Граф Суворов, том 11 - Иван Шаман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Они используют кости вместо проводящего металла? — удивленно спросила Инга.
— Используют — не правильное слово. Скорее имеют от рождения, а все, кто не получил такую мутацию — умерли. — ответил я. — Но это же дает нам преимущество. Некоторые из вас, уже прошедшие первые тренировки использования истинного зрения, вскоре смогут использовать и другой прием — насыщение чужих меридианов.
— Благословление? Как меня, тогда. — улыбнувшись спросил Таран, имея ввиду бой против одного из претендентов на его место в начале отбора первой сотни.
— Именно. Я могу делать это на очень тонком уровне, улучшая разные параметры и характеристики, у вас, после прохождения уроков, будет получаться чуть хуже — лишь на самом общем, поверхностном уровне. — пояснил я. — Но это позволит обезопасить столько людей, на сколько у вас хватит сил. Благословлять каждую экспедиционную группу перед выходом.
— И на сколько такого… «благословления» хватит? — нахмурившись спросил княжич Долгорукий.
— Тут всё будет зависеть от личной силы, умения и запаса энергии того, кто дал благословление. Все подряд этим заниматься не смогут. Четверо посвященных — думаю уже через неделю. — ответил я. — Это решит проблему геологических партий… но не оборудования, без которого они бесполезны.
— Можно брать более примитивные приборы, простую технику и старое оборудование, которое сложно испортить. — заметила Инга.
— Но мы же не сможем сидеть на одном месте месяцами. В конце концов, наше присутствие необходимо не только в Ляпинском княжестве, но и в столице. — возразила Мария. — Предлагаешь нам разделиться?
— Рано или поздно это всё равно придется сделать, но не сейчас. — ответил я. — Поспешные решения в таком деле могут только навредить. Те же экспедиции геологов можно начинать отсюда, небольшими партиями и в ограниченный срок. Одновременно проводя их обучение, для минимальной адаптации. Ну и оборудование, конечно.
— Даже Синегами не сумел разрушить здание целиком. — заметила Инга. — Если помехи в материалах накапливаются постепенно, нужно просто брать их с большим запасом. Провода — не пару миллиметров, а под сантиметр. Металлы толщиной в палец и так далее, чтобы помехи не сразу сказались.
— Верно. Как и то что любой металл который не разваливается в пыль превращается в проводящий, уверен, такие опыты уже проводились и есть какие-то сплавы которые лучше всего подходят для изменения. — кивнул я.
— Тогда мы сможем завести в зону обычный металл, а через некоторое время получить проводящий? — с горящими глазами спросил Рублев, почуявший близкую наживу.
— Именно. При этом чем ближе к центру зоны, тем выше скорость искажения. Тем лучше нужны изолирующие материалы для техники и построек. — ответил я. — Но все наши расходы многократно окупятся, стоит предприятию начать работать. Если вам, конечно, недостаточно очевидной пользы для государства.
— А что с резонансной техникой? Кораблями, судами и машинами? — нахмурившись спросил Михаил.
— Во время исследования зоны от них придется отказаться. — ответил я. — Так же как придется перейти с легкого стрелкового вооружения на двадцатки и придумать замену резонансным доспехам, кроме глав экспедиции с седьмым рангом и старше. Такие люди смогут держать полный купол всё время, в идеале — даже во сне.
— Если скупать старую технику по всей стране, можно сколотить неплохую экспедицию. — проговорил Рублев. — Жаль, что так мало данных о зоне доходит до внешнего мира. А с другой стороны, это даже хорошо, иначе бы все занимались обогащением металлов.
— Только ты забываешь, что людей с шестым рангом в стране — пара тройка десятков. Владеющих крепкостью тела и развитием меридиан на достаточном для сопротивления диссонансу уровне, вне нашего ордена — еще меньше. — образумил я товарища. — Да и лезть в зону со стороны Сибири, где бродят такие твари, не самое благоразумное занятие. Слишком многое тут переплелось.
— Но мы сможем организовать экспедицию? — уточнил Гаубицев.
— Мы — сможем. — улыбнувшись кивнул я. — Вопрос приоритетов и подготовки. И конечно — закупок.
