Кондотьер Сухоруков - Василий Кленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот и срезали. На кого мы там наткнулись? Я поспешил к неведомым переговорщикам…
— Вы кто такие? — прямо и без витиеватостей вопросил меня старший из шести мужиков, что восседали на довольно простеньких паланкинах.
— Я Хуакумитла, владыка четлан. Великий кокуитао Косийоэса передал мне в управление долину Эхутла. И я со своими людьми иду туда. Пропустите, кто бы вы ни были!
Послы на какое-то мгновение стушевались. Но говоривший нахмурился, повернулся ко мне и крикнул.
— Здесь начинаются земли Эхутлы! И мы отродясьне служили никакому Косийоэсе! Мы сами себе хозяева! Убирайся прочь, Хуакумитла, ибо все хоаны долины объединились сегодня, а воины наши сильны и бесстрашны!
Часть II. Председатель
— —
Глава 13. Самый сильный гопник
Здрассьте приехали! Я недоуменно посмотрел на Дшанластоо. Сапотекский эмиссар растерял всю свою веселость и старательно делал вид «а я здесь ни при чем».
— Достопочтенный! — хмуро поинтересовался я у представителя Косийоэсы. — Ну, и как это понимать?
Юноша изобразил полное непонимание вопроса.
— Не играй со мной, — зашипел я. — Какого… ляда, твой господин отправил меня в Эхутлу, а ее жители заявляют мне, что отродясь Саачиле не подчинялись?
— Это недопустимо! — старательно возмутился эмиссар. — Кокуитао — высший титул в Стране Облаков! Любой иной властитель должен чтить его! И подчиняться!
— Должен? — в груди у меня что-то само собой заклокотало. — Или подчиняются? Скажи мне прямо, у Косийоэсы есть право на управление этими землями? Он контролирует их?
Прямого допроса с пристрастием Дшанластоо не выдержал. Оказалось, что Эхутла и еще более южная долина Миуатлан Саачиле никогда не подчинялись. Выражали почтение, но не более. И правители Саачилы тоже сильно сюда не смотрели — всё-таки окраина, особой пользы от этих земель не поиметь. Борьба шла за север Страны Облаков. Да и угрозы оттуда постоянно шли. Так что и прежний кокуитао и сам Косийоэса к Эхутле были повернуты, мягко говоря, задом. А потому здесь на почве фактической независимости царил внутренний политический хаос.
— Ты это знал. И врал мне, — нехорошим голосом произнес я. Даже изображать не пришлось, шло от самого сердца.
— Я не врал! — испуганно запротестовал Дшанластоо. — Государь велел мне молчать и ничего не говорить на эту тему. Я следовал его воле.
Тварь такая! И что делать? Возвращаться и бить морду рыбоглазому мальчишке? Идти напролом? Или смириться? Хотя, для начала надо узнать, есть ли южнее те самые бесстрашные воины, которыми нас пугают.
— Аскуатла, надо узнать про их войско. Не выдумано ли оно вообще?
— Я уже послал людей в обход. Пока известно, что за этими посланниками, в получасе ходьбы стоит селение. И там чересчур людно. Подробности будут попозже.
— Хорошо. Пока стоим. Дшанластоо, расскажи пока, кто правит в Эхутле.
Увы, в качестве информатора лощеный аристократ оказался малопригоден. Он намного больше разбирался в далеком Теуантепеке. Про Эхутлу же знал только, что единовластия тут нет. В каждом селения правят свои аристократические роды. Кто-то кого-то постоянно подминает, кто-то с кем-то вступает в союзы. Какая там ситуация сегодня — сапотек не имел ни малейшего понятия.
— Твоя полезность уменьшается с каждой минутой, — хмыкнул я и велел вызвать всех сапотеков, что уже прибились к нам.
Короткий допрос дал немного, так как почти все они тоже были с севера. Логично: именно там велись основные войны, оттуда и поступали рабы к миштекам. Но разрозненные данные все-таки удалось получить. Логично, что самым большим селением в долине было то, что стояло на берегах Атояка — Лабоче. Здесь правил уже старый вождь Рлиааничилья, и ему служили многие западные хоана. На востоке выделялся городок Палапа, где сидел правитель Йалгукудий. Конечно, его владения заметно уступали Лабоче, зато молодой и энергичный Йалгукудий имел немало союзников, которые не желали единоличного правления прожорливого старика с запада (его имя, кстати, означало Голодный Крокодил). Только эти двое провозгласили себя коки — высший титул, после кокуитао, разумеется. Но в долине было немало и других независимых владений. Всё здесь держалось на слабо равновесной системе связей и конфликтов. Кто-то кого-то обидел, кто-то выгодно пристроил дочерей.
Но сейчас, вроде бы, все объединились против чужаков. Которые ничего не подозревали, ползли, как черепахи, ожидая блюдечка с голубой каемочкой… но лишь дали местным время договориться и объединиться.
Разведка, наконец, донесла: войско стоит.
— Ребята до конца не уверены, но где-то три или четыре тысячи. Там же непонятно, где воин, а где простой крестьянин мимо идет — только палка в руках может отличать. Стоят многими лагерями, но очень близко друг к другу — по частям бить не получится. Хорошие воины там тоже есть.
Вокруг меня стоял уже весь мой штаб. Пора было принимать решение. Я смотрел на лица генералов и ясно видел — мирный исход маловероятен. Стоят, хмурясь, желваки играют. Столько месяцев мытарств — и вот появилась надежда. Большая цель! Место для жизни, наконец! Все шли, строили планы…
И мечты отбирают под самым носом.
Моим людям явно плевать на то, что по всем законам местные правы. Что это нас мальчишка подставил (не исключено, что он сам и предупредил местных о нашем приходе). Мои люди хотели получить обещанную им долину! И точка.
— Ну что, — начал первым Черный Хвост. — Били мы уже такую толпу. Воины не уставшие. Сытые. Справимся! Надо только хорошенько изучить врага и ударить, куда следует! По их вождям. Как с миштеками было.
— Мы ударим! — кивнул Желтое Лицо. — Мои люди для этого самые подходящие.
— Только вождей у них много — одного удара может не хватить, — покачал головой Аскуатла. — Зато и единоначалия у них наверняка нет. Нам бы их лучше растащить на части — помните, как Пеликана били?
Я смотрел на своих генералов с грустью и радостью. Похоже, приходится смириться — мы не добрые четлане, как мне хотелось бы думать. Совсем не добрые. И не особо справедливые. Но мы — всё что есть у нас. И мы должны выжить. Выжить. Победить. И отстоять свое место под солнцем.
— Значит, война, — я не спрашивал, а резюмировал. — Надо еще один момент прояснить, прежде чем, отдавать приказ. Тащите этого хоану ко мне!
Дшанластоо вели уже пешком, под ручки. Никаких ему опахальщиков и прочих ухаживальщиков. Парень был бледен, но держался. Кажется, он уже решил, что ему сейчас кишки выпустят, а сердце отдадут неведомому Золотому Змею.
— Скажи мне
