Знак розы - Натали Арден

До начала церемонии оставалось полчаса. Пытаясь избежать встречи с кузинами и особенно с тетушкой Камиллой, которая, как ей сказали, повсюду разыскивала ее, надеясь посплетничать, Лилиан вышла во внутренний сад.

– Спасибо, тетя Камилла, я лучше побуду одна, – пробормотала Лилиан себе под нос, стоя у края ограды.

Вдруг ей показалось, что кроме нее во дворике есть кто-то еще. Резко повернувшись, она увидела принца Марка и невольно вскрикнула от удивления.

– Вы великолепно выглядите, принцесса Лилиан, – сказал он, улыбнувшись.

Принц был необычайно приветлив.

– Спасибо, Ваше Королевское Высочество, – ответила она.

Она знала, что выглядит потрясающе, и чувствовала себя на высоте.

– Зовите меня просто Марком, – неожиданно предложил он.

– Тогда вам придется называть меня Лилиан.

– Не откажусь, тем более что скоро нам суждено будет стать братом и сестрой.

– Вы так думаете? – неуверенно спросила она.

Он подал ей руку, она вложила в нее свою и последовала за ним к скамье.

– Прошу вас, садитесь, – предложил он.

Она села, и после нее сел он. Неподалеку от них ворковали голуби, из сада доносились нестройные звуки – музыканты настраивали свои инструменты.

– Почему вы сомневаетесь в этом? – спросил он, продолжая начатую тему.

Она пожала плечами.

– Он все еще возмущен моим поступком и обижается на меня. Я не думаю, что смогу выйти замуж за человека, который не способен простить меня.

Марк помолчал, глядя вдаль. Потом снова повернул к ней голову и сказал:

– Я знаю, Патрик – крепкий орешек. С ним будет нелегко. Но я уверен, что вы найдете к нему подход. Вы, наверное, не знаете, что побуждает его быть таким недоверчивым, но у него есть на то серьезная причина. Во время бунта в Октавии он пережил столько ужаса, сколько не довелось пережить никому из нас.

Она покачала головой.

– Боюсь, что я не знаю об этом, – дрожащим голосом сказала она.

– Конечно, не знаете, – подтвердил Марк и продолжил: – Что ж, я попробую вам рассказать. Патрику было тогда восемь лет. Он был очень подвижным ребенком, и наш инструктор по кунг-фу полюбил его. Они стали друзьями. Генрих брал его с собой на охоту, учил особым приемам и всячески поддерживал в Патрике чувство собственной значимости. И вот, в ночь, когда бунтовщики разгромили и подожгли ту часть города, где находился королевский дворец, мы всей семьей вынуждены были скрываться, дожидаясь возможности покинуть страну. Тогда Генрих, пользуясь доверием Патрика, с группой бунтовщиков проник на склад, где все мы прятались. Патрик не знал, что Генрих был на стороне бунтовщиков. Это оказалось причиной гибели наших родителей.

Лилиан приложила ладони к лицу.

– О Боже!

Она увидела перед собой маленького Патрика, увидела его глаза в тот момент, когда он понял, что его предали, представила себе тот ужас, который охватил его, когда он понял, что по своему неведению и наивности он предал своих родителей. Какой ребенок смог бы вынести такое горе! Лилиан хотела вскочить и броситься к нему. Ей хотелось обнять его, успокоить и сказать, что он не виноват. Хотя в данной ситуации он вряд ли смог бы принять ее утешения.

– Какой ужас, – прошептала она.

– Я хотел, чтобы вы узнали об этом в надежде, что это поможет вам понять, почему так трудно завоевать доверие Патрика.

Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.

– Но если вам это удастся, вы найдете в моем брате верного защитника и преданного партнера на всю жизнь.

Сказав это, он встал, поклонился и большими шагами направился в дом. Лилиан сидела там же, где он оставил ее, и размышляла над только что услышанной новостью. Теперь ей было понятно, почему Патрику так трудно простить ее. Но сможет ли ее понимание изменить его поведение? Или его чувства?

Церемония была великолепной. Музыка создавала возвышенную атмосферу сказочной феерии. Принцесса Мелисса была очаровательна как юная богиня, а ее жених Джон Уоррен – обаятельный черноволосый молодой человек, похожий на итальянца – выглядел настоящим героем и был под стать королевскому семейству.

Лилиан стояла рядом с сияющей Мелиссой, а Патрик с братом Марком и Джоном Уорреном стояли в нескольких метрах от них. Патрик был в октавианской военной форме: белом костюме с золотыми лентами и эполетами. Он был поразительно элегантен.

Министр повторял хорошо всем известные слова о любви, преданности и умении прощать друг другу ошибки. В этот самый момент Лилиан поймала на себе взгляд Патрика. Они долго, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. Казалось, время остановилось, окружающий мир перестал существовать, и под огромным свадебным шатром остались только они вдвоем. Лилиан едва дышала. Этот взгляд говорил о том, что, невзирая ни на что, они принадлежат друг другу, и связь между ними так крепка, что никто из них не способен разрушить ее. Все ее чувства к нему: ее нежность, безудержное влечение, сострадание, грусть и любовь – все было в этом одном беспрерывном взгляде.

Но внезапно чары рассеялись. Лилиан моргнула, и все исчезло, как будто ничего этого никогда не было. Церемония закончилась. Джон целовал Мелиссу, а гости шумно зааплодировали. Лилиан глубоко вздохнула. Ах, если бы только…

Потом все смешалось. Гости подходили, чтобы поздравить молодоженов, – рукопожатия, объятия, поцелуи. Потом переключались на нее объятия, рукопожатия, слова, поцелуи. Иногда – вопросы. Она отвечала, смеялась, но ее внимание все время было приковано к Патрику. Краем глаза она наблюдала за ним и всегда точно знала, где он.

Неожиданно из особняка появилась Эмма с Оливией на руках и направилась к Патрику. Лилиан напряженно ждала, что будет дальше. Патрик, не колеблясь, взял малышку на руки, как будто ожидал ее появления. Сгорая от любопытства, Лилиан протиснулась сквозь толпу и стала неподалеку, пытаясь услышать, о чем говорят окружившие его гости.

– Ее зовут Оливия, как мою мать, – с улыбкой говорил Патрик тетушке Камилле, которая смотрела на него, выпучив глаза и открыв рот.

Гости на мгновение умолкли, теряясь в догадках. Наконец пышнотелая пожилая дама громко и решительно спросила:

– Принц Патрик, вы говорите, что это ваш ребенок?

Лилиан затаила дыхание. Внезапно принц повернул голову в ее сторону, и их взгляды снова пересеклись.

– Да, Оливия – моя дочь, – уверенно ответил он.

Лилиан опустила глаза. Ее охватила дрожь, и она не знала – то ли от радости, что он решился на такой смелый шаг, то ли от огорчения, что теперь она сама не сможет удочерить девочку. Кто-то, стоявший рядом, пытался заговорить с ней, но она не отреагировала. Словно в тумане она пробралась сквозь море людей и опомнилась лишь тогда, когда оказалась на дороге, неподалеку от той беседки, где впервые увидела Патрика. Неужели с тех пор прошло только две недели? Она вошла в беседку и вдруг почувствовала, что наконец сможет здесь отдохнуть. Медленно оглядевшись, она увидела скамейку, на которой две недели назад нашла спящего принца, и вспомнила, что была совсем другим человеком, когда впервые вошла сюда.