Русский бунт - 2030 - Александр Абердин

«Сыворотка расширения сознания» действовала на людей благотворно. После неё даже дауны обретали способность рассуждать так же здраво, как и обычные люди, а вкупе с «Сывороткой здоровья» и вовсе становились практически нормальными людьми. У них за каких-то несколько недель даже внешний облик менялся. По большому счёту в том числе и поэтому распадались семьи тех людей, которых приговаривали к изгнанию. Стать умнее и здоровее было всё же предпочтительнее, чем ехать на Запад с подлецом и негодяем. Тут не надо быть провидцем, чтобы предугадать исход. Русских людей и раньше никто не считал дураками, но «Сыворотка расширения сознания» уже предопределила огромное интеллектуальное превосходство России на ближайшие десятилетия и не понимать этого мог только конченый идиот. После инъекции «СРС» человек вовсе не становился автоматически гением, но обретал способность рассуждать быстрее, легко запоминал большие объемы информации и что самое главное, очень быстро учился, осваивая самые сложные действия.

Бойцы полка «Титаник» мало того, что от боя к бою набирались опыта, так ещё и научились мгновенно реагировать на любое изменение ситуации и обрели молниеносную реакцию. Теперь их стало чертовски сложно ранить, не говоря уже о том, чтобы убить. Они в считанные секунды запоминали все вводные данные и потом могли чуть ли не с закрытыми глазами двигаться по полю боя, разя врага хоть пулей, хоть штыком. По части боевой выучки, они быстро догоняли тех парней, которые оттачивали свои воинские умения годами. Однако, практически все бойцы мечтали только об одном, поскорее очистить Россию от нечисти и зажить мирной жизнью, найти себе любимое дело и достичь в нём самых высоких вершин.

О том же самом мечтал и Максим, но своей главной задачей он видел несколько иное, проложить русскому народу широкую дорогу в космосе и найти в галактике такую планету, где можно будет жить без оглядки на весь остальной мир. Однажды он поделился своей мечтой с Игорем Завьяловым, тот рассказал о ней ещё нескольким офицерам и теперь уже весь полк был настроен точно так же. Вот тогда-то он и отдал «ракетчикам» приказ срочно завершить строительство экспериментального звездолёта, способного летать в подпространстве, так как ждать десять лет было бы просто глупо. Русскому народу нужно было дать новую идеологему, причём куда более великую, чем просто освобождение от угнетателей и возрождение империи. Её уже было невозможно восстановить и с этим им всем придётся смириться. Именно с мечтой о переселении на другую планету Максим поднялся с кровати и, даже не умывшись, надел брюки и вышел из своей комнаты в офицерском общежитии.

Было раннее утро. Лето в Усть-Илимске закончилось и началась осень, пока ещё тёплая и сухая. Ещё месяца полтора и в этих краях наступит зима, но к тому времени он вместе с «Титаником» будет воевать за Волгой. Именно там должны разыграться основные события, но пока что Максиму нужно было разобраться с первоочередными делами отнюдь не личного характера. Полк «Титаник» разместился чуть ли не по-царски в небольшом микрорайоне, застроенном домами высотой в три этажа. Раньше в нём жили по большей части наёмники, милиционеры и просто охранники, приехавшие в Сибирь из сопредельных государств, в основном из Монголии и Казахстана. Поэтому все квартиры после их бегства были в чудовищном состоянии, но их отмыли от грязи, сделали косметический ремонт и вообще привели в приличный вид. Зато из этого микрорайона, огороженного высокой кирпичной стеной, получился на диво прекрасный военный городок с большой асфальтированной площадкой на краю. Раньше на ней тренировались вертухаи, державшие в страхе весь Усть-Илимск, а теперь стояли вертолёты и автомобили-заправщики.

Возле офицерского общежития номер один, в котором поселился Максим, стоял помост с шестью деревянными столбами. Электрическое лобное место имелось возле каждого дома и офицерская гостиница не была исключением. В «Титанике» давно уже никто не выискивал пьяных. Если кому-то понадобилось вечером выпить пару бутылок водки, то наутро он сам шел на лобное место, чтобы похмелиться электрическими разрядами, но теперь уже не требовалось включать на всю громкость музыку, чтобы заглушить невольные крики. Может быть это был идиотизм, но никто не возмущался. Водка, как и любые другие крепкие напитки, в армии была вне закона. Максимум что разрешалось, это выпить вечером в одном из ресторанов городка или у себя в кубрике с друзьями пива.

