Инструкция к человеку - Ева Чурсина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На работе пришлось схитрить, выдумать причину, чтобы уехать. Это не сложно, её отпустили и через пол часа она уже открывала привычным движением дверь в большом доме. Тишина. Он услышал движения и шаги, сразу понял, что это она и крикнул со второго этажа, чтобы она поднималась наверх, он был в спальне.
«Это ты? Я только что видел тебя во сне. И вот ты стоишь здесь. Это всё еще мой сон или правда? Ущипни меня.»
— Аха-ха, как мило. Ты что превратился в романтика? Или съел вчера, что то не то? — она ответила на его оригинальное приветствие колкой фразой. Они оба улыбнулись, так как радуются встречи родные люди, между которыми была долгая связь.
Ничего не менялось. Всё по-прежнему, те же ощущения, те же голоса, привычное родное выражение лиц. Тонкие ухмылки, и те остались прежними. Машина времени в действии. Огромный механизм крутил колесо времени, а они оба застряли где-то в одном и том же моменте, и отношения между ними магически приходили всегда в одну точку.
Вот тот человек, с кем снова можно было обсуждать книги. Он воспринимал любую информацию с интересом, а главное знания на любой вопрос у него уже были собраны. Как он это делал? Разговаривая о чем угодно, он был всегда на высоте и поучал при этом, с чувством превосходства и заботой. Всё что казалось ей новым и интересным, он уже заранее знал. Если говорить о границах и восприятии, широта и глубина его ума во всем восхищала. Если бы не его характер.
С ним можно было приятно говорить о тонком мире, энергиях и о чем угодно ещё. Но рассказать, что у неё есть отношения, Боже упаси, только не это. Даже намекать не стоило. Появиться и исчезнуть так же тихо, без причины, без следа и впредь ограничивать себя лишь воспоминаниями. Она уехала, уяснив для себя всё, что хотела узнать. Эту встречу нужно было сохранить в тайне.
4.
Может быть, возраст обязывал задумываться о чем-то серьезном или общее положение вещей, которое не устраивало во многом. Работа из временной превращалась в постоянную, но по сравнению с предыдущими заработками и положением сильно проигрывала и с каждым месяцев навивала тоску.
Личные отношения тоже радовали периодически, и большее время расстраивали. В периоды долгих не объяснимых отсутствий и вечных ожиданий ощущалась свобода, от которой хотелось плакать. Спасали стихи, которые заполняли мысли во время этих пауз.
Но всё восполнялось, когда Ванечка, наконец, был рядом, ощущалась безмятежное счастье. У них были общие музыкальные вкусы. Композиции, которые были популярны и нравились им скачивались в альбомы, а потом записывались на диски или флэшки для удобства прослушивания. Если в выходной они просыпались вместе, и им некуда было спешить, включали музыку и эти композиции дарили невероятное наслаждение, заполняя всё пространство, квартиры и мыслей. В этих песнях были красивые слова о любви, и они звучали как признания, вместо слов, которые трудно было сказать прямо, песни и музыка словно были продолжением их чувств и общие музыкальные вкусы, каким то волшебным образом намекали о взаимной любви друг другу.
Яркое нежное милое счастье, как в детстве, в самом начале долгой и бесконечной зимы. Случается единственный самый волшебный день в году, и это не новогодний праздник, совсем нет. Ночь перевоплощения природы, когда осенний день, с опавшими повсюду листьями темным багровым ковром, черная земля, серые асфальтированные дорожки, всё это засыпает осенней ночью, а просыпается засыпанной белоснежным снегом, который шел всю ночь. И когда утром отодвигается занавеска, и перед глазами неожиданно еще вчерашняя осень уже превратилась в зимнюю сказку, восторженные чувства и всплеск эмоций ощущается ярко, и мало что в жизни может сравниться с этим. Наверное, только взаимная нежность друг к другу, возможно, только она, так же похожа на чудо.
Как жаль, что теплота между ними длилась так мало, у Ванечки были свои дела, он уехал. За окном лежал первый снег, хотелось его встретить, испытать, поприветствовать лично, прогуляться по нему, оставить свои следы. Мысли путались, в голове казалось не было свободного места от скопившихся вопросов, на которые не находились ответы. Они как острые шипы, направленные внутрь кололись, очень хотелось что-то важное понять. Не ясно было что именно, вот это был самый болезненный вопрос.
Утро было морозным, обычно первый снег тает быстро, и исчезает полностью за один день, но пока он еще лежал на дороге, на земле под деревьями в парке, и только тропинка, которую протоптали люди, спеша по своим делам, была черной без снега. И следы от проезжающих машин, две полосы в каждую сторону были черными, а снежинки тем временем падали сверху из далекой бездны и кружились на ветру, исполняя свой собственный танец умирающих …
Она четко испытала ощущение отреченности и следом мысль о том, что она не существует. Она не существует совсем, так как этот снег, так как человек, который принадлежит самому себе. Нет, это ей не знакомо. Она вдруг почувствовала пустоту в себе, и вовсе не такую, какой откликается боль, нет. Кто она, ведь в ней ничего нет своего, нет собственных желаний, ощущений чувств, всё навязано другими. И в голове стали появляться доказательства, этого необычного ощущения.
Огромное пустое пространство внутри, через которое проходит потребность других людей, их поступки, фразы, судьбы совершенно чужие. Это не она, это другие, она всё время это чувствует. Неужели каждый человек это множество других людей, он как отвертите в иголке, через которое как нити продеты чужие люди и чужие судьбы. А сама она кто? Неужели её самой нет и это правда, что она не существует отдельно от других?
Она шла, ощущая величие этого огромного мира, и свою личную ничтожность, которая исчезнет, как же, как снежинка, только наоборот вверх, она поднимется вверх, а снежинки падают вниз, вот и вся разница.
Вдохновленная такой пугающей беспощадной мыслью, она приехала домой, замерзшая и когда отогрелась, написала стихотворение, рожденное свежими чувствами, следуя по следам их. «Не существую.» Позже, из всех других её стихов Борис выделил отдельно именно это стихотворение, она стала показывать Борису свои стихи, и он хвалил
