Чистилище. Дар учителей - Александр Токунов

Неожиданно Клён встретил старого друга. В 2003 году была организована встреча руководства «Интер-Ойл» с доверенными лицами российского правительства. Одним из таких лиц и оказался Димка Соболев. Он к тому моменту уже был генералом армии и успел выйти в отставку, став бизнесменом и доверенным лицом президента. Соболев не сразу узнал Клёна, а когда узнал, был очень удивлён.

Он предложил организовать для Клёна делянку – ООО «Виллар», которое служило бы для легализации ближневосточных доходов Клёна в России. Фирма занималась разными видами деятельности, но главным направлением стала продажа контрабандной электроники и продуктов питания.

Клён был обеспокоен ситуацией, которая происходила вокруг генетически модифицированных продуктов, но ещё более его волновало то, что органическая еда продавалась втридорога, при этом не было никаких гарантий, что она действительно чистая. Так, по данным Клёна, агробизнесмен Акимов зарабатывал на якобы свободных от ГМО продуктах неплохие деньги. Сертификаты соответствия и заключения специалистов покупались с лёгкостью. Вообще сырьевой характер российской экономики удручал Клёна, и он, в меру своих скромных сил, старался хоть что-то изменить.

Соболев считал, что надо активно лоббировать интересы «Росгаза» в Европе. Для этого Клён подключил некоторые свои связи, и по Европе прогремели волнения мигрантов, которые изрядно подмочили репутацию антироссийски настроенных политиков.

Клён сейчас направлялся в лабораторию Цессарского, надеясь застать там Данаифара. Это был его проект, в течение более чем пяти лет Клён поставлял в бункер научное оборудование. В старых секторах убежища, которые получили кодовое наименование УЛЬТРА, в советское время располагались какие-то научные лаборатории, был даже спецхран для радиоактивных материалов, который находился глубоко под основным бункером.

Именно благодаря этому спецхрану у Клёна возникла идея перевести сюда часть своих кадров и разработок. А разработок у Клёна было много – от бактериологического оружия до холодного термоядерного синтеза. И хотя хотез, как его называли учёные, пока был всего лишь теоретической догадкой, практически фантастикой, его люди немало сделали для того, чтобы сделать эту фантастику явью. Время от времени Клён свозил в бункер радиоактивные материалы, также здесь было организовано хранилище семян и некоторых биологических материалов. Пока руководство «Славянского» откровенно не знало, что делать с выкупленным бункером, Клёну под бдительным наблюдением Соболева удалось выстроить хорошую научную базу. Благо не мешал никто, Димка был на короткой ноге с президентом, и лезть в его дела было небезопасно. Пока Элькин, Карпов и Тер-Григорян заботились о роскоши, Клён заботился о научной базе. Теперь вот пригодилось. Естественно, Соболев ничего не говорил господам акционерам о том, что на самом деле представляет собой сектор УЛЬТРА. Они думали, что там нет ничего, кроме полуразвалившейся рухляди и пыли.

Специально для олигархии был выстроен специализированный медцентр, который все сейчас на военный манер называли медсанчастью.

Лаборатория Цессарского располагалась не так глубоко, в секторе УЛЬТРА имелись объекты и более глубокого заложения. До лаборатории можно было добраться через Премиум-сектор.

Войдя в лифт, Клён нажал особую комбинацию кнопок и провёл своей ключ-картой по датчику считывания. Лифт начал мягко опускаться вниз, затем сдвинулся вперёд и влево. Система лифтов была разработана при участии лучших инженеров, сектор УЛЬТРА оплетал бункер подобно замысловатому лабиринту, и человек, случайно попавший в него, ничего не смог бы обнаружить, кроме пересекающихся старых коридоров. Туда, куда простым обывателям вход был воспрещён, путь перекрывали тяжёлые автоматические двери с запорным механизмом кремальерного типа.

Шагая по коридору, Клён заметил свежие следы на пыльном полу и белый порошок. Это был хороший знак – значит, Ашот Маркорьян уже принял негласное приглашение. Квасину на правах старшего администратора было позволено вносить изменения в ключ-карты гостей, вот он и предоставил Маркорьяну доступ в УЛЬТРА, чтобы он мог побродить, восхититься, может быть, даже послушать некоторые разговоры, которые ему было разрешено услышать. Ашоту была уготована роль праздношатающегося распространителя слухов. «Словно мухи тут и там ходят слухи по домам, – припомнил Клён старую песню юности, – а беззубые старухи их разносят по умам». Ашот не был беззубой старухой, но был наркоманом со стажем, стремительно теряющим остатки скудного ума, а, следовательно, пыльные коридоры вполне могут превратиться для него в настоящую Шангри-Ла, страну грёз и мечтаний. В сектор УЛЬТРА было много входов, а Ашот любил искать приключения.

Наконец Клён остановился перед массивными дверями лаборатории. Он знал, что за ним сейчас наблюдают несколько небольших камер. Когда охрана убедилась в том, что это действительно он, Клён поднёс к считывателю двери ключ-карту, механизмы кремальеры пришли в движение. Дверь отошла на несколько сантиметров в сторону, ровно на столько, чтобы смог протиснуться один человек средней комплекции.

Миновав дверь, Клён оказался в небольшой камере первичной дезинфекции: помещения лаборатории должны были оставаться абсолютно стерильными. Чисто теоретически даже если весь бункер будет заражён, лаборатории смогут продержаться в автономном режиме несколько недель. Клёну пришлось преодолеть ещё несколько таких камер, прежде чем попасть в лабораторию.

При входе его встретил Цессарский. Аполлон Иосифович лучился радостью:

– Проходите-проходите, Константин Фёдорович, рад видеть! Мы нашли очень много интересного в архиве Карпова, сейчас им занимается этот замечательный юноша, Ахмед кажется…

– Ахмад, – поправил Клён.

– Ах да, конечно-конечно…

Клён прошёл вслед за Цессарским и увидел Ахмада, который сидел за небольшим ноутбуком в металлическом корпусе. На экране виднелась стена каких-то файлов и папок. Заставка на экране изображала панораму Москвы.

– Трофей, – догадался Клён.

– Именно, – подтвердил Ахмад. – Документы, незавершённые доклады. И, главное, портативный принтер.

Ахмад отъехал на кресле немного в сторону, пошарил рукой и протянул Клёну прибор, более похожий на небольшой цилиндр с двумя щелями.

– Кондор говорил, что в чемодане ещё были подписанные листы бумаги и золотой «Паркер».

– Да, и теперь…

– И теперь мы можем сделать за Карпова любое заключение, да и вообще оформить любую бумагу. А с остальным что?

– Абузар говорит, ничего ценного, только пара записок на имя премьера, которые касаются возможной природы Штамма. Остальное – какие-то доклады, научные работы. Вся информация, которая может нам пригодиться, вот на этом ноутбуке.