Буря и натиск - Артем Тихомиров

– Прорыв?

– Кто знает? Моторизованной роты вполне хватит, чтобы хорошо прогуляться по здешним местам, отметить места вероятной дислокации и прощупать нашу оборону.

– Но как им удалось обойти зону боев вот здесь? Семнадцатый Пехотный занимает позиции от сих до сих…

– Легко. Вот тут броды через реку мелкие, сейчас, в жару, они и вовсе обмелели, так что перелезть на эту сторону не так сложно. Тем более когда противник этого не ждет, а сидит и обороняет мост между двумя городками. Может статься, не зря обороняет, да только те наскоки могут быть лишь прикрытием. А покамест эльфюги просачиваются и копятся здесь. Один такой отряд мы урюхали, а остальные?

– Думаешь, надо ждать сюрпризов? – спросил сержант.

– Уже не сюрпризов, а самого настоящего наезда. Впрочем, это не наше дело – у нас свое задание. Однако вот эти штуковины передать кое-куда следует. Прорыв-то он может быть и незаметный. Будут накапливаться в одном месте, а потом дадут нам пинка.

– У них рация была, значит, регулярно выходили на связь со своими, – сказал Сказочник. – Искать их будут.

– Верно. Скоро мы отсюда сматываемся. Погостили, и довольно. – Лейтенант собрал в стопочку бумаги, исписанные эльфийскими рунами. На полях кто-то из перворожденных изобразил забавные рожицы. Иногда они попадались даже по краям замусоленных карт, испещренных различными обозначениями. – Хилый, сюда! Бегом! – взревел Ржавый. – Волочи сюда свои стекляшки!..

Вышли через пятнадцать минут. Сказочник так и не смог найти время, чтобы осмотреть ногу, а сделать это открыто почему-то стеснялся. Могло влететь от Ржавого. Он боялся выговора при рядовых – точно так же, как во времена, когда был новобранцем. Потому шел, стискивая зубы, и всеми силами прятал свою боль.

Через час небо покрылось тучами, стало душно, но дождь не начинался. В напряженной тишине шелестел ветер, клевер, покрывающий зеленые пологие холмы, казался чьими-то внимательно смотрящими глазами. Все чаще попадались рощицы и искусственно созданные лесные полосы, довольно густые. Их можно было использовать в качестве огневых рубежей и даже для того, чтобы остановить продвижение танков.

Крот, идущий перед замыкающим цепь Отверткой, всюду выискивал следы войны. Пока их не было, но в воздухе уже пахло чем-то таким. На севере несколько раз сильно грохнуло, и эхо докатилось до этих мест в виде дробного раскатистого гула.

Шершень сказал, что бьет тяжелая дальнобойная артиллерия. Гоблинская. Хилый ответил, что не гоблинская, а эльфская, потому что звук совсем другой. Эльфьи снаряды взрываются на тон выше. Сказочник на это обозвал Хилого проклятым профессором. Очкарик светился от удовольствия. Крот видел, как демонстративно тот вынул книжку и принялся читать.

Зеленые двигались цепью, в самой середине – Ворох, к поясу которого пристегнули цепь. Морковка вела себя смирно, словно усталая собачка, которую волокут на поводке. Все ждали от нее какого-нибудь фокуса, но эльфка не оправдала гоблинских надежд. Пока. Сейчас она скована блокирующими заклинаниями Гробовщика. Кто знает, впрочем, насколько они крепки и как долго могут функционировать.

Гобломант, казалось, совершенно не интересовался своей подопечной. Да и окружающим тоже. По большому счету, все, что происходило вокруг него, было ему до лампочки. Гробовщик так и шел, словно зомби: взгляд вперед, ноги механически ступают, иногда подволакиваясь. Крот все ждал, когда кудесник свалится, однако тот ни разу даже не сбился с темпа, взятого после выхода с фермы.

Странным все это казалось Кроту. В магии он понимал не больше любого простого подпеха, а потому Гробовщик и Морковка были для него терра инкогнита. Темные лошадки. Но если гобломант хоть чем-то походил на волшебника, пусть необычного, но своего, родного, то эльфка ни в коем разе. Самая обычная пигалица, ничего примечательного, не считая громадных пронизывающих глаз. Какая в ней может быть сила? Ломая над этим голову, Крот подумал, что, пожалуй, гобломант и смершевцы ошиблись.

Однажды, правда, Крот заметил странность. Гробовщик словно очнулся от глубокого сна и тряхнул головой. Проморгавшись, он обернулся к Морковке и посмотрел на нее. Пленница ответила продолжительным взглядом. Тот прикусил губу и состроил зверскую морду, после чего отвернулся. Кроме Крота, никто этой пантомимы больше не заметил. Словно почувствовав внимание с его стороны, Морковка хотела обернуться, но не стала доводить дело до конца, ограничившись полуоборотом. В тот же миг ни с того ни с сего сердце Крота ухнуло в пятки. Впервые ему влезла в голову неприятная мысль, что пленница читает его мысли.

