XX веков спустя - Kancstc
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Проняло? — удовлетворённо кивнул крёстный.
— Проняло… — ответил я тихо и тут же не удержался от встречного вопроса: — Как получилось, что про мою эпоху сейчас знают гораздо меньше, чем мы знали про древний Рим? Ведь времени прошло столько же, сколько от Рима до нас!
На это крёстный хохотнул:
— А почему ты думаешь, что ваши знания о Риме были более достоверны, чем современные знания о твоей эпохе?
Я с шумом захлопнул рот. А и правда: почему? Крёстный же хитро усмехнулся и принялся объяснять:
— На самом деле, скорее всего ты действительно прав. И вот почему…
----------
1 я как-то смотрел фантастику… фильм фантастический — «Гостья из будущего», есть там такой эпизод.
Глава 15. Мёртвые, без кос, но с претензиями
Из его подробных и доходчивых объяснений получалось примерно следующее: В древности всё записывали на пергаментах, бумаге, когда и на камне. Эти тексты может прочитать любой, знать бы язык. Но с последним люди уже давно навострились и расшифровка древних языков перестала быть такой уж большой проблемой. А вот накануне Тёмных Веков — то-есть конец XX–XXI века — всё больше и больше важной информации размещали на компьютерных носителях. Это очень удобно, даёт огромные дополнительные возможности… до тех пор, пока есть работающий компьютер, который может эти носители прочитать… И даже если ты сделаешь потом такой компьютер, то надо ещё разобраться в том, как на этом носителе закодирована информация. А это может быть намного сложнее, чем прочитать текст на неизвестном языке, особенно, если носитель битый. А после Тёмных веков цех почти и не осталось.
— Учти ещё такой момент, — продолжил свой рассказ Его Величество: — в древности, которая для тебя древность, каждый документ был уникальным, а значит и дорогим. А перед Тёмными Веками книги, газеты, журналы стали массовыми, а значит их ценность, для тех, у кого они хранились, упала до нуля. И какая-нибудь деревенская бабка не задумываясь отправляла последний сохранившийся экземпляр на растопку, не зная, что продай она его заинтересованным людям и запросто обеспечила бы безбедную жизнь себе, детям, внукам и правнукам до конца дней. Точно также гибли книги и даже уникальные документы. Вот и получается, что хотя информация в твоё время постоянно дублировалась и распространялась, гибла она в Тёмные Века в объёмах гораздо больших, чем во все предыдущие эпохи. В результате то, что осталось — жалкие крохи, даже по сравнению с тем, что осталось от эпох гораздо более древних.
— Печалька… — не удержался я.
— Это очень печально, — поддержал меня государь. Но, кстати, ты можешь очень нам помочь. Постарайся записать всё, что ты помнишь о своей эпохе.
— Хорошо, — кивнул я очень серьёзно и снова вернулся к своим вопросам: — А как же архивы?
— Их уничтожали в первую очередь. Западный Синдикат, чтоб их Тьма забрала! Хорошо, что в самом начале Тёмных Веков удалось сохранить сколько-то учёных, они учили студентов, часто просто по памяти. Но сам понимаешь, тогда было не до историков и филологов, о чём сейчас приходится очень и очень жалеть.
Мы ещё трепались какое-то время на тему истории, а я перебирал в уме задачи, которые ставит передо мной жизнь. Надо срочно… изучить всё, что можно про моё новообретённое княжество, понять, кто такие этот таинственный Западный Синдикат (чувствуется, сегодня они выполняют роль Врага Всего Живого), выполнить поручения крёстного — написать пространное эссе (которое, ох, чует моё сердце, выльется в многотомную монографию) о своём времени, срочно научиться танцам и этикету… А ещё, надо бы разобраться, что за тайну хранит Озёрная Колдунья, назначенная быть моей тётей. Интуиция просто кричала, что это касается меня напрямую.
А ночью мне приснился сон. Очень яркий, реалистичный сон.
Я стоял там, где когда-то возвышался храм Христа Спасителя, а сейчас бушевало пламя таинственного источника. Вернее, не так. Это место было очень похоже на то, где сейчас бушевало волшебное пламя, настолько похоже, что на первый взгляд и не отличишь. Но ощущение от него исходило другое, настолько другое, что перепутать эти места было уже невозможно. Но было между ними и что-то общее. Настолько общее, что несмотря на различия иногда казалось, что это одно и то же место. Другой вариант? Тоже нет. Но эти места были связаны между собой на каком-то очень глубинном уровне. Я стоял посреди бушующего магического пламени, а вокруг стояли ОНИ.
Кто они? Люди… но нет. Души? Не совсем. Сущности людей, нити кармических цепочек, идущих от поколения к поколению. И то, что я воспринимал каждого как целую толпу, разновозрастных, разнообразно одетых, вообще разных ничего не меняло. Они хранили память о прожитых жизнях и… не хранили её. Память хранилась в оттисках конкретных людей, том, что называют душами, а эти сущности хранили в себе нечто большее, фундаментальное. И все эти нити, пути или цепочки судеб, если хотите, были прерваны. Обрублены. А значит — убиты. Они стояли и смотрели на меня, словно ждали. И в какой-то момент я не выдержал, выкрикнул:
— Чего вы хотите? Что вам от меня надо?
И они ответили…
Нет, это были не слова. Я словно оказался в общем потоке сознания и ОНИ мыслили вместе со мной. И я в этот момент был таким же, был не человеком, а линией кармы, на которую нанизаны индивидуальные жизни. Я видел всех их. Тех, что были, себя теперешнего и тех, что будут. Видел и то, что остальные линии беспощадно оборваны и больше не продлятся в будущее.
Я получил от них много всего, но выразить это знание словами у меня вряд ли когда-нибудь получится. Но рефреном шло требование. Жёсткое и бескомпромиссное. Конечно, слова бедны, чтобы перевести на них все те смыслы, которые обрушились на меня, но вот именно это, самое простое, получилось:
— Мы мертвы… мертвы…
