ЭТНОС. Часть вторая — ’Догма’ (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

— Откуда он их возьмёт в таком количестве? — удивился я. — Это ж надо всю Меровию переселить!

— С каких пор слухи должны быть логичными? — смеётся Фред. — Многие верят. Тем более, что войска Перидор в твоё графство действительно ввёл.

— Это ещё нафига?

— Он тоже боится вторжения. Только с Юга. Но лояльность твоих воспитанников, и так не особо высокая, упала после этого до отрицательных величин. Уже вторую неделю в Меровии первая в истории среза всеобщая забастовка!

— Ничего себе! Может, это «англичанка гадит»? В смысле, Багратия воду мутит?

— Джулз не исключает этой версии, но считает её маловероятной. Во-первых, всё развивается как-то слишком стремительно, зарубежные агенты влияния так не смогли бы, у них слишком далеко центры принятия решений. Во-вторых, основной конфликт происходит на Юге, где их нет или очень мало. В-третьих, действия самозванца однозначно указывают, что он хорошо разбирается в обстановке и расстановке сил, а значит, точно не засланный. Но это не значит, что Багратия не воспользуется смутой. Агенты доносят, что и там, и в Киндуре срочно собирают войска. Поскольку часть армии Перидор перебросил к тоннелю, чтобы блокировать его в случае вторжения самозванца, границы оголились. Генерал Корц не гарантирует, что мы их удержим при войне на два фронта.

— Какая прелесть! — проникся я. — И что мы будем делать?

— Заменим Лжемихаила настоящим, разумеется! — сказал Фред. — Для того Теконис за тобой и мотался.

— Но как я докажу, что настоящий — это я?

— У тебя есть дочь.

— Ваше Величество.

— Граф.

Такое ощущение, как будто Перидор за эти месяцы постарел на годы. Борода седее моей, мешки под глазами, морщины. Вредная у него работа. Ни выходных, ни отпусков, сплошной стресс и выгорание. Принцесса как всегда рядом, кивает мне молча.

Принцесса как всегда рядом, кивает мне молча.

— От вас куча неприятностей, когда вы здесь, но ещё больше, когда вас нет, — констатирует император.

— Мы решим эту проблему, Ваше Величество.

— Очень надеюсь.

— Тогда прошу вас, отведите войска из графства. Это ничем не оправдано и провоцирует народные волнения. Моего личного ополчения достаточно для контроля тоннеля.

— Нет, — отвечает Перидор.

— Но почему, Ваше Величество?

— Я вам больше не доверяю, граф. Я не уверен, что вся эта история с самозванцем не придумана вами же с целью захвата власти.

— Но зачем мне захватывать власть в Меровии? Это не моя страна, это даже не мой мир!

— Не знаю. Я уже плохо понимаю, что происходит, и чем дальше, тем больше жалею, что с вами связался. Может быть, церковь ошиблась не в первый раз, а во второй. И вы, несмотря на серые глаза, всё-таки креатура Разрушителя. Идите, граф Морикарский, и исправьте содеянное вами зло. Но помните, я буду контролировать каждый ваш шаг.

— Отец больше меня не слушает, — жалуется Катрин.

— А кого он слушает?

— Никого. Он замыкается в себе. Решает, не советуясь с твоими друзьями. Всё чаще отказывается принять их. Иногда кажется, что не доверяет даже мне. Считает, что я под твоим влиянием, а ты хочешь его смерти, чтобы посадить на престол меня и встать за троном.

— Если он считает, что я хочу его смерти, — буркнул я, — ему бы стоило ввести досмотр посетителей.

Я откинул полу камзола, демонстрируя кобуру.

— Я знаю, что ты не такой, мой паладин. Ты не желаешь зла отцу и Меровии. Ты любишь меня? — спросила она неожиданно.

— Да, люблю, моя дама сердца, — ответил я, не вполне понимая, что именно имею в виду.

— Поцелуй меня на прощанье.

Это был поцелуй, которым вряд ли следует обмениваться людям, не собирающимся жить долго и счастливо и умереть в один день. Поцелуй, от которого звенит в голове и тянет в груди. Но он закончился, и я ушёл.

— Вы мои люди, — сказал я, глядя в колышущееся внизу море лиц. — Вы мне присягали, а это значит, что я позабочусь о вас.