— В таком случае предлагаю подготовить списки всего необходимого и расписать сроки выполнения. — воодушевившись сказала Инга. — В начале определимся…
На протяжении нескольких часов мы обсуждали что наиболее важно, а что нет. В результате было решено что в Вилюйске будет основан горный университет, по крайней мере его кафедра, где будут базироваться все геологи, часть из них будет выходить в экспедиции, но под присмотром. Так и техники понадобится меньше, и экранирования, и внимания со стороны посвященных, при том, что как минимум двое, скорее все пятеро, будут обязаны присутствовать на разведке поселения. Закончили мы только когда солнце вновь закатилось за горизонт, а я с тоской понял, что не спал уже сутки. И судя по обеспокоенному лицу Василия, встретившему меня у зала совещаний, еще долго спать не буду.
— Не хотел вас беспокоить, но… Краснов очнулся. — сказал Строганов.
— Погоди, его же должны были отправить в столицу? — удивлённо спросил я.
— Не успели, готовили посольство, но…— проговорил Василий, но я его прервал.
— Потом, всё потом. В начале Макс. — сказал я, поторопив наставника и адьютанта. — Идем, покажешь где его разместили.
Глава 15
— Как он? — спросил я у доктора, когда мы вошли в медпункт, но ответил мне не врач.
— Капитан… больно… тут так темно… свет. — проговорил Макс, и подойдя ближе положил ему руку на плечо. — Я глаз открыть не могу…
— Спокойно, я здесь. — сказал я, постеснявшись заметить, что глаз у него нет. — Ты жив, это главное.
— Главное? — тяжело просипел Краснов. — Меня словно пожирает что-то изнутри. Я ничего не вижу, не чувствую рук…
— Ты… — проговорил я, но замолк на полуслове, потому что из-под белой простыни поднялась рука, вот только не человеческая. Много суставчатый металлический манипулятор, с тремя «пальцами». Активировав истинное виденье, я попытался понять, что происходит, и перед моими глазами открылось чудовищное зрелище.
В тело Максима, словно черви, вгрызлись полупрозрачные, едва заметные провода, доходя до плечевых и тазовых суставов. Переплетаясь с нервами, они объединялись в одну сеть, действуя неизвестным мне способом. Но куда существенней было то, что в теле Краснова почти отсутствовала прана. Словно её что-то подавляло или выкачивало.
— А-а! Мх… как больно! Что со мной? — хрипло взвыл Максим, и судя по ошарашенному виду врача, спрашивать его не замешан ли он в происходящем было совершенно бесполезно. И что я мог ответить товарищу? Ты кусок мяса, без рук, ног и глаз? Он и так в отчаянном положении, так что мне хотелось хоть как-то его поддержать.
— Сейчас я сниму боль, а позже… Ты сможешь видеть, но придется использовать третий глаз, чакру которая у тебя пока развита плохо. Но есть и хорошая новость — теперь времени заниматься медитацией у тебя будет куда больше. — сказал я, положив пальцы ему на голову и отправляя товарища в глубокий сон.
— Не смотрите на меня так, я понятия не имею что тут происходит и как это возможно! — гневно сказал врач, поняв, что пациент отключился. — Я вас предупреждал, происходит что-то непонятное, оставить его в таком состоянии — ваше решение!
— Не вы ли говорили, что при попытке извлечения его состояние резко ухудшалось? — строго спросил я. — Что его сердце останавливается, стоит попытаться извлечь чужеродные объекты?
— Я предупреждал что его как можно быстрее нужно доставить в столицу, сейчас же… я вовсе не уверен, что ему могут хоть где-то помочь. — поджав губы сказал врач. — Рентген не провести, МРТ тоже, нам приходится использовать только УЗИ и диагностическую хирургию. В таких условиях почти невозможно оперировать!
— Вопрос не в вашем удобстве, а в спасении жизни. — возразил я.
— Тут нечего спасать… даже если нам каким-то чудом удастся вытащить его из адской машины, он навсегда останется инвалидом неспособным ни на что. Куда милосердней было бы его убить. — жестко ответил врач. — Всё что от меня зависело, я сделал. Больше — увы.
— Что по поводу боли? Он же должен быть на препаратах? — спросил я, продолжая осматривать товарища.
— Мы не знаем как они на него действуют. Кроме того — это может быть как вполне реальная, так и фантомная боль. — с грустью в голосе ответил доктор. — Простите, но я считаю, что обрекать
