Дети Революции (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр"

— Потому мы остановились на очевидном, — подхватил Келли, — на покровителях. Ниточки тянутся к Великим Князьям, так-то… Не факт, что они сами, скорее кто-то из окружения оных, но настораживает, согласитесь? Тем более, что не знать хотя бы настроений своей свиты они не могут, пусть и усиленно делают вид.

— Копать в этом направлении мы не можем, — скривился Конноли, — разве что косвенно, но это совсем не то. Бранн работает по низам, через хитровских. Перспективы есть, но не близкие — сам понимаешь, народ специфический, человек со стороны своим в этой среде стать может только годы спустя.

— Тяжело, — кивнул телохранитель, — но перспективно. Как и в Нью-Йорке, связи дна общества с его верхушкой очевидны. Я бы даже сказал, не слишком-то и маскируются — некоторые хитровские деятели из числа скупщиков краденого и наводчиков, вхожи в самые верха. Полиция о сём знает, но поделать ничего не может.

— В России две напасти: внизу власть тьмы, а наверху тьма власти[4], — процитировал попаданец понимающе, — запретные удовольствия высокородным господам поставляют, да прочие услуги сомнительного характера.

— Всё так, — подтвердил Бранн, — я бы даже шантаж не отметал. Но о том отдельно. По хитровской верхушке предложение есть, довольно-таки сомнительно, между нами. Вычислить десяток-другой, подготовить ловушки, взять, да допросить жёстко. Самое сложное будет отвести от себя подозрения, замараться можем крепко.

— Я за, — решительно сказал Келли, — нормальное расследование провести нам не дадут, а доверять компетенции здешней полиции и жандармерии нет причин. Тянуть время тоже не стоит, а ну как следующий ход противники сделают? Взяв и допросив хитровцев, сможем хотя бы понять, в каком направлении нам дальше действовать.

— Пошуметь нужно, — вклинился в разговор Конан, — что уставились-то!? Кто поверит, что мы без ответа ранение командира оставили? Да ни в жисть! Либо слизняками посчитают, от чего проблемы возникнут, либо поймут, что затаились мы.

— Верно, — согласился Алекс, — такое не в нашем характере. Потому… Бранн, Конан, на вас шухер в Хитровке. Слух пустите, что ищем заказчиков, деньги пообещай. Да так, чтоб все уверены были — мы считаем заказчиками кого-то из хитровской верхушки. Авось и передерутся, конкурентов сдаваючи, всё полегче нам будет, когда по жёсткому работать начнём. Нужно такую кашу заварить, чтоб случись пропажи, так на своих же и подумали бы — на передел власти, к примеру.

— Роб, Риан — вы по верхам работаете. Начнёте с градоначальника и слухов, что пора большую облаву здесь провести. Идею эту многие в Москве поддержат, но как обычно — замнут в верхах или в фарс превратят, как это не единожды случалось. Ну что такое рота солдат по здешним условиям? Так, ворон пугать…

— Нормально, — кивнул довольно Конноли, — с двух сторон слухи убедительней будут смотреться. Хитровские из опаски настоящей облавы хоть чуть-чуть, да дёрнутся — чай, не каждый день консулов подрезают. Верхи тоже равнодушными не останутся.

— На это и надеюсь. Так… сам же я потихонечку проговорюсь, что под подозрением у меня англичане. Дескать, через Хитровку они и действовали — яд этот и прочее. Посмотрим на реакцию.

— Тыщу рублей? Большие деньги, — ровным голосом сказал Ждан Большой, отмахиваясь от клуба табачного дыма, прилетевшего от соседнего столика, — не боишься, что обманем?

— Я-то? — Бранн хохотнул, смерив собеседника смешливым взглядом, и продолжил с мягким ирландским акцентом, — я вашу Каторгу[5] с Конаном вдвоём вырежу к чертям. Что такое охотник за головами, знаешь, болезный? Это когда один или два человека прибывают в незнакомый город, заходят в любой притон и берут нужного им человечка живым или мёртвым. Если местная шпана сопротивляется, тем хуже для шпаны. Пять лет так работал, потом воевал, техасским рейнджером служил, в ИРА состою.

