О Туле и Туляках с любовью. Рассказы Н.Ф. Андреева – патриарха тульского краеведения - Александр Лепехин

Так называемый чугунный мост, недавно переделанный и получивший прекраснейшие формы, приносит двойную пользу, во первых, удерживает воду в упомянутом резервуаре и расходует излишнюю как изображено это на рисунке. При этом мы должны объяснить читателю, что под выражением, «излишней воды» мы разумеем то ее количество, которое составляет в резервуар от расхода на машинах от коль она идет уже в канал, устроенный за оружейным заводом, а не возвращается опять в резервуар; во вторых, этот чугунный мост, соединяющий оба берега Упы, служит надежным сообщением обеим сторонам города. Два центральных устоя, упомянутых шлюз, в два крайних выведены из дикого камня, в прочности которых не может быть никакого сомнения. Из этого же камня сделаны и контрфорсы. Берега, примыкающие к ним, также тщательно уложены диким камнем, который не в состоянии размыть никакая полая вода.

Площадь перед чугунным мостом, открыта по Высочайшему повелению 1846 года Марта 14. В 1852 году вымощена левая ее сторона от шоссе, а в 1855 году правая. Около церкви протянуто уже шоссе по набережной до канавы.

После всего высказанного нами. возникает вопрос: на каком основании Туляне называют этот мост чугунным, тогда – как он весь сделан из камня и дерева, только узорчатые (превосходного рисунка) перила его отлиты из чугуна? Выходить, что мост, о котором мы докладываем вам, скорее следует называть каменным, нежели чугунным, потому убеждению, что чугунного – то в нем, повторяем, только своды, да перила. Не давно мы повели об этом речь с одним умным Тулянином, к сожалению малограмотным, который, соглашаясь с нашими доводами, сказал: «Что делать! граждане привыкли называть его чугунными мостом – пусть он и останется чугунным, а не каменным. Ведь от этого никому не тепло, ни холодно».

Мы охотно согласились с его убедительными аргументами.

На первом же плане упомянутого рисунка изображена приходская церковь «Сретения Господня», которая в городе известна под именем Новаго – Никитья, потому что в Туле находится храм Старого – Никитья. Воздвигнутая в 1773 году, на месте, где, некогда существовала «Ильинская башня проезжих ворот деревянного города (крепости), эта церковь имеет, кроме настоящей, два предала во имя Иоанна Богослова и великомученика Никиты. Архитектура ее сходна с Воздвиженской церковью, построенною несколько прежде (в 1762 году). Следовательно, строители не затруднились в сочинении плана и фасада для сооружения нового храма, на который сумма собиралась от доброхотных дателей. Старожилы говорят, что будто бы на этом месте существовала деревянная церковь во имя великомученика Никиты, но это не правда. Вот доказательства: деревянный город, о котором мы упоминали, разобран по приказанию герцога Бирона в 1730 году, как же могла быть на этом месте церковь, когда здесь возвышалась Ильинская башня проезжих ворот? Из этого следует, что не всегда можно и должно вторить рассказам старожилов, которым часто не доступны не только рукописи, но и печатные книги.

Дома, расположенные по правую сторону Упы, смиренно ожидающие набережной и мостовой, не заслуживают вашего внимания, читатель. Это длинная и узкая полоса зелени, (говоря откровенно и без метафор), напоминает Дарьяльское ущелье относительно непроходимой грязи и слякоти во время проливных дождей. В числе сказанных, домов есть и каменные, которые называются народными банями… Ничего не может быть хуже на белом свете двух вещей: Русских сальных свечей и простонародных бань. Но без бань русскому простолюдину– жить не возможно! Летописцы наши рассказывая «о мовницах», справедливо называют их «погаными». И действительно, они вполне заслуживают этого неблагозвучного эпитета.

Говоря о древних «мовницах», невольно вспомнишь о славных Тифлисских (Турецких) банях, о которых поэт Пушкин с восхищением рассказывает в «Путешествии в Арзурум». Но и Одесские бани не уступят Тифлисским, о которых воспоминание не совсем еще угасло в нашем воображении. Увы, Тульские мыльни ничего не имеют с ними общего! Впрочем для русского человека комфорт восточных омовений непонятное наслаждение и даже, если хотите, дело лишнее. Русскому человеку давайте 120 градусов жара по Фаренгейту, давайте ему хороший березовый веник, да полфунта мыла, да кожаные рукавицы и он счастлив. Таким образом блаженствуя, сидя на полке (высокое место в бане), он бичует, себя этим веником так усердно, что иногда случалось вытаскивать таких парильщиков полумертвыми из мылен. Таково удовольствие нашего люда! Он говорить; «париться, так уж париться, а то не для чего в баню ходить». Нам не один раз случалось видеть разительные сцены русского удальства. Тот, кто парился в продолжение четверти часа, выбегал из бани красный, как вареный рак, и не смотря на 20 градусов мороза, бросался в прорубь реки или пруда, где плавал вместе с глыбами льда. Взяв такую освежительную ванну, простолюдин отправлялся опять в баню, в область нестерпимого жара, от которого трещат волосы на голове и съеживаются кожаные рукавицы на руках. Поместившись на свое седалище, он опять повторял операцию беспощадного бичевания себя веником.