Шли и шли. Миновали полдень, стали двигаться медленней. В воздухе копилось напряжение. Массивные тучи ползли на юго-восток, опускаясь все ниже к земле. Свободного пространства стало меньше. Островки лесов чередовались с открытыми, неправильной формы кусками ровной поверхности, заросшей высокой травой. Второй раз после выхода из лагеря гоблины увидели дорогу. Потом еще несколько. Основная шла с севера на юг, вспомогательные отходили к невидимым пока населенным пунктам.

Встретить вражеский отряд можно было здесь в любой момент, поэтому Ржавый привел взвод в состояние полной готовности. Темп замедлился, словно при прочесывании. Гоблины сняли гвоздеметы с предохранителя, ничего не говорили. Лейтенант жестикулировал, указывая, какие места обойти и проверить. Подпехи выполняли, выискивая в высокой траве возможных диверсантов. Гробовщик нацедил немного своей магии, хотя не упустил возможности поворчать. Ему удалось поймать птицу и сделать ее своими глазами. Крот понаблюдал, как пернатый лазутчик взмыл в небо, закружил на высоте метров тридцати.

Каждый лесок проверяли тщательно, забывая в азарте, что приказ у группы совсем другой. Но Ржавый рассудил, что перестраховка в этом деле никому никогда не мешала. Лучше было потратить лишние полчаса, чем оставлять в тылу незваных гостей.

Дождя не было, а черные тучи все ползли. Гоблины ворчали про недобрые знаки и тому подобное и задирали головы вверх.

– Стрельни, – пошутил Хилый, толкая Крота локтем. – Может, через дырку в туче вода польется?

Тучи и правда напоминали до отказа наполненные водой бурдюки.

Стало темно, словно глубоким вечером.

– Дерьмовая прогулочка, – сказал Отвертка, – я думал, будет веселее!

Гоблины остановились, заметив жест Сказочника. Присели в траве, оглядываясь по сторонам. Крот приставил приклад к плечу. Заметил, как впереди Ворох толкнул Морковку, чтобы она поэнергичней выполняла приказ, и пленница свалилась в траву, скрывшись из вида.

Лейтенант и сержант остановились на пригорке возле края леска и разглядывали карту. Показывали в разные стороны. Поднялся ветер, пригнул и принялся трясти кроны. С севера пришел запах гари, такой узнаваемый, что Крот мигом представил себе поле боя. Гарь плюс характерный «аромат» смерти. Такое амбре могло нанести оттуда, где лежат неубранные трупы.

С направления, откуда пришел запах, снова загремело. Далекая канонада продолжалась минуты три. Ржавый и Сказочник чего-то ждали. Лейтенант показывал бойцам карту. На севере и северо-востоке от того места, где они были сейчас, находилась неустойчивая зона боев. Множество небольших городков и хуторов; дороги образуют на первый взгляд хаотичный рисунок. Местность в целом ровная, но обилие рощиц и дубрав делает ее хорошей добычей для эльфов. Населенные пункты переходят из рук в руки, перворожденные не дают гоблинам расслабиться, а тем временем, по мнению Ржавого, их отряды проникают на юг через западные рубежи. Скорее всего, один такой взвод и уничтожен на ферме. «Чем дальше идем, тем больше шансов на теплую встречу», – сказал лейтенант. И оказался прав.

Продолжили путь и через десять минут, когда топали вдоль края леска, услышали рокот моторов. Ржавый махнул – всем лечь. Слева была дорога, рядом – словно нарочно выложенная земляная полоса высотой полметра. Трава – еще столько же. Хилый, Шершень и Крот очутились ближе всего к земляным колеям. Брякнулись на животы, готовя оружие.

Крот обернулся. Гробовщик вытянул руку, на которую уселся притянутый заклинаниями пернатый шпион, и исчез в траве. Метрах в десяти справа торчала голова Ржавого. Он жестикулировал – смотреть в оба и доложить обстановку.

Моторы стрекотали все ближе. Крот уже мог определить, что это не гоблинская техника. В своих двигателях эльфы использовали других духов земли, не стандартных, какие в ходу обычно у гномов, людей и прочих. Эти ритмично пощелкивали и рычали на более высокой ноте.

Крот подползает к земляному гребню и выглядывает сквозь мешанину травяных стеблей. Дорога практически на расстоянии вытянутой руки, плевок далеко перемахнет. Глинистая, красно-желтая почва, с двумя продавленными колеями, в которых рыжеет грязная вода.

Два мотоцикла, четыре солдата, покрытых пылью. Под касками – очки, ремешки с подбородниками застегнуты. Увешаны оружием. На колясках стоят гвоздеметы – модифицированные «эльронды» на облегченных турелях.