Флот обреченных - Кристофер Банч

— Я ничего не слышу!

— Скоро услышишь. Судя по звуку, два. С трещотками для устрашения… — Стэн ткнул кнопку рации: — Вооруженны, нужен свет. Готовьсь…

В эфире стоял только гул.

— Взвод вооружения, здесь шестой. Как слышите меня?

Из темноты возник посыльный и скользнул в отверстие землянки.

— Всем подразделениям, приготовиться. Шифр Р-семь.

Связист нажал несколько клавиш, и ротные рации перешли на новый шифр. Если у врага есть анализатор, такой шифр будет сломан за несколько секунд. Но иногда этого хватает, чтобы выполнить план.

— Два-один! Отводите солдат по одному за КП и усильте своими людьми подразделение один-два. Живее!.. Второй! По команде начнете фронтальную атаку на прорыв.

Стэн прерывисто вздохнул. Эта тренировка так близка к реальности! Знаешь вроде бы, что по-настоящему не убьют, а все равно мурашки по телу…

— Три-один! Держите оборону позади своих позиций. Приказываю стоять, несмотря ни на что. Если мы прорвемся, просачивайтесь по одному.

— Всем подразделениям! Фронтальная атака против ложного наступления неприятеля в секторе второго взвода. Будем прорываться в одиночку. Держитесь точно на линии обороны союзника. Таким образом мы избежим плена и на рассвете соединимся с полком. С собой брать только воду, основное оружие и два магазина к нему. Остальное бросить, в том числе рации.

Стэн выключил микрофон.

Сзади вырос Ланцотта:

— Административное замечание, стажер-капитан Стэн. Без раций компьютер усложнения обстановки не сможет «отстреливать» раненых.

Стэн нашел в себе силы изобразить улыбку.

— Сержант, это не пришло мне в голову. — Тут он не кривил душой. Затем повернулся к передатчику: — Слышали? Оставьте рации, и делаем ноги!

— Командир, только что Ланцотта вывел из игры взвод вооружений. Сказал, что артиллерия противника накрыла его.

Стэн зарычал:

— Ленден!

— Тут, Стэн.

— Дай один зеленый свисток вверх и можешь помахать мне ручкой.

— Хочешь сказать, что меня сейчас убьют?

— Само собой.

— Может быть, на попутке подскочу, — пробормотал посыльный, вылезая из землянки.

С шипением ушла ввысь зеленая ракета. Сканер на пункте управления учениями засек стоящего в рост бойца; офицер-наблюдатель вытащил заглушку с личным номером Лендена из гнезда. Загорелось красное табло, и Ленден малой скоростью направился к месту сбора.

Ракета осветила склоны, и Стэн насчитал две… пять-семь атакующих танкеток, взбиравшихся на холм.

— Подпали им хвоста!

Командир взвода поколдовал над пультом управления вооружением и пустил горючий газ из баллонов, установленных у подножия холма. Выждав, чтобы образовалась взрывчатая смесь газа с воздухом, инструктор, действительный лейтенант, дал поджиг. Огненный смерч пронесся внизу, и три танка взорвались.

— Врассыпную отходите на шестьдесят метров и ставьте внутренний периметр.

Стэн вывалился из землянки и шмыгнул по направлению к КП. К тому времени, когда он распластался рядом с Морг-Ханом, у него уже созрел план действий.

Через поле боя метнулись тени в сторону расположения второго взвода. По периметру обороны третьего взвода стрельба вдруг усилилась вдвое. Стэн успокоенно положил ранец, подхватил оружие и последовал за всеми.

В кабинете стояла мертвая тишина. Стэн немигающим взглядом смотрел прямо перед собой.

— Из ваших бойцов остались в живых только четверо, господин командир роты. Сами вы в это число не попали.

— Так точно, сержант Ланцотта.

— Мне бы хотелось узнать ваш собственный прогноз относительно эффективности в реальном бою принятой во вчерашнем учении тактики. Какое влияние оказали бы ваши действия на остальной полк?

— Я… думаю, очень плохое.

— Это очевидно. Но вы не знаете почему. Войска могут нести огромные потери, сохраняя при этом полную боеспособность, только при двух обстоятельствах. Первое — если потери произошли враз, за короткий промежуток времени. Медленная, но неуклонная гибель людей разрушает боевой дух любых войск, даже самых элитных. Во-вторых, эти потери должны быть понесены «при исполнении». Понимаете?

— Не совсем, сержант.

— Я поясню на примере катастрофы, постигшей вас этой ночью. Если вы не сдадите высоту, пока не поляжете на ней до единого бойца, полк будет гордиться вами. Ваши имена вывесят в зале боевой славы, и, может быть, о вас даже сложат песню. Люди будут чувствовать душевный подъем оттого, что близко общались с такими героями, пусть даже они и рады чертовски, что их не было среди вас.

