Салон мадам Кассандры, или Дневники начинающей ведьмы - Юлия Перевозчикова

Витька многозначительно улыбнулся и убежал «долечивать» даму. Ну-ну, «лечебный настрой»! Я всегда думала, зачем ему в кабинете такой большой диван. Кажется, я получила ответ на этот вопрос. Если подходить к проблеме творчески, для лечения аноргазмии целитель должен использовать самые нестандартные варианты. На полу, на подоконнике или на столе, а может быть, перекинув даму через ручку кресла. Я представила все это в динамике и пластике, и мне стало смешно. Потом грустно. Что смеяться-то? Остается только завидовать неведомой Витиной «пациентке». Я с Инеевым оргазма не испытаю, не только под бубен, даже под оркестр ударных инструментов. А вот тот, с кем мне не надо бубнов и медитативной музыки, сейчас садится в поезд и… «Миленький ты мой, возьми меня с собой, там, в стране далекой…» и так далее. Противно запищал мобильник.

– Да, слушаю.

– Саша, это я.

– Аристарх! Ты никуда не уехал?

– Если бы. Я уже в поезде.

– Да, ну что же… Счастливо тебе.

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Хочу. Я буду скучать. Мне было хорошо с тобой.

– И все?

– А что бы ты хотел услышать?

– Ну, не знаю… Мне так и не удалось разбудить твое сердце, Саша… Я, наверное, что-то делал не так…

Меня затопило гневом по самую гортань. Сердце не разбудил! Калиостро хренов! Да оно при виде тебя чуть из горла не выпрыгивало! Насмотрелся кино! И тут меня понесло:

– Знаешь, Аристарх, мне иногда кажется, что ты просто дурак! Умный взрослый дурак! Тебе ничего не надо было делать! Ничего не надо будить. Только разглядеть! Если хочешь знать, я влюбилась в тебя, как только увидела! Я все время сдерживалась из последних сил, чтобы не расколоться и не потерять остатки достоинства! А знаешь почему? Потому что любить бывает больно! В любви человек беззащитен! Раним! Он как устрица без раковины. Бери и ешь! Только лимоном не забывай поливать. Чтобы вкуснее. А я не хочу, чтобы меня ели! И сама есть не хочу. Я хочу, чтобы это было как танец. Танго или вальс, когда партнер ведет, а ты отзываешься и следуешь за ним. Танец, понимаешь… Когда хорошо обоим…

– Ты…

– Да, я люблю тебя! Да!

– Почему ты мне раньше не сказала!

– А разве ты спрашивал?

– А надо спрашивать?

– Надо. Людям вообще нужно разговаривать, чтобы понимать друг друга. А женщине нужны слова. Мне нужны слова. Нужны. Я даже не знаю, что я для тебя – просто приключение, одна из донжуанского списка или что-то еще… Может быть, тебе мое сердце нужно просто для коллекции. Они у тебя дома в рамочках на стенах висят. Женские сердца, как бабочки на булавках.

– Что ты несешь! Какие бабочки, какие булавки! Я люблю тебя, Сашка! Ты совершенно невыносима! Боже мой, какая ты дура! Умная дура. Зачем я еду?

– Оставайся.

– Не могу, поезд уже тронулся.

– Прыгай с поезда.

– Отличная идея! Подожди, только присмотрю насыпь помягче.

– Не стоит. Не надо лишнего риска. Переломаешь свои красивые волосатые ноги. Просто приезжай скорее.

– Постараюсь. Я буду писать тебе при первой возможности на адрес салона. Проверяй почту. И прекрати придумывать всякую ерунду. С Александрой Петровной поговори, что ли. Она тебя просветит о сердцах и бабочках. У нее большой опыт. И не злись. Все не так, как ты думаешь. Совсем не так.

– А как?

– Расскажу, обязательно расскажу, когда приеду.

– Лучше напиши.

– Нет, мне надо видеть твои глаза. Не торопись, Саша. Сашенька, любимая. Попробуй поверить, что я очень давно не говорил женщине этих слов.

– Обязательно попробую. Мне нравится верить, и я не люблю долго злиться.

– Значит, ты совершенство?

– Еще какое!

В трубке начались помехи, связь стала неустойчивой. Голос Аристарха то появлялся, то пропадал.

– Сашка! Все, пока. Я буду писать, звонить. Не наставляй мне рога с Инеевым, это пошло.

– Ладно, найду более достойного кандидата.

– Да уж! Подсуетись, пожалуйста! Все, до свидания, любимая. Какие же мы с тобой идиоты!

Да, идиоты, это точно. Хорошенькое окончание разговора! Ну ладно, теперь у призрачной птицы-надежды есть маленький шанс стать реальной. Писать будет, звонить. Любит. Точнее, говорит, что любит. А что я буду делать со своим молодым и здоровым женским телом эти полтора-два месяца? Как быть с «цепями Эроса»? На сеанс к Инееву нельзя, только в секс-шоп! Шутки шутками, а мне будет тяжело. Я девушка пылкая, с Аристархом мне было хорошо. Очень хочется продолжения. Ну что ж, брошу курить, начну бегать по утрам, ходить в тренажерный зал и на занятия по танцам живота к Мелании. Авось полегчает. Хотя сомневаюсь.

Клиентов было мало, и рабочий день тянулся долго, как песня степняка. Инеев, веселый, и удовлетворенный, полдня строил мне глазки, а потом унесся куда-то. Прекрасная Татьяна пребывала в дурном расположении духа. К ней записались двое, и оба не пришли, она напрасно просидела два часа. Даже кофе, сваренный моими умелыми ручками, не улучшил ее настроения. Работала сегодня в основном Александра Петровна. К ней один за другим шли солидные бизнесмены и бизнесвумен. В шесть все кабинеты опустели, пришла уборщица и стала наводить порядок везде, кроме кабинета Аристарха – хозяина нет и мусорить некому. Я постояла у дверей, затем зашла, посидела в кресле для посетителей. Потом пересела в его кресло. Положила руки на подлокотники, втянула носом воздух. Мне показалось, что я уловила запах его одеколона. Погладила его компьютер. Опять пересела в клиентское кресло.

– Тоскуешь, Сашенька?

Ну вот! Когда я привыкну к манере мадам возникать будто из воздуха? Все-таки у Александры Петровны очень легкая походка.

– Да, – только и смогла ответить я, застигнутая врасплох.

– Заходи ко мне через полчасика. Поболтаем. Подготовь пока полную распечатку по визитам клиентов, надо отдать бухгалтеру. Послезавтра зарплата.

Ну вот и месяц пролетел. Как быстро! Я вернулась в приемную и села за компьютер. Да, вовремя принесла новую программу: десять минут – и распечатка готова. Кто, когда и к какому специалисту приходил. Очень удобно. Молодец Саша! Надо будет похвалить себя Александре Петровне.

Гордая собой, я понесла плоды моих трудов своему «эзотерическому» начальству. Желание похвастаться ноу-хау немного повлияло на мою привычную воспитанность. Я вошла не постучав. И увидела то, чего ни в коем случае не должна была видеть: один из клиентов Александры Петровны, тот, что называл ее Сашенькой и целовал ручки, сидел, уронив голову на стол, на ее руку, другой рукой она нежно гладила его по волосам и говорила:

– Паша, Паша, родной, успокойся. Перемелется, мука будет. Она сама этого хотела… Ты же знаешь, все равно бы у нас с тобой ничего не получилось. Знаешь ведь. Не судьба…