Шестой Дозор - Сергей Лукьяненко

– Я – о кровном братстве, – сказала Надя. – Мы с Иннокентием поклялись на крови и расписались кровью…

– Детский сад… – сказал я и расхохотался. – Надька, какой же ты ребенок!

За спиной забулькало – я снова повернулся и увидел, как Света наливает в стакан коньяка.

– И мне! – попросил я.

– Ты же хотел молока, – уточнила Света.

– Молоко – детям!

– Пап, мам, вы что – решили, будто я про секс? – холодно спросила Надя. – Что мы с Иннокентием сексом занимались?

– Ничего мы не решили, – сказала Светлана, подавая мне стакан. – Мы просто не поняли, о чем ты говоришь.

– Сексом мы решили пока не заниматься, – успокаивающе сказала Надя. – Кеша считает, что это помешает раскрыться нашему магическому потенциалу.

Я залпом выпил коньяк.

– Хотя я думаю, это он зря, – задумчиво продолжила Надя. – Мне кажется, что он просто немного трусит!

Я взял из рук Светланы стакан молока и выпил вслед за коньяком. Сказал:

– Вы молодцы. Я очень рад, что вы такие разумные молодые люди.

На этом можно было и остановиться, но в глазах у Нади было слишком много ехидства, которое ей не удалось скрыть.

– Но все-таки вы совсем молоды, – продолжил я. – Поэтому мама сегодня поговорит с тобой о том, что должна знать юная девушка.

– Обязательно, – сладким голосом сказала Света. – Мы начнем, наверное, с тычинок и пестиков, но потом обговорим все серьезно.

– Мама! – воскликнула Надя.

– А я поговорю с Кешей, – добавил я. – Если, как ты говоришь, парень немного трусит… На эту тему с ним должен был бы поговорить отец, но поскольку он с семьей не живет – побеседую я. Бедняжке наверняка хочется выговориться, узнать, что происходит с его организмом, а не с кем…

– Папа! – завопила Надя. – Замолчи-замолчи-замолчи!

– Будешь еще троллить стариков-родителей? – спросил я.

Надя надулась.

– Наверное, я даже куплю ему энциклопедию для мальчиков… – произнес я.

– Не буду! – сказала Надя. – Я не буду больше! Но вы сами виноваты, что вы сразу об одном думаете? И еще про детский сад говорите!

– А о чем могут думать родители девочки твоего возраста? – спросил я. – Твоя ровесница к приятелю на всю ночь шла, когда на нее вампир напал.

– Ну и дура, – хмуро сказала Надя. – Тем более Кеша на самом деле считает, что это мешает магическому развитию…

– Про кровь – правда? – спросил я, уходя от скользкой темы.

– Да. Мы с Кешкой на самом деле… Ну, такую клятву дали… – Надя опустила глаза.

– А говорила – порезалась, когда салат делала, – вспомнил я Надю с пластырем на пальце. – Дурдом «Солнышко».

– Может, и дурдом, – отозвалась Светлана. – Но наша дочь права, Антон. Требование о кровной связи – важно. Возможно, эта связь может быть любого рода, но она обязана быть.

– Пусть команда после сбора поклянется на крови, – предложил я. – Как Надя с Кешей.

– Я не думаю, что это сработает, – сказала Светлана. – Ты же сам знаешь, Антон, такие требования – это некая условность. Игра. Но с четкими правилами. «Кровное братство», сотворенное так просто и грубо, не сработает.

Я не стал спорить. Светлана чувствует такие тонкие вещи лучше меня. Именно чувствует, не знает.

– Тогда я совсем ничего не знаю, – устало сказал я. – Кровная связь. Приехали. Пусть господин Глыба меня усыновит, и мы пойдем на дело…

– Ложись спать, – сказала Светлана, положив руку мне на плечо. – Тебе надо отдохнуть.

– А вы что же, будете подстраиваться под меня? – воспротивился я. – Сейчас день еще.

– Ты нам не помешаешь. Ложись поспи, мы с Надей телевизор посмотрим.

И я не стал спорить.

Сон мой был крепок и спокоен. Без сновидений – лживых друзей пытающегося постигнуть будущее и без кошмаров – честных врагов того, кто знать не желает о грядущем. Просто сон.

Лишь перед пробуждением он обернулся порцией сновидений, не тянущих ни на кошмар, ни на предвидение.

Вначале я стоял в своей московской квартире, а через окно в нее пытался залезть Гесер. Нет, он не левитировал, не обзавелся крыльями. Его привезла пожарная машина на выдвинутой лестнице. Гесер взгромоздился на карниз и с ухмылкой махал мне рукой.

Во сне мне показалось совершенно естественным и то, каким путем он прибыл, и его цель – выпить со мной.

