Мнимая смерть - Томас Энгер

Нет. Даже думать об этом не смей.

Он читает вслух письмо Анн-Мари Сары: «Жесткий диск был в крайне плохом состоянии, нам еще предстоит попробовать восстановить довольно большой объем информации. Но мне кажется, что, может быть, мы уже извлекли на свет самое важное. Открой приложение и поймешь, что я имею в виду».

Брогеланд открывает приложение и с интересом смотрит на монитор. Когда на нем появляется изображение, он поворачивается и поднимает глаза на Сандланд. Они переглядываются и улыбаются. Брогеланд снова садится лицом к компьютеру и пишет ответное письмо: «Хорошая работа, АМС. Продолжайте восстанавливать твердый диск. Возможно, нам потребуется больше информации».

Брогеланд потирает руки и думает, что настало время последнего раунда.

Раунда чести.

Глава 40

Кофе обычно идет хорошо, но только не в те моменты, когда находишься в состоянии нетерпеливого ожидания. Не в тот момент, когда назначенное Анетте время давным-давно миновало.

Хеннинг устроился у окна в кафе «Ден Гуде», откуда можно наблюдать за движением транспорта и за людьми, проходящими на расстоянии вытянутой руки. Он выбрал это место еще и потому, что отсюда недалеко до выхода. В случае если что-нибудь произойдет.

Но где же ты, Анетте, недоумевает он и думает, что если бы это был триллер, то Анетте так и не появилась бы. Кто-то успел перехватить ее по дороге на встречу с ним, отобрать то, за чем он охотится, и позаботиться о том, чтобы труп Анетте никогда не был найден. А может, они и не стали бы возиться с ее телом.

Хеннинг отмахивается от собственных мыслей, но когда она опаздывает больше чем на полчаса, то нетрудно начать думать в этом направлении. Он пытается представить, что могло случиться. К ней мог неожиданно кто-то зайти, могла позвонить мама, может, она ждет, пока закончится цикл стиральной машины, или посыльный из «Пеппес Пицца» опоздал с доставкой заказа на полчаса.

Да нет. Вряд ли в это время суток. А может быть, на нее просто нельзя положиться. Такие люди тоже есть. Но Хеннингу почему-то казалось, что Анетте к ним не относится. Она из тех людей, кто пытается действовать. Это люди, которые пробуют что-то сделать, придать смысл своей жизни, люди с большими амбициями.

Возможно, у него нет оснований так считать после их короткой встречи, но у Хеннинга хорошее чутье на людей, он отличает людей мрачных от веселых, видит, какие они на самом деле, а не какими хотят казаться, знает, кто способен поднять руку на жену, кто способен при любой предоставившейся возможности выпить на два-три стаканчика больше, чем надо, кому на все наплевать, а кто пытается действовать. Он вполне уверен, что Анетте из тех, кто действует, и он думает, что она такая уже давно. Именно поэтому он ощущает сейчас легкое беспокойство.

Но вот двери кафе «Ден Гуде» широко открываются. Хеннинга бросает в жар, когда он осознает, что это вошла Анетте. Она выглядит иначе, чем два дня назад. Страх никуда не делся, он заметен в ее глазах, но теперь она еще более замкнута. На глаза натянута шапка. Она не накрашена и неряшливо одета. Спина сутулая. За плечами рюкзак. Маленький серый рюкзак без всяких лейблов, но с множеством наклеек.

Она замечает его, оглядывает помещение кафе и решительной походкой направляется к столику. В девяти случаях из десяти ему на голову сейчас вылилось бы помойное ведро. Проклятые журналисты, которые никак не могут оставить нормальных людей в покое, не знают чувства стыда. Он уже слышал это раньше. И раньше его это задевало, но не сейчас.

Анетте останавливается у его стола. Не садится. Сверлит его взглядом, снимая рюкзак. Судя по наклейкам, она много путешествовала. Он замечает экзотические названия городов из далеких стран. Ассаб (Эритрея), Нзерекоре (Гвинея), Ош (Кыргызстан), Балантир (Малави). Она со всей силы бросает рюкзак на стул.

— Будешь что-нибудь?

— Я не собираюсь здесь задерживаться.

Она вынимает пачку бумаги, кладет ее перед ним и быстрыми движениями зашнуровывает рюкзак, после чего забрасывает его за спину, поворачивается и собирается уходить.

— Анетте, подожди!

Голос звучит громче, чем ему хотелось бы. Сидящие в кафе люди смотрят на них. Анетте останавливается и разворачивается обратно. Надеюсь, что мой взгляд достаточно убедителен, думает Хеннинг, и она увидит в нем доброту и открытость.

