Семь свитков из Рас Альхага или Энциклопедия заговоров (Тамплиеры - 6) - Октавиан Стампас

- Якуб аль-Муаль? - переспросил комтур конийских тамплиеров, и в его голосе можно было-легко расслышать не только изумление, но и тревогу.- Нет, не известен. Странное для араба имя. Возможно, сын некоего крещеного сарацина.

- И при этом шейх? - в свою очередь изумился я.

- Ничего не могу сказать,- покачал головой Эд.

В эти мгновения мы, войдя в братский корпус, уже поднимались по лестнице, озаренной масляным светильником, что был повешен на стене в виде лампады.

- К тому же, насколько можно догадаться,- продолжил я по праву свой допрос,- вы, брат Эд, получили от кого-то уведомление, что меня можно разыскать, если отправиться по дороге, ведущей к одному месту, известному ныне как логово демонов или ассасинов. Оно известно и нам обоим, поэтому лучше его не упоминать. Но мне необходимо узнать, чье слово уверило вас в том, что день предвиденного наступил.

Теперь мне открылся широкий коридор с низенькими дверцами по обеим сторонам, и я догадался, что здесь, на втором ярусе строения, расположены кельи братьев-тамплиеров.

- Никого не слышно,- задумчиво произнес рыцарь Эд.- Вероятно, все уже спустились по западной лестнице и ожидают в нефе. Мессир, если верить тайным знакам на пергаменте, а не верить им - смертный грех, то послание получено мной непосредственно от вас.

"Слишком трудно смириться с тем, что один из нас и есть этот благословенный шейх Якуб аль-Муаль",- подумал я и повторил свою мысль вслух, присовокупив к ней вопрос о том, кто привез послание к воротам капеллы Ордена.

- Согласно преданию, пергамент должен быть привязан к стреле, пущенной из-за городских ворот,- ответил рыцарь Эд.- Сто лет тому назад на заднем дворе капеллы был посажен кипарис как цель для священной стрелы. Сегодня на рассвете мой оруженосец в свой установленный черед вышел на задний двор к этому древнему дереву.

- Стрелу венчало белое оперение? - уточнил я.

- Нет, черное, сельджукское,- несколько удивил меня Эд де Морей.- В пергаменте было указано, что комтур должен выехать не ранее шестого часа, чтобы к полуночи достигнуть Чудесного Миража.

"Вот как именуется охотничий дворец Алаэддина",- уяснил я себе.

Завернув в какой-то новый проход, мы столкнулись с человеком, явно дожидавшемся нас.

- Брат комтур! - сказал он, однако низкий поклон отвесил одному мне и притом безо всякого обращения, которое теперь я посчитал некой страшной тайной, не произносимой человеческими устами.

- Брат сенешаль! - ответил ему рыцарь Эд.- Приготовьте посланнику достойную одежду, а что касается меча, то случаю подобает "Благословенный Вход в Иерусалим".

Сенешаль, еще раз низко поклонившись, исчез во мраке, а мы, вернувшись в коридор, остановились у одной из келий, дверь которой никак не отличалась от аскетического вида прочих.

- Мессир, прошу вас освятить мое жилище своим посещением,- изрек рыцарь Эд, потянув за грубое кольцо.

Когда загорелся фитиль восковой свечи, то кроме нищенской лежанки, покрытой сухим тростником, дощатого стола с кувшином и лежавшей на углу пергаментной Псалтири, недешевой, судя по крышке переплета, а также висевшего на стене кипарисового распятия, я ничего более в этой убогой каменной каморке не обнаружил.

- Жилище достойное великого рыцаря,- без всякого лукавства признал я.

Комтур румских тамплиеров ответил молчанием, а спустя мгновение на пороге кельи появился сенешаль и с неописуемым почтением передал на руки комтура тщательно сложенные одежды, поверх которых покоился убранный в дорогие ножны франкский меч.

Оставаясь настороже, я, конечно, приметил, что мои руки, управляясь с франкским одеянием, не испытывают никакой неловкости, а тело ничуть не сопротивляется тесноте материй на ляжках и талии.

- Взгляните на гравировку, мессир,- предложил мне рыцарь Эд, приобнажив меч и поднеся его к моим глазам.- "Осанна в вышних". Примите его, мессир, как дар капеллы.

Я поблагодарил рыцаря со всей учтивостью и, затягивая пояс с ножнами, добавил с невольным вздохом:

- Если бы я еще мог знать, ради каких благ обязан принять его.

- "Ради каких благ"? - опешил комтур.

- Прошу вас, брат Эд, не забывайте, что усилиями союзников или врагов, то есть с некой целью, у того, чей приход вы ожидали, отнята память,напомнил я ему.- Мне не известно, кто я. Каждый жест, каждое слово вызывают у меня тысячи вопросов.

- Да, да, я стараюсь не забывать этого, мессир,- пробормотал рыцарь Эд и повлек меня из кельи в другой конец коридора, на западную лестницу.

Спустившись, мы оказались в весьма обширном помещении, в котором совершенно отсутствовали окна. Освещенное двумя рядами масляных светильников, покоившихся на бронзовых треногах, оно по своему виду сразу напомнило мне всплывшую из бездн моей памяти базилику: я отметил ту же продолговатость со ступенчатым возвышением, несколько уплощенный свод и низкие галереи на длинных сторонах помещения. Большего в те мгновения мне разглядеть не удалось, поскольку все передо мной загородили грозные рыцари, облаченные в белые плащи.

С большой настороженностью стали они разглядывать меня, и я удивился, заметив наконец, что, пожалуй, любой из них мог сгодится мне в отцы. Бороды половины из них оказались богаче серебром, нежели борода самого комтура.

- Братья! - негромко обратился к ним Эд де Морей.- Долгие годы службы, проведенные нами на земле иноверцев, не прошли даром, и, волею Всемогущего, кипарис не успел состариться и засохнуть. Тот, чьего прихода мы ожидали, стоит перед нами. Не удивляйтесь его словам и вопросам.

Один из рыцарей выступил на шаг из полукруга.

- Брат комтур! - произнес он густым голосом.

- Брат маршал капеллы, говори! - кивнул ему Эд де Морей.

- Я имею смелость напомнить братьям слова святого Иоанна Крестителя,сказал маршал капеллы, любезно напомнив мне о том, чья голова была изображена на стене помещения.- И теми словами задать пришедшему вопрос: тот ли он, или ждать нам иного.

Слова маршала мне ничуть не понравились. Я тоже сделал один шаг ему навстречу и задрал рукав, расширявшийся к запястью.

- На вопрос маршала капеллы я не имею ответа, - чистосердечно, как и раньше, признался я.- К вратам вашего дома меня привез доблестный комтур, который и назвал меня тем, чей приход ожидался вами столь долгое время. Вот признак, так же загадочный для меня, как и многозначимый для вас. Сколько себя помню, я всегда носил этот предмет.- Последние слова, разумеется, содержали каплю лжи, но по существу были правдивы.

Все тамплиеры разом преклонили колена.

- Мессир,- смиренно произнес маршал, обращаясь ко мне.- Других признаков нет, и ваш ответ вполне достаточен.