Тайна горной долины - Барбара Картленд

— Думаю, вам нужно отдохнуть и выспаться, любовь моя, — нежно сказал он. — Я хочу, чтобы вы забыли обо всем случившемся и не думали ни о чем, кроме того, что я люблю вас!

Он отнес ее в спальню, и миссис Маккрей и Мэгги прибежали, чтобы помочь ей раздеться.

Не успела Леона коснуться головой подушки, как тут же заснула.

Теперь она понимала, что, должно быть, проспала весь день, и хотя чувствовала себя отдохнувшей и посвежевшей, тем не менее сожалела, что потратила на сон так много времени, которое можно было бы провести с лордом Стрэткарном.

Потом она вспомнила!

Ведь он говорил, что они поженятся сегодня вечером. Леона быстро села в кровати.

— Вы проснулись, мисс, — сказала миссис Маккрей своим мягким голосом, который Леона так хорошо помнила. — Ваши платья прибыли, и мы их распаковали. Мэгги и Джанет принесут их, когда вы примете ванну.

Мэгги вышла из комнаты, а миссис Маккрей подошла ближе к постели и сказала:

— У меня для вас сообщение от милорда, мисс.

— Что за сообщение? — спросила Леона.

— Милорд просил передать, что, если вам не захочется надевать на свадебную церемонию платье из тех, что вы привезли из замка Арднесс, я должна показать вам свадебные платья, которые имеются у нас в замке.

— Свадебные платья? — воскликнула Леона.

— Да, мисс, — ответила миссис Маккрей. — Это многовековая традиция клана. Уже много поколений свадебные платья всех жен вождей обязательно сохраняются. Их уже очень много, и они хранятся в особой комнате, где я забочусь о них и смотрю, чтобы их не испортила моль.

Леона какое-то время молчала.

Она знала, что не может позволить себе выйти замуж за лорда Стрэткарна в платье, за которое заплатил ненавистный герцог.

Наверное, было бы глупо отказываться носить их по другим случаям, но свадебное платье — это нечто особенное, почти священное.

— Спасибо, миссис Маккрей. Мне бы очень хотелось взглянуть на них… но как лорд… мог догадаться… что я не захочу надевать… те платья? — спросила Леона, почти не дыша.

Миссис Маккрей улыбнулась:

— Наверное, теперь вы понимаете, что лорд — настоящий волшебник?

— Правда? — воскликнула Леона.

— Еще когда он был совсем маленьким, он уже знал, что думают и чувствуют другие люди. А еще бывают моменты, когда в нем просыпается способность видеть, и он может предсказывать будущее.

— Матушка часто рассказывала мне, что многие шотландцы наделены ясновидением.

— Ох да, — согласилась миссис Маккрей. — Это правда. А теперь, мисс, принести вам посмотреть некоторые из тех платьев?

— Это было бы очень мило с вашей стороны.

Позже, когда Леона уже была одета в одно из платьев, которое, как выяснилось, принадлежало бабушке лорда Стрэткарна, она подумала, что ни один наряд не шел ей так, как этот.

Выходившая замуж в 1785 году будущая леди Стрэткарн выбрала платье, не слишком отличавшееся от тех, что были в моде теперь, разве что без кринолина.

Юбка была пышной, узкий корсаж украшало нежное кружево. Подвенечная вуаль тоже была из тонкого, изысканного кружева, которому исполнилось несколько столетий. Миссис Маккрей несла вуаль в руках с благоговейным видом.

Золотистые локоны Леоны покрыли вуалью, сверху на голову надели диадему с бриллиантами, расположенными в форме эмблемы Шотландии — чертополоха. Эту диадему уже несколько веков подряд надевали все жены вождей клана.

Леона, светловолосая и голубоглазая, была в этом наряде почти неправдоподобно хороша. Она очень надеялась, что лорд Стрэткарн вновь сравнит ее с дымкой, поднимающейся над озером.

Для букета ей срезали белые розы в саду, и Леона вспомнила, что лорд Стрэткарн как-то раз ей сказал, что она похожа на бутон белой розы.

— Господи, пусть он всегда считает меня чистой и совершенной, — молилась она.

Выходя из своей спальни и направляясь в комнату, где он ждал ее, Леона испытывала легкое смущение.

Она любила его. Любила так сильно, что едва могла поверить в то, что все происходящее — не сон, и она станет его женой.

В то же время, несмотря на то что все драматические события уже остались позади, девушка понимала, что они очень мало знают друг о друге. Леона чувствовала себя слишком молодой и неопытной.

Лорд Стрэткарн старше ее на девять лет, дворянин, глава клана, владелец огромного имения, защитник своего народа.

«А вдруг я… разочарую его?» — спросила она себя, и в глазах ее появилось беспокойство.

Лорд смотрел на нее не отводя глаз. Какое-то время он не мог вымолвить ни слова. Затем голосом, дрожащим от переполняющих его чувств, произнес:

— У меня нет слов, любовь моя! Я не знаю, как выразить свои чувства! Вы прекрасны!

По ее телу пробежала легкая дрожь.

— Это было… так мило с вашей стороны… позволить мне надеть… платье вашей бабушки!

— Если бы бабушка могла узнать об этом, она была бы так же горда вами, как я сейчас!

— Вы действительно… так думаете?

— Впереди у нас много лет совместной жизни, и все эти годы я буду рассказывать вам, как много вы для меня значите и как сильно я вас люблю, — ответил лорд Стрэткарн. — Но теперь, бесценная моя, нас уже ожидает священник, и я с нетерпением жду мига, когда смогу назвать вас своей женой.

Он предложил Леоне руку, и она протянула в ответ свою. Затем он повел ее к лестнице. Леона вдруг догадалась, где их будут венчать.

Разве можно было найти более подходящее место для такого события, чем комната вождя, навевающая воспоминания об истории клана Маккарнов? Комната, где собирались члены клана во времена побед и поражений, в горе и в радости.

Они поднимались по лестнице, не говоря ни слова. И Леона знала, что лорд Стрэткарн с трудом сдерживается, чтобы не обнять ее и не поцеловать.

Она видела огонь в его глазах, когда он смотрел на нее, и чувствовала, что его сердце бьется так же сильно, как и ее.

Но они оба постарались обратить свои мысли к предстоящей церемонии.

Дверь в комнату вождя была отворена, и теперь Леона могла видеть стены, вдоль которых выстроились члены клана. «Великолепие красок их килтов и кожаных сумок просто поражало.

В зале не было ни одной женщины. Только мужчины.

Огромная, длинная комната была украшена вереском. Вересковые букеты из него были везде, где только можно. Вереском были украшены даже щиты и пики на стенах, и над картинами тоже были цветы.

Вся комната символизировала собой Шотландию.

В дальнем конце зала ждал священник в черном одеянии, а позади него стояли огромные чаши с белым вереском. Вереска было так много, что Леона подумала, что, наверное, нужно целый день бродить в полях, чтобы собрать столько.