И тульские мещане и оружейники еще недавно купались в прорубях зимой, но это у них составлял какой-то своего рода таинственный обряд. Заметьте; обряд, а не обычай, то не все равно. Те, которые о святках наряжались и носили маски, непременно должны были выкупаться после освящения воды 6-го Января. А так – как в этот день бань нигде не топят, то виновные в переодевании ограждая себе крестным знаменем и творив молитву, погружались в воду три раза. Совершив это омовение, они вылезали из проруби, как ни в чем не бывало, одевались в теплую одежду и спешили согреться не движением, а огромной порцией вина, которого не выпить трем французам в два дня. Не имел ли этот странный обряд какой-нибудь связи «с плесканием водою», остатком языческих брачных обрядов, которые, говорят, до сих пор существуют в глуши наших отдаленных провинций?

Мы заговорились о предмете нелюбопытном, но едва ли достаточно – исследованном у нас тружениками науки. Впрочем, и кичливые, классические Греки и Римляне, в лучший период своей гражданской славы, любили потолковать в банях о предметах важных, государственных.

Там, где кипит меркантильная деятельность, где многие, очень многие, обращаясь взором и мыслию к Пречистой, во глубине души своей говорят тропарь: «Заступнице усердная». воздвигнута церковь Казанская с двумя пределами Преподобного Сергия Радонежского Чудотворца, Архангела Михаила. Вы видите эту церковь на рисунке в уменьшенном масштабе, и по тому же направлению местности, о которой мы говорили.

Когда церковь празднует воспоминание явления Чудотворной иконы (8 июля), в Казанскую бывает крестный ход из Кафедрального Собора. В этот день здесь служит Архиерей. Необозримые волны народа наполняют не только площадь, на которой находится храм, но и другие части города. Привлеченные из отдаленных уездов для слушания всенощной, литургии и молебна, православные благоговейно безмолвствуют во время совершаемого богослужения. При одном взгляде на этот бесчисленный люд, путешественник тотчас догадается, что в городе начинается ярмарка, не известно когда и кем учрежденная. Предание однако гласит, что ярмарка бывала исстари, с незапамятных времен. Это подает повод предполагать, что народное сборище, о котором мы говорим, едва ли не относится к ХVII веку, потому что и крестный ход из Успенского Собора в Казанскую церковь относят к тому же периоду.

Наконец мы обязаны сказать, что в глав ном храме Казанском, построенном по плану и рисунку В. Ф. Федосеева, не отправляется еще богослужение. Когда разобрали старинную церковь, у строителей не было в сборе и третьей доли тех денег, которые необходим были на сооружение столь обширной церкви. Но рука доброхотных деятелей ещё не оскудела (Тульские первой гильдии купцы и почётные граждане здравствующий Степан Иванович и покойный родной брат его Иван Иванович Трухины, пожертвовали значительную сумму, без которой не могли бы приступить к постройке столь прекрасного здания.)! Не прошло и десяти лет, как каменная штукатурная и железная постройки окончены в одно и тоже время, с работами: живописною, столярною и резною. Ценность одной позолоты иконостаса, как мы слышали, стоит более двух тысяч полуимпериалов. И крест, утвержденный в шаре над куполом, вызолоченный через огонь, отражает уже давно тысячи солнечных лучей..

Рассматривая панорамный вид города Тулы с чугунного моста, вы видите многие храмы: главы и колокольню Собора, купола и шпиль Успенского Девичьего Монастыря, три пирамидальные верха Иоанна Предтечи, на дворе; упраздненной обители иноков; там же дом епархиального Архиерея, где помещается церковь во имя Иоанна Крестителя. Далее: на берегу Упы видим храм во имя Живоначальной Троицы; наконец на Оружейном Заводе, близ каменной набережной на левой стороне Упы, бывший Собор Успения Пресвятые Богородицы, одно из древнейших богослужебных зданий в Туле.