Но пока я шел к окну, чтобы впустить Гесера, тот каким-то образом с карниза слез – и теперь висел под окном, цепляясь за карниз кончиками пальцев. Я открыл окно, попытался его вытащить – но шеф был слишком тяжел. О магии я даже не подумал, словно ее и в помине не было. Тогда я пошел за веревкой, чтобы обвязать Гесера и втащить в квартиру, но когда вернулся – увидел выпученные перепуганные глаза шефа и соскальзывающие с карниза пальцы. Через миг, повинуясь законам сна, я сам вместо Гесера падал вниз – несся вдоль стены высотного дома.

Однако и сейчас никакого ужаса я не испытал. Зато с любопытством смотрел в окна.

Женщина подводит губы перед зеркалом. Женщина красивая, совершенно обнаженная, но в ярко-красных сапогах и галстуке-бабочке красного цвета.

Двое немолодых мужчин играют в карты. Карты какие-то странные, с мелкими многоцветными картинками и текстом. Перед мужчинами на столе помимо карт – крошечные существа. Люди в странных одеждах и с холодным оружием, монстры – все не выше десятка сантиметров, прыгают и машут руками, сражаются, падают…

Пожилой, интеллигентного вида человек в профессорских очках кормит сидящего на кухонном столе стрижа кузнечиками.

Две маленькие девочки, сидя на полу, раскачиваются и меланхолично колотят друг друга куклами. Куклы растрепаны, девочки тоже, пожалуй, им уже должно быть больно и пора плакать – но детские лица сосредоточенны и невозмутимы.

Толстый лысый мужчина курит трубку, стоя перед огромным шкафом-витриной, внутри которого – Карлсоны. Самые разные фигурки, всех цветов, размеров, материалов.

Мальчишка-подросток стоит и разговаривает с матерью. В какой-то миг поворачивается ко мне – я вижу, что это Егор, такой, каким я его первый раз встретил.

Открыв глаза, я некоторое время лежал без движения. Спал я, пожалуй, часа два-три. Если бы чуть больше или меньше – чувствовал бы себя сейчас невыспавшимся. А вот два-три часа – самое правильное время сна, чтобы освежить тело и сознание. Ненадолго, к сожалению, – на полдня.

В комнате было темно, только плясали те слабые разноцветные отсветы, что дает включенный телевизор. Едва-едва слышно бормотали голоса – Света и Надя что-то смотрели.

Вот же странная вещь эти сны! Ну к чему мне снился падающий Гесер? Да еще и лезущий в окно, чтобы со мной выпить! А эти странные люди и события в пролетающих мимо этажах? Маленький Егор?

Нет, если постараться – то всему можно найти объяснение. Гесер пытается наладить со мной человеческие отношения, но это все время срывается из-за моей слабости и нежелания протянуть ему руку навстречу.

Голая баба в красных сапогах и галстуке – тут все банально, по Фрейду. Секса хочу. С развратной незнакомкой.

Мужики с картами и монстрами-человечками… Это Двуединый. Играет нами, как марионетками.

Профессор, кормящий стрижа кузнечиками? Это… это… ну, допустим, тщетность бытия. Рожденный прыгать – летать не может. Разве что в чьем-то желудке.

Девочки колотят друг друга – это Дозоры бьются.

Маленький Егор – мой комплекс вины перед ним.

Вот только лысый мужик с трубкой и Карлсонами остался неистолкованным. Ну, спишем на шутки подсознания.

К примеру – это моя глубоко затаенная мечта. Быть толстым, лысым, курить трубку и собирать коллекцию Карлсонов…

Бормотание телевизора сменилось той бодренькой музыкой, что идет на титрах. Потом я услышал негромкий голос жены:

– Хорошее кино. Любимый фильм моего детства.

– Только очень уж древнее, – скептически ответила Надя. – Без «три-дэ».

– Тогда «три-дэ» не было, – сказала Светлана.

– А цвет уже был? Или это потом раскрасили?

– Цвет был, – спокойно сказала Света. – Еще в ту пору дети были лучше воспитаны и не старались блеснуть в разговоре с родителями дешевым остроумием.

– Ну, мама… я честно спросила! Вот то кино, что мы вчера смотрели, про детский лагерь, оно же черно-белое…

– Наденька, не считай себя хитрее родителей. Я тоже была девочкой и прекрасно помню все мысли, что сейчас роятся в твоей голове. Поверь, умных там – не много.

– Мам…

– Ты зачем нас с отцом пугала?

Наступила короткая пауза.

– Я… я ради шутки.

– Вот не шути так больше. Ладно?

– У меня переходный возраст. Мне положено так шутить.

– Положено только прыщами покрываться. Все остальное по желанию. Неужели ты не понимаешь, что отец…

Я шумно вздохнул, потянулся. Сел на кровати.

Жена с дочкой и впрямь сидели у телевизора.

– Долго я спал? – спросил я с напускной тревогой.

– Разве ты куда-то торопился? – удивилась Светлана.

– Нет. Но я здесь от всего изолирован. Как и вы. А если Гесер меня ищет?