Вру, конечно. Ни о ком я не позабочусь. Я — ложный граф, и в мою пользу говорит лишь то, что тот, второй — ещё более ложный. Косплей косплея. Виртуал второго порядка. Рабочие и мастера крупнейшей в этом мире оружейной фабрики смотрят на меня с надеждой, а я выступаю перед ними со станины парового пресса, как Ленин с броневичка. Рядом моё доказательство подлинности — графиня Нагма Док Морикарская, которая в новом платье по местной моде выглядит так, что ангелы господни устыдились бы своего несовершенства. Она держит меня за руку и всячески демонстрирует, что вот он, граф, графее некуда. Я снимаю с лица гоглы и платок, демонстрируя свою непрезентабельную потасканную харю.

— Это он! Это точно он! Я его помню! — кричат из зала не то выпускники первого потока, которые видели меня в «михайловских ученичествах», не то нанятые Мейсером клакёры.

Но мой сертификат соответствия — вечно юная графиня Нагма, её точно ни с кем не спутаешь. Годы идут, она так же юна, но почему-то это ни у кого не вызывает вопросов. Мне кажется, её тут вообще воспринимают не как человека, а как священный аспект графа Морикарского. Нечто вроде самоходного нимба на ножках. Атрибут его полубожественности, ниспосланный, надо полагать, непосредственно Искупителем.

— Я действительно жив, и я вернулся, — вещает граф Морикарский с площадки обслуживания тяжёлого пресса, — и я стою перед вами. А тот, кто подбивал вас на бунт, лишь пытается украсть моё имя. Я разберусь с ним, а вы возвращайтесь к работе. Багратия и Киндур собирают войска у границ, нашей армии нужно оружие.

— Но почему тут армия Перидора? — кричит кто-то снизу.

— Потому что Император хочет защитить вас от самозванца, орудующего на Юге. Вскоре я решу эту проблему, и войска уйдут. Вы — мои люди. Люди графства. Люди будущего. Вы доверяете своему графу?

— Мы верим тебе, Михаил Док!

Что и требовалось доказать. «Вы слышите меня, бандерлоги?» Эта музыка будет вечной.

— Мы мирные люди, но наш бронепоезд… — пропел я себе под нос.

Фред покосился на меня с удивлением — вот что значит другой культурный бэкграунд. Ему не смешно. Ладно, буду смеяться один. Потому что это же бронепоезд!

— Когда вы успели его сделать?

— Мы его не делали, — кривится Фред. — Просто в голову не пришло. И мне теперь стыдно. Идеальное же решение для Юга! Большие расстояния, плоская местность, развитая сеть железных дорог. А мы прощёлкали. Пришлось готовый тащить.

— И где такие берут?

— Там же, откуда мы взяли мигрантов. В том срезе кататься на нём уже некому, а среди твоих поданных есть те, кто умеет с такими обращаться. Мы без труда набрали экипаж — и механиков, и машинистов, и канониров. Вот, кстати, командир, будьте знакомы. Телван Богорот.

— Граф! Рад служить вам, граф!

Нагма восторженно присвистывает — командир бронепоезда одет как стимпанк-капитан из её анимешек. Есть даже фуражка с гоглами на тулье. Наверное, взяли в комплекте с поездом, потому что остальная команда тоже одета непривычно, но единообразно. Вариант военной формы для технарей — с крагами и кожаными вставками везде. Скорее экзотично, чем практично, но дочь в восторге.

— Граф, какое имя вы дадите панзертрейну?

— У него должно быть имя?

— Разумеется! Панзертрейн как корабль! Ни один корабль не выйдет в море без имени! Наш мир погиб, наши названия утратили смысл, ему нужно новое имя!

— Э… — озадачился я. — Как-то не готов к такому внезапному неймингу… Нагма, есть идеи?

— И ты ещё сомневаешься? — в её зелёных глазищах скачут весёлые чертенята. — Конечно же «Катрин!»

Бронепоезд «Катрин» буднично отбыл из здешней зимы в южное тепло. Свистнул и дёрнул бронированный паровоз, грохнули сцепки, покатился назад заснеженный графский замок, ставший на время (я надеюсь) лагерем армейского корпуса Перидора, что вовсе не украшает окрестности. Вслед нам (точнее, в сторону тоннеля, но всё равно неприятно), смотрит батарея полевых орудий. И поневоле начинаешь думать, а как нас встретят, когда мы вернёмся?