— Понимаю.

— Но вместо этого ваше подразделение погибло при попытке спастись. Выжить, чтобы завтра снова вступить в схватку, — это, конечно, хорошо. Однако подобный дух отнюдь не есть моральный дух непобедимого бойца. Непобедимый воин либо выигрывает бой, либо погибает. Отказ понять это означает ваш провал как командира пехотной роты. Ясно?

Стэн молчал.

— Я не говорю, что вы должны принять это всем сердцем. Но вы понимаете?

— Да, сержант.

— Очень хорошо. Но не по этой причине я смещаю вас с должности и ограничиваю свободу казармой. Результаты тестов указывают на ваш высокий коэффициент интеллекта. Я принял подобное решение, ибо понял, что вы совершенно не годитесь для гвардии. Вам не должно быть гвардейцем. Действуя вчера так, как вы действовали, вы совершенно сместили цель тренировки.

Стэн разинул рот от изумления.

— Я объясню и это. Допустим, у вас есть солдат. Он раскрашивает для маскировки свое лицо, берет лишь нож и никакого больше другого оружия. В одиночку крадется в расположение неприятеля, проникает в бункер вражеского генерала, убивает его и возвращается к своим. Герой ли этот человек? Да, особого сорта. Но это не воин гвардии.

Ланцотта перевел дух.

— Гвардия — это неумолимая десница императора. Она служит для применения массированной силы в строго определенных точках, чтобы искоренять, излечивать вредные общественные явления, возникающие иногда, подобно гнойным язвам, на светлом лике нашей прекрасной Родины. Гвардеец вступает в битву с именем императора, с его именем на устах он погибает. Гвардия — единый боевой организм, а не собрание отдельных выдающихся личностей.

Стэн озадаченно раздул щеки. Он не понимал, куда гнет хитроумный Ланцотта.

— От гвардейца ждут, что он проявит доблесть. Взамен гвардия дает ему крепкие устои. Моральные и духовные на учебе и в гарнизоне, физические — в бою. Для многих из нас это больше чем честная сделка… Да вы слушаете меня?

Стэна интересовало только, что с ним теперь будет: отчислят в дежурный батальон? А вдруг выкинут обратно, на Вулкан?

— Позволю себе продолжить. Гвардеец всегда совершенствуется, чтобы быть кем-то большим, нежели просто гвардии рядовым. Он должен знать обязанности своего взводного командира и суметь выполнить их, если взводный выведен из строя. Точно также сержант должен знать обязанности командира роты… И независимо от того, каким бы гением в области тактики он ни был, если он не понимает на уровне инстинктов душу людей, вверенных ему, командир не то что бесполезен, он опасен! И я буду повторять снова и снова: моя работа заключается не в том, чтобы просто воспитывать рядовых гвардии. Моя обязанность научить молодых людей жить!

Кажется, Ланцотта иссяк.

— Это все, сержант? — бесцветным голосом произнес Стэн.

— Четверо уцелевших из пятидесяти шести… Да, Стэн. Это все.

Стэн поднял руку, собираясь отдать честь.

— Нет. Я не принимаю салюта и не отдаю честь исключенным из школы.

Стэн поел, сдал учебные принадлежности и остальное казенное барахло и улегся спать под тонкое гигиеническое покрывало из пленки. Чисто по-человечески он хотел, чтобы кто-нибудь из друзей поговорил с ним, хотя бы просто попрощался. Но вообще-то лучше обойтись без этого. Стэн сам видел много раз, как выгоняют, и знал, что для оставшихся гораздо спокойнее, если неудачник просто тихо исчезнет.

Интересно, чего это они столько с ним волынят? Обыкновенно исключенный уже через пару часов после того, как узнает, что его выгнали, трясется по дороге к дому. Вероятно, задержка вызвана тем, что он натворил нечто действительно серьезное и его захотели как следует помурыжить в качестве последнего урока.

В общем, у Стэна оказалось время поразмыслить о своем будущем. Если его пошлют в дежурный батальон… Он хмыкнул. Теперь он больше ничего не должен родной стране, так что при первой же возможности смоется. Дезертирует. А может, лучше дотянуть лямку и после дембеля рвануть в сектор первопроходцев! На периферии всегда нехватка рабочих рук, а уж его-то, с гвардейским, пусть и незаконченным, образованием как пить дать примут. Но если Вулкан… Пальцы Стэна непроизвольно сомкнулись на рукоятке ножа. Если он вернется, компания прикончит его.