Краткий курс истории пиратства - Ольга Амирова

Так охотники превратились в разбойников. Базу им предоставил французский губернатор маленького островка Тортуга, превращенного ссыльным военным инженером в неприступную крепость. Губернатор был не дурак и понимал, что основная часть пиратской добычи, так или иначе, осядет в его владениях. А на грабежи и убийства ему было начихать, лишь бы они случались вне его зоны ответственности.

Именно эти товарищи и стали теми хрестоматийными «пиратами Карибского моря», прославленными Рафаэлем Сабатини и Джонни Деппом.

Тут надо понимать, что эти бравые негодяи были вообще говоря последними подонками. И, если дикость и неграмотность — а почти никто из них не умел ни читать, ни писать — вряд ли можно поставить им в вину, то их образ жизни был исключительно на их собственной совести. А жили они незамысловато: нанимались в поход к какому-нибудь капитану, слывшему удачливым и добычливым, отправлялись с ним «на дело», убивали, грабили и пытали, покуда имели такую возможность. Они тащили все, что удавалось украсть, и, если везло, возвращались на Тортугу. Здесь награбленное продавалось, на вырученные деньги покупалась выпивка, и вся добыча без остатка пропивалась в грязных портовых кабаках, после чего обнищавший пират снова отправлялся искать попутчиков для нового грабежа.

У этих людей не было жен и детей. Вообще женщин на Тортуге было гомеопатически мало, у них не было других увлечений, кроме пьянки и других развлечений, кроме насилия. Если им приходилось слишком долго оставаться без дела, они дрались между собой. Поножовщина и убийства были абсолютной нормой. Больные и увечные нищенствовали, жизнь даже сильных и здоровых была, как правило, коротка и печальна. Однако «береговое братство» непрерывно пополнялось новичками, привлеченными возможностью быстро обогатиться. Большими плюсами были отсутствие сословий, начальников и прочих общественных ограничений.

Больших кораблей со множеством пушек у этих ребят не было. Нормальные корабли появятся у пиратов почти сто лет спустя, когда морской разбой из Карибского моря распространится едва ли не по всему Земному шару, а пиратствовать примутся все подряд, включая заслуженных капитанов королевских флотов. Впрочем, для буканьеров «нормальный» корабль с его сложными в управлении многочисленными парусами и палубами, полными пушек, представлялся скорее обузой: большинство из них были слишком безграмотны, чтобы управлять такими чудесами тогдашней инженерной мысли. Захватив подобный корабль, они либо разгружали его и топили на месте, либо кое-как приводили в гавань, где продавали за сходную цену. Сами же они предпочитали небольшие лодки, шлюпы и кечи, позволявшие уходить от преследования на мелководье, не требовавшие особых морских навыков, но вполне годные для разудалого абордажа.

Впрочем, как и во все прочие эпохи, буканьеры гораздо охотнее грабили береговые поселения. Если же они и связывались с кораблями, то исключительно потому, что суда, курсировавшие между Америкой и Европой, перевозили тогда такие ценности, что даже гипотетическая возможность их захвата оправдывала абсолютно любые риски.

Cреди этих злобных обалдуев встречались талантливые моряки и даже, хотя здесь это слово можно применить с натяжкой, военачальники. Самым известным из них стал Генри Морган, пират, чья биография послужила образцом для множества различных литературных персонажей.

Морган был англичанином и не был флибустьером. Это был не безграмотный и в меру даже образованный человек, осознанно решивший попытать счастья в мире грабежей и убийств. Вероятно, он изначально имел внутреннюю склонность к насилию, поскольку при всех своих очевидных флотоводческих и полководческих талантах, всегда отличался необычной даже для пирата жестокостью.

Сын валлийского сквайра, он мог безбедно жить в Европе, но еще будучи подростком прибыл в Вест-Индию, где купил себе корабль и сколотил шайку отъявленных головорезов. Первые нападения на небольшие испанские поселения прошли удачно. За Генри закрепилась слава удачливого капитана, с которым можно как следует поживиться. Постепенно Морган собрал целую флотилию и решил заняться грабежом всерьез.

Своей первой целью он наметил богатый город Маракайбо в нынешней Венесуэле, стоявший на берегу большого озера, сообщающегося с морем узким проливом. Солдат испанцам как обычно не хватало, и город никак особенно не охранялся. Даже мощный форт, призваный защищать этот самый пролив, был брошен за нехваткой артиллеристов.

В общем все шло как нельзя лучше, пока по прибытии в Маракайбо не выяснилось, что кто-то из флибустьеров проболтался о походе и население города попросту сбежало, прихватив все самое ценное, что можно было унести. Досаде пиратов не было предела. Морган приказал организовать преследование и обыскать все соседние леса. В итоге многих горожан удалось поймать. Корсары подвергли их самым ужасным пыткам, которые только могли придумать, чтобы заставить отдать спрятанные ценности и таким образом получили неплохой куш, хотя, конечно, не такой большой, как рассчитывали изначально.

Вдоволь повеселившись, пираты нагрузили свои корабли и отправились в обратный путь. Однако, удача отвернулась от них: на выходе из озера, в том самом узком проливе, они обнаружили три больших испанских корабля, запирающих выход из гавани. Разумеется, речи о сражении с таким противником идти не могло: у Моргана были только обычные флибустьерские суда, по-существу большие палубные лодки без артиллерии, неспособные выдержать даже короткий бой с настоящим военным кораблем.

Тем не менее, на рассвете следующего дня испанцы обнаружили, что пиратские корабли идут прямо на них, а флагманский корабль Моргана храбро двинулся на самое большое вражеское судно: «Магдалену». Испанцы решили вернуть себе награбленное в Маракайбо и не стали стрелять, а вместо этого приготовились к абордажу.

Тут в миниатюре повторилась история Гравелина: едва солдаты, как горох, посыпались на низкую палубу моргановского флагмана, как судно внезапно вспыхнуло и взорвалось. Вместе с ним на дно отправилась и «Магдалена».

Видя такую напасть, командир «Маракесы», второго испанского корабля, пустился наутек, но налетел на мель и утопил свое судно. Третий корабль пираты захватили почти без боя.

Однако, стоило торжествующим корсарам двинуться по проливу, как на них обрушился шквальный артиллерийский огонь. Помимо трех кораблей, испанцы высадили гарнизон в тот самый форт, который был изначально покинут и заброшен. Теперь все успехи Моргана снова свелись к нулю: как раньше выйти из озера не позволяли вражеские корабли, так теперь этого не давал сделать форт.

Однако жестокий головорез оказался и впрямь находчивым военачальником. Через несколько дней все пиратские корабли подошли к основанию мыса, на котором находился форт, встали на якорь на виду укреплений, но вне досягаемости пушек, и спустили шлюпки. Весь день испанцы наблюдали, как с судов на берег высаживаются сотни людей, несметная орда, очевидно намеревавшаяся захватить форт с суши. К вечеру комендант запаниковал, приказал снять пушки, обращенные к морю, и повернуть их в сторону