабо алел, но было еще светло. Рыба не клевала. "Где же обещанные судаки? Спят что ли?" Из поселка Чуваши долетал отдаленный лай собак. Когда они ненадолго замолкали, слышался пересвист дроздов в ближайшем кустарнике, напоминавший то переливчатые звуки дудочки, то беспорядочное тарахтение. Внезапно птицы смолкли. Донесся хруст ветвей: кто-то сквозь чащу продирался к реке. Затем возникли три темные фигуры. Мите стало страшновато. Подумалось о том, как уютно и безопасно сейчас дома.

Однако тут же мальчик успокоился. В первой фигуре, уверенно направлявшейся к берегу, он узнал Северьяна. За ним шагал приземистый плечистый человек, надвинутая на лоб шапка скрывала его лицо. Что-то знакомое было в облике второго. "Где я его видел?", - напряженно думал мальчик. Последним шел рослый парень в казацкой свитке. Троица остановилась у самой воды.

- Что за рыбачок на плоту? Где наша лодка? - спросил коренастый у Северьяна, и Митя понял, что под "рыбачком" подразумевают его.

- Лодка сейчас приплывет, - ответил кузнец, - а мальчишка - Фешкин дружок. Не тревожься...

Люди на берегу чего-то ждали. Наконец, со стороны реки донесся скрип уключин. Из пелены тумана, стлавшегося над Иртышем, возник челн. Два гребца гнали его сильными ударами весел. Лодка врезалась в песчаную отмель.

- Вовремя поспели. Молодцы! - похвалил коренастый. - Северьян, я твое добро не забуду... Прощай, брат...

Он обнял кузнеца и шагнул в челн. Молодой пожал Кожевникову руку, забрел в воду, отталкивая лодку, и потом прыгнул в нее. Вскоре челн исчез в белесой мгле тумана...

Откуда-то появился Фешка. Северьян велел мальчикам идти в город, сказав, что у него есть дела в поселке. Кузнец ушел, а Митя и Фешка, прихватив удочки, двинулись в обратный путь. Фигур, которых Митя приметил на берегу, уже не было видно.

На окраине Тобольска мальчики повстречали жандармский разъезд, спешивший в сторону рыбачьего поселка. Всадники погоняли коней, забрызганных дорожной грязью...

- Ищут ветер в поле, - усмехнулся Фешка. - Коней, дураки, загонят.

Вот и Большая Болотная. Менделеев предложил приятелю зайти к нему и переночевать.

- Нет, я домой, - отказался Фешка. - Твоих беспокоить не хочу, да и батю не предупредил.

Он растворился в ночных сумерках. Отворивший Мите калитку Яков молвил, что маменька не спят и беспокоятся. Митя прошел в гостиную, ожидая головомойку. Но мать лишь пообещала разобраться с гулякой завтра.

Когда Митя лег в приготовленную постель, то вообразил, что он рыцарь, вернувшийся в укрепленный замок после опасного похода. Он представил себе, как плывет сейчас по Иртышу челн, а в нем четверо мужчин. Кругом водный простор, волны, ветер, тьма... А может быть, они уже пристали к поросшему лесом островку, зажгли костер и тоже отдыхают. Но кто были те двое, что вышли из кустов вместе с Северьяном? Галкин и Орлик? А, может быть, Северьян просто провожал знакомых рыбаков или охотников?

Митя заснул. Поначалу он вздрагивал и что-то бормотал. Ему казалось, что он тоже плывет в лодке по широкой реке, похожей на Иртыш. С ним - Фешка. Они долго гребут веслами. Впереди, на берегу, виден город. В нем множество домов, храмов. "Феша, куда мы заплыли? Это не Тобольск". А приятель отвечает: "К Казани подгребаем... Будешь здесь в университете учиться". "Оставайся со мной", - просит Митя. И слышит ответ: "Нет, хочу работать дома, в кузне. Я батю не предупредил, будет волноваться... А ты приезжай на родину, повидаемся. Тобольск - город славный..." Митя обещает приехать, говорит, что любит родной город, всех, кто в нем живет... "Вот и договорились!" - улыбается Фешка. Он высаживает Митю на берег и уплывает. А Митя идет к большому, незнакомому городу...

34. СНОВА В ДЕРЕВНЮ

Через два дня старая бричка Менделеевых вздымала пыль на дороге, убегающей на восток от Тобольска. Марья Дмитриевна ехала с сыновьями на лето в Аремзянское. Вслед за бричкой катила наемная пролетка, в которой сидели Иван Павлович, Поля и Лиза. Днем раньше в село отправили две подводы, груженные скарбом. С этим маленьким обозом уехали слуга Яков и кухарка Прасковья.

Соскучившиеся по простору полей и лугов, по буйной мощи леса, горожане радовались и даже пробовали петь. Встречный ветерок относил от лошадей слепней и мошек. Ларион ослабил вожжи, предоставив саврасым свободу. Кони шли ровной рысью.

Под ритмичное постукивание колес Марья Дмитриевна задремала. Сыновья, чтобы не беспокоить ее, молчали. Паша прикидывал, чем будет заниматься летом в Аремзянском. Митя вспоминал недавнее прошлое, совсем недавнее. Вчера он пошел на Большую Спасскую, чтобы порасспросить Фешку о тех двух мужиках, которые уплыли в челне. Каково же было его огорчение, когда он не застал Кожевниковых дома!

Вид их избы красноречиво говорил, что с ее хозяевами что-то стряслось. Во дворе не было видно ни козы, ни собаки. Грядки перед домом оказались вытоптаны, а окна и двери крест накрест заколочены досками.

- Кузнеца и его сына в полицию увезли, - пояснил подошедший к Мите знакомый мальчишка, Яшка-музыкант, - сказывают, они беглого скрывали... Беглый то убег, а их поймали. Жалко...