— Пожалуйста, выпей со мной чашечку кофе.

Анетте молчит и не двигается, просто пялится на него.

— Хорошо, не кофе, потому что он здесь дерьмовый, а латте? Чашку чая? Айн, цвай, чай?

Анетте делает шаг в его сторону.

— А вы забавный парень.

Он чувствует себя двенадцатилетним ребенком, которого поймали на списывании во время контрольной по норвежскому.

— Я уже говорила, мне нечего вам рассказать.

— А зачем же тогда ты принесла мне это? — спрашивает он, показывая на кипу бумаг, лежащую перед ним на столе. На первой странице написано:

Автор сценария: Хенриэтте Хагерюп

Режиссер: Анетте Скоппюм

Он чувствует, что сдерживается с большим трудом. Потому что ему неимоверно хочется немедленно приступить к чтению сценария.

— Чтобы вы поняли.

— Но…

— Пожалуйста, не пытайтесь мне помочь.

— Но Анетте…

Она уже отвернулась и направляется к выходу. Он собирается подняться, но понимает, что здесь и сейчас эта отчаянная попытка будет бесполезной. Поэтому он кричит ей вслед:

— Кого ты боишься, Анетте?

Она, не глядя на него, берется за ручку двери и не отвечает. Она просто выходит на улицу и исчезает. Хеннинг сидит и смотрит ей вслед, в том направлении, куда, как ему кажется, она направилась со своим рюкзаком за плечами. Он начинает задумываться о том, не было ли в рюкзаке чего-то еще. Может, одежда. Может, видеокассета или книга.

А может, и «СтанГан».

Эта мысль возникает совершенно ниоткуда. Но, раз уж она пришла, Хеннинг решает поиграть с ней. На самом деле это очень интересная мысль. Потому что кто знает сценарий лучше, чем Анетте?

Нет, говорит он себе. Если Анетте как-то связана с убийством своей подруги, почему она дала ему почитать сценарий? Почему она захотела помочь ему понять? Он отгоняет от себя эту мысль. Какая глупость. Я должен прочитать сценарий, решает он, и посмотреть, какие ниточки в нем можно обнаружить.

Что-то должно в нем быть.

Глава 41

Адвокат Ларс Индрехауг проводит пальцами по волосам и на время убирает челку с глаз. Чертов позер, думает Бьярне Брогеланд. Чего бы я с тобой только не сделал в звуконепроницаемой комнате при выключенных камерах.

Мечты и реальность. Две совершенно разные штуки, к сожалению. Это относится и к сидящей рядом с ним Элле Сандланд. Брогеланд смотрит в бумаги на столе, пытаясь переключиться на другие мысли. На этот раз они основательно подготовились к допросу, изучили доказательства, решили, как будут о них говорить. Несмотря на то что Сандланд по-прежнему не уверена в виновности Мархони, им необходимо получить убедительные ответы на подготовленные вопросы.

Брогеланд любит обсуждать рабочие вопросы с Сандланд, обожает смотреть на ее губы, когда она серьезна, когда упорно работает, когда выражает возмущение от имени всего общества. Он ждет того момента, когда сможет прочитать в ее взгляде удовлетворение от того, что цель достигнута. Если бы только это удовлетворение могло относиться к нему.

Не туда переключился, Бьярне.

Махмуд Мархони сидит рядом с Индрехаугом. Мархони подавлен, думает Брогеланд. Подавлен убийством брата, подавлен пребыванием в камере. В его крутизне наметились трещины. И выглядит он неопрятно. Несколько дней без бритвы и расчески накладывают отпечаток на лицо, привыкшее к теплым вечерним ванночкам.

Теперь тебе надо привыкать к другим вещам, Махмуд, думает Брогеланд. Он делает знак Сандланд, и та начинает формальную часть допроса: представление присутствующих и указание причины, по которой они собрались. Затем она переводит взгляд на Мархони.

— Соболезную, — произносит она мягким голосом. Мархони вопросительно смотрит на Индрехауга.

— Мне жаль вашего брата, — добавляет Сандланд. Мархони тихо кивает.

— Спасибо, — отвечает он.

— Мы делаем все возможное, чтобы найти того, кто это сделал. Но может быть, вы уже знаете, кто это?

Мархони смотрит на нее.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Вы как-то связаны с Пылающими Плохими Парнями, Махмуд?

— Нет.

Отвечает он очень быстро. Даже слишком быстро. Брогеланд делает пометку на лежащем перед ним листе бумаги.

— Вы знаете, кто такой Захирулла Хассан Минтроза? Или просто Хассан?

— Нет.

— Яссер Шах?

Мархони отрицательно мотает головой.