Бранн откровенно нарывается на конфликт, заранее выбрав Ждана, успевшего стать занозой для большинства хитровских авторитетов. Слишком резвый Иван, слишком резкий — не по нутру такой старожилам. Общался с живым трупом кельт так, чтобы со стороны это выглядело вежливым.

Глаза гиганта полыхнули огнём, но внешне он спокоен. А вот ходившие под его рукой громилы не обладали такой выдержкой.

— Да я тебе! — Взревел приземистый бандит лет за тридцать, с явно татарскими чертами лица, выхватывая нож, — ты как…

Посетители трактира, и без того с любопытством следившие за необычными посетителями, перестали таить любопытство.

Конан, не вставая, подшиб ногой табуретку, толкнув её в сторону вскочившего татарина. Запнувшись, тот сделал пару торопливых шагов в сторону кельтов, размахивая руками в попытке найти равновесие. Перехватив руку с ножом, Конан отвёл её в сторону, и с силой рванул за отворот грязного сюртука, впечатав бандита лицом в ребро стола.

— Готов! — Донёсся издали восторженный возглас, — мертвяк!

Татарин сполз под стол, оставив на нём кровавые разводы. Лицо убитого… а в этом больше нет никаких сомнений, представляло собой кровавую маску из лоскутов кожи и лицевых костей.

— Неужто проглотит такое Ждан? — Нарочито громко спросил тщедушный бандит, жадно наблюдая за происходящим. Семеро бандитов Ждана встали с соседних столиков, вытаскивая ножи, кистени и кастеты. Встал и сам Ждан, нарочито неторопливо, то ли пугая чужинцев, то ли давая подчинённым возможность проявить себя на глазах вожака.

— Эйрин го бра[6]! — Восторженно заорал Конан, врезаясь в Ждана. Тесак, зажатый в руке излишне демонстративно, не помог бандиту, Конан уверенно отвёл его в сторону, тут же боднув головой в лицо. Затем, обхватив могучими руками голову заваливающегося назад противника, кельт с силой опустил её вниз, навстречу колену.

Не обращая больше внимания на безжизненно обмякшее тело главаря, Конан носком подбитого металлом сапога сломал колено патлатому расстриге, уворачиваясь от кистеня. Противник взвыл беззвучно, задохнувшись от болевого шока и показывая скверные зубы. Кельт привычно добил противника кулаком в висок и тут же упал.

Массивная, неказистая табуретка свалила ирландского богатыря, ударив в спину и разлетевшись на куски. Перекатившись, Конан зацепил рукой опускавшийся ему на голову сапог с рваной подмёткой и рванул, одновременно выворачивая ступню до характерного хруста.

— Трое! — Азартно заорал он, вскакивая без видимых повреждений. Сюртук повис на спине лохмотьями, показав металлическую кирасу, — отстаёшь, Бранн!

— Ничуть, — весело отозвался напарник, увернувшись от ножа и прочертив кончиком своего клинка кровавую полосу по горлу противника. Перехватив клинок, бывший рейнджер метнул его в рванувшего на выход последнего члена банды Ждана, — четверо.

— Нечестно! — Обиделся Конона, — я ж кулаками!

— Честно, — с ленцой отозвался Бранн, — у тебя и кулаки больше моих размером, я ж на то не жалуюсь?

Оглядев место битвы, рейнджер вздохнул и помахал рукой кабатчику.

— Этих убрать. У вас есть вменяемые люди, с которыми можно говорить нормально?

— Есть, — к ирландцам шагнул немолодой человек среднего телосложения, с болезненным лицом скопца[7], — и информация есть…

— Пошумели, командир, — доложил Бранн утром, — как и хотели, показали психопатов, которым человека зарезать — в радость. Информацию нам слили и разумеется — бредовую, даже не слишком правдоподобную. Доклад уже написал о том, так что времени отнимать не буду, сам прочтёшь позже.

— Ничего, — хмыкнул Фокадан, — ложная информация тоже хорошо. Поглядим хотя бы, в какую сторону направить нас хотят.

[1] Единица измерения, служащая (в том числе) для обозначения уровня громкости.

[2] Известный писатель, мастер триллеров, ужасов, мистики и драмы.

[3] Парадигма, отражающая стечение обстоятельств, множество событий, наступающих в какой-либо области человеческой деятельности (на какой-либо территории) и характеризующих ее в определенный период времени