Хотя три поллитровки и принесли Максиму облегчение, он считал своим долгом принять свои пятнадцать ударов электрической плетью. Не смотря на раннее утро, на улице было довольно многолюдно, но никто даже не посмотрел в его сторону, когда он поднялся на помост и встал возле столба. Максим сам отсчитал себе пятнадцать ударов и не вскрикнул ни разу, прекрасно зная, что его боевые друзья даже не повели бы ухом, начни он стонать или даже кричать. После экзекуции, которая мигом прогнала остатки хмеля из его головы, он направился в гостиницу. Возле высокого крыльца его уже поджидал Борис. Отдав ему честь, он сказал:

– Дядя Максим, тебя просят срочно приехать в управу. Там тебя ждёт такая красотка, что закачаешься. Прямиком из Москвы прилетела. По очень важному делу. Эта дурёха вышла замуж за француза, а тот оказался полным подонком и отобрал у неё дочку, но что хуже всего, дядя Максим, этот урод, как она недавно это выяснила, снимает порники с малолетками и намерен даже родную дочь засунуть в эту грязь, а ведь девчушке всего пять лет. В общем нужно срочно выручать мамашу.

Максим от такого известия помрачнел, а с другой стороны подумал, что оно и к лучшему. Теперь у него имелся очень веский повод врезать по мозгам как президенту Франции, так и французам. Эта страна, в «лучших» своих традициях, больше всех поносила повстанцев, объявив всех русских людей фашистами, кровавыми злодеями и убийцами ни в чём неповинных людей, приехавших в Россию. Ну, такое было в истории уже не раз и даже не два. Страна, чуть ли не по-матерински вскормившая людоеда Бокассу и давшая приют таким чудовищам, как Папа Док Дювалье и его сынок Беби Док, командовавший на Гаити тонтон-макутами, выступала в привычном ей амплуа поборницы демократии. В общем Максим, получив от Бориса подробный телепатический доклад, решил привести французов в чувство и сделать это своими собственными руками. Тем более, что Францию и особенно Париж, он знал хорошо. Он быстро принял душ, побрился, надел отглаженный мундир и отправился вместе с Борисом в управу Усть-Илимска. Максим уже знал, каким тяжелым был путь Ирины Авдеевой, по мужу Дюбуа, в этот город. Правда, начиная с того момента, как эта женщина добралась до освобождённых районов страны, всё переменилась и везде ей не только сочувствовали, но и помогали.

В Усть-Илимск Ирина и вовсе прилетела тяжелом истребителе-перехватчике «Миг-31». Она очень боялась за жизнь и здоровье своей дочери и потому хотела как можно скорее добраться до тех людей, которые смогут ей помочь, а это был, прежде всего Максим Викторович Первенцев. В этом она не ошиблась. Максим действительно принял её беду близко к сердцу и был намерен отправиться во Францию тотчас, как только будет выяснено, где находится её дочь в настоящий момент, а он поговорит с президентом Франции, Жераром Паскуалем. На то, что французы отдадут дочь матери, он даже не надеялся, так как её муж мало того, что фактически ограбил Ирину, добившись развода, присвоив все деньги, хранившиеся на совместном счёте, так ещё и отобрал по суду у неё дочь. Для французского правосудия это было вполне закономерное решение и таких матерей насчитывались десятки, причём это были, как правило, русские женщины. С американками французское правосудие так поступать не решалось. Вот Максим и решил преподать французам такой урок, который они запомнят навсегда.

Для себя он сразу же решил, если ему придётся разгромить любую половину Парижа, чтобы вернуть дочь матери, то он сделает это не считаясь ни с какими жертвами. Борис сразу же мысленно сказал, что полетит с ним, но он молча сунул тому кулак под нос. У Максима имелась своя собственная группа старых ландскнехтов, которые не теряли головы ни при каких обстоятельствах. Через четверть часа они уже были на месте. Ирина Авдеева ждала его возле входа в здание администрации города, новое, построенное в современном архитектурном стиле бывшим хозяином Усть-Илимска, большим поклонником творчества Ле Корбюзье.

Когда они подъехали, этак красивая женщина со стройной фигурой, но бледным лицом и усталыми глазами, одетая в потёртые джинсы и ветровку, испачканную маслом разговаривала с несколькими мужчинами и женщинами. Те пытались завести её внутрь, чтобы хотя бы угостить чаем, но Ирина упрямо отказывалась. Как только ей сказали, что Максим Викторович уже приехал, чуть ли не обезумевшая от горя мать круто развернулась и бросилась к нему. Упав на колени, Ирина обхватила его ноги и сквозь слёзы принялась умолять: