Записки с того света - Александр Тимофеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«я заплатил»,
«я заплатил?»
«Какое счастье наблюдать, как растет твой ребенок».
Он заплатил за понимание каждого слова этой фразы по одному году своей жизни.
Мы помолчали. В тюрьме часто бывают моменты, когда слова совершенно излишни.
Мне нечего было сказать ему, а он говорил не со мной.
Отдать долги и прожить жизнь около моря
Очередная прогулка. Ходим по кругу.
Опять разговариваем с Виктором о всякой отвлеченной ерунде, и вдруг я впервые за все время наших бесед задаю ему вопрос:
«А ты думал, что будешь делать, когда выйдешь?»
Он привычно улыбнулся и без раздумий произнес: «Отдам долги трем своим женщинам – матери, жене, дочери, – и добавил: – Жизнь одна, Саша, и прожить ее надо около моря».
«Это ведь так важно, Саша, отдать долги и прожить жизнь у моря».
И посмотрел мне в глаза, он так делал всегда, когда хотел сказать что-то очень важное: «Буду слушать море».
И добавил: «Все остальное я уже слышал».
«Не телевизор же смотреть, – и усмехнулся: – Да и отвык я уже от телевизора, себя хочется послушать».
Коротко и ясно.
Тюрьма вообще учит четкости в мыслях и осторожности в словах, в их краткости.
А каждый ли может так четко, коротко и ясно ответить на вопрос: какие планы у тебя на эту жизнь?
Ну, помимо в кино схожу… телевизор новый нужен… или машина.
Буду слушать море.
Путешествуй!
Как-то он рассказал, что «летал на частном самолете и видел грандиозное зрелище – слияние двух рек – Рио-Негро и Амазонки. Вода в Рио-Негро черного цвета, а в Амазонке ярко-желтого, и, сливаясь, на протяжении четырех километров они не перемешиваются, а текут параллельно, образуя желто-черный поток. Потрясающее зрелище».
«Если не видел мир – ты ничего не видел, – искренне сказал он мне. – Уж на что жадный я хохол, а о деньгах, потраченных на путешествия, жалею меньше всего».
Парадокс
Однажды он сказал: «Странная вещь, парадокс (он любил парадоксы): чем меньше ты делаешь, тем быстрее проходит день. Так же ведь и в жизни, вне тюремных стен. Не замечал? Наполняя день делами, событиями, встречами, мы неминуемо увеличиваем его».
Последний разговор
Он сам (такого до этого еще никогда не было) подошел ко мне на прогулке, и мы сразу разговорились.
Это произошло, наверное, потому, что день ото дня он проникался ко мне доверием. Я всегда очень внимательно его слушал.
Он видел это.
В основном мы просто ходили молча, обмениваясь вначале только «привет, как спал?» и т.д.
А здесь, совершенно неожиданно, он начал мне все изливать потоком…
«Красивая жизнь была… да… да, все потерял… в основном отняли».
Правильно мама говорила: «У тебя нельзя отнять толь-ко то, что ты съел и увидел».
«Сквозь пальцы все ушло как-то…
Поэтому путешествуй, Саша…
Это важно, в Буэнос-Айрес, например, как там танцуют танго… – он аж лицом изменился, подал грудь чуть вперед. – Это надо видеть только там».
«Вещи – ерунда, полная ерунда», – он даже немного стал эмоциональным.
«Все это пыль…
Все материальное – пыль, понимаешь?
Как тебе объяснить…» – он даже немного напрягся…
«У тебя все заберут, понимаешь?
Сейчас или потом…
Понимаешь?
Здесь было время подумать, я первое время только и думал. Думал, думал.
Думал, что с ума сойду от этого «думанья».
Будь проще – не думай. Есть день – сегодня. О нем и думай.
Потом научился отключаться и не думать.
Вот так встаешь и не думаешь, идешь и не думаешь. На какое-то время просто отключаешься.
Я даже бояться стал.
Нет меня. Понимаешь?
Тело есть, а меня нет.
Я так и ходил, на меня внимание стали обращать. А мне стало легче, потому что я устал от этих
мыслей…
Прошли месяцы, и я как бы… очистился.
Понимаешь? А вижу, что не понимаешь, но, может, поймешь когда-нибудь. Ты ведь парень не глупый… или нет… все от тебя зависит…
Самое главное, через какое-то время, месяца через два-три, мне стали являться Открытия.
Знаешь, как будто пустота, и вдруг появляется только одна мысль, понимаешь?
Как жужжание пчелы или шмеля, вначале еле-еле уловимое, а потом все сильнее и сильнее, а в конце – как удар гонга: бомммммм. Я еще глуховат на одно ухо, ну ты знаешь, и вдруг такое жужжание и взрыв…
И вот эта мысль – Открытие, я называю это Открытие.
И все, знаешь, так ясно становится. Одна мысль – и все ясно. Сразу.
Как пазл из тысяч осколков по мановению волшебной палочки: раз – и сложился…
И ты понимаешь: да, только так… только так и могло быть!
Все просто так становится!
Я так на все вопросы нашел ответы.
А от «думанья» этого, Саш, смысла нет.
Ты лучше не думай.
Есть только сегодня, понимаешь?»
«Надо жить одним днем. «Сейчас». Больше все равно у нас ничего нет. Все «если» бессмысленны. БЕСсмысленны».
P.S. На следующий день меня неожиданно освободили, он как знал, что это наш последний разговор…
Я уходил в жутком тюремном ажиотаже, почти ничего не соображая…
Мы успели только обняться. Без слов.
Да и, наверное, все самое важное он мне уже сказал…
Глава 8
Освобождение
Я увидел гармонию
Это ни с чем не сравнимые ощущения…
Ты паришь!
Ты вдыхаешь воздух – и тебе хорошо, ты выдыхаешь воздух – и тебе… Так бывает апрельским ясным днем, когда ты вдыхаешь первый весенний теплый воздух и чувствуешь, что все – зима уже ушла.
У меня было ощущение, что Кто-то помог мне.
Без Него, конечно, здесь не обошлось.
В реальность происходящего было трудно поверить.
О том, что я буду освобожден, я узнал от своих адвокатов ближе к вечеру. Когда меня привели обратно в наш тюремный отсек, прогулка уже закончилась. Было непривычно идти по безлюдному тюремному двору.
Меня завели в камеру: на вопросы, что там и как, отвечал односложно, нейтрально. «Все нормаль-но», – говорю. Потом не выдержал и пошутил: «Сказали, что завтра выпускают». Все заулыбались и даже немного посмеялись: «А, ну понятно». Всерьез мои слова никто не воспринял.
Присел на кровать и стал осматривать камеру, своих сокамерников, как в первый раз, с интересом. Запоминать их. В голове крутилось: неужели завтра меня выпустят? Это ФАНТАСТИКА! Я боялся в это поверить. Слишком болезненным было бы разочарование.
Отгонял эту сладостную мысль так, как делает красотка, которая говорит кавалеру «нет», но в то же время всем своим видом показывает, что «может быть, продолжай…»
Удивительно, но осознание того, что мне завтра придется покинуть эту камеру и этих людей, наполнило меня какой-то любовью ко всем ним, я смотрел на них, и мне было… жалко с ними расставаться!
Они казались мне такими… идеальными.
Это был вечер, и камера пребывала в каком-то необыкновенном умиротворении. Возможно, так было и раньше, а я просто не замечал этого.
Ощущение конечности происходящего позволило понять мне это.
Попробуйте представить, что вы видите всех в последний раз, вы проснулись и последний раз встаете с кровати, у вас больше не будет еще одного утра, еще одного завтрака… Вы видите в последний раз свою жену, мужа, своих
