Крепкие парни - Луис Ламур

— Я не виновен. Подожду их.

Она направилась к лошади.

— Когда собираются тридцать мужчин, среди них могут попасться всякие. Вам следует учесть их настроение, мистер Мак-Куин.

— Ким, проводи, пожалуйста, мисс Клэрити. Проследи, чтобы она спокойно добралась до дома.

— Слушаюсь, сэр! — Ким устал, но усталость вдруг пропала. — А как насчет шерифа?

— С ним проблем не будет. Позаботься о мисс Клэрити. Она очень умная девушка.

В Пелоне Рен Оливер вошел в «Пещеру летучих мышей» и уселся за карточный столик. В пустом салуне за стойкой скучал бармен, которого он недолюбливал, но карты лежали перед ним, он собрал их и начал тасовать. Ему всегда думалось лучше с колодой в руках. Он стал раскладывать пасьянс, однако мысли его занимал совсем не он.

Оливер давно считал себя хватким и умным человеком, зарабатывая себе на жизнь ловкими пальцами и умением перехитрить в карточной игре любого. Он знал все способы мошенничества и легко мог ими пользоваться, но прибегал к ним нечасто. Его великолепная память на карты и их возможные комбинации позволяла ему постоянно выигрывать, не используя сомнительных приемов. Он редко выигрывал по-крупному, потому что не искал громких эффектов, которые привлекают внимание. Играл каждый день, а если проигрывал, то совсем чуть-чуть. Выигрывал несколько большие суммы. Иногда просто уходил при своих, однако если считать месячную прибыль, то она выглядела довольно прилично. В то время как ковбой получал от тридцати до сорока долларов в месяц, а продавец — раза в два меньше, Рен Оливер зарабатывал двести — двести пятьдесят долларов, не привлекая ненужного внимания. Когда профессиональный игрок начинает выигрывать большие деньги, это сразу же вызывает подозрение.

Даже Хатч не догадывался, насколько велики его доходы, а Хатч как-никак оплачивал некоторые его услуги, которые не подлежали разглашению. За прошедший год Рен Оливер скопил достаточный капитал, который он называл «дорожным» и который намеревался взять при отъезде, поскольку слишком хорошо помнил: ничто не вечно под луной, и многих трудностей можно избежать, не привязываясь ни к чему и имея под рукой быстрого коня.

Сейчас озадаченный Рен Оливер по-настоящему нервничал. Нила Уэбба убили. Вопрос заключался не в том — кто, а скорее — за что.

Его беспокоило, что ему ничего не сказали. Очевидный ответ: его убил Уорд Мак-Куин, но Оливера на такой туфте не проведешь. Он ни на минуту не сомневался в том, что управляющий «Тамблинг К» не виновен. Мак-Куин мог убить Уэбба в поединке, но он не стал бы стрелять в спину. Более того, они не ссорились. Второй вариант более вероятный: Уэбб стал бесполезным, и его пристрелили, чтобы подставить Мак-Куина.

Неизвестность его тревожила. Руку явно приложил Хатч, но кто исполнитель? Рен Оливер одного за другим перебрал всех, кого знал, но никто на эту роль не подходил. Это тоже заставляло его нервничать. Он полагал, что достаточно близок к Хатчу, однако теперь осознал, что, как и Уэбб, может стать ненужным, а значит, получить пулю. Он почувствовал себя лишь пешкой в чужой игре.

Для человека с характером и наклонностями Оливера это казалось нестерпимо унизительным. Он не возражал, когда другие считали его пешкой, однако старался всегда держать ситуацию под контролем, чтобы использовать в своих интересах тех, кто верил, что использует его. Сейчас его терзала досада. Слишком много такого, что происходит помимо него. Значит, в любой момент и его могут принести в жертву.

Относительно себя он не строил иллюзий. Не подверженный ни сомнениям, ни колебаниям, Рен хорошо знал, как ничтожно низка цена человеческой жизни. И как большинство преступников, холодных и бессердечных, рассматривал порядочных людей как стадо баранов, которых надо стричь и стричь.

Внешне дружелюбный, временами заискивающий, Оливер стремился угодить даже тем, кого втайне презирал. Никогда не угадаешь, из кого будут набирать присяжных заседателей в суде. По той же причине он связался с Хатчем.

Мысль о том, что кто-то оказался хитрее его, вызывала досаду. Рен Оливер хорошо представлял, что Хатч раскинул над всей округой свою сеть, словно огромный паук с неутолимым аппетитом. Остальные жители этих мест, посещавшие его магазин, считали его старым сморчком, и не более того. Оливер полагал, что Хатч нанимал убийц, но кого именно?

Естественно, Байна. Кого еще? Когда Оливер оглядывался, он хотел предвидеть, кого увидит за спиной. То, что в игре участвовал неизвестный, его беспокоило.

У него вдруг возникло неприятное ощущение, что Уэбба убили не только для того, чтобы подставить Мак-Куина, но и чтобы предупредить его, да и остальных тоже. Предупредить, что среди них нет незаменимых.

Оливер снова перемешал карты и разбросал их, быстро и ловко вытянув несколько со дна колоды. Однако мысли его витали далеко.

Справится ли Хатч? Насколько известно Оливеру, тот еще ни разу не сталкивался с таким крепким орешком, как Мак-Куин. Не то чтобы у Оливера сложилось о нем слишком высокое мнение. Мак-Куин всего лишь честный и крутой ковбой-работяга.

Он явно умел обращаться с оружием, а его главный помощник, Ким Сартейн, почти не уступал ему в этом.

Умен ли Мак-Куин? Как далеко он готов зайти в борьбе с Хатчем, особенно даже не подозревая, кто его противник?

Убийством Уэбба Хатч здорово подставил Мак-Куина. Оливер не сомневался, что и свидетели уже подготовлены. Уж старик об этом-то позаботился!

Он видел, как шериф с отрядом выезжал из города, и догадывался, что в его составе несколько пособников Хатча. При малейшей возможности они убьют управляющего «Тамблинг К». Перед его мысленным взором даже возникла картина, как их проинструктировали, будто он сам отдавал приказ.

Дверь открылась, и вошел коренастый, мощного телосложения мужчина с давно не стриженными лохмами. Однако его квадратное лицо с тяжелыми, словно высеченными из камня чертами было чисто выбрито. Глаза-буравчики остро блестели. Он носил два револьвера — один в кобуре, второй за поясом.

Оверлин, ганмен из Монтаны, с шумом отодвинул стул и спросил:

— Куда это собрался Фостер?

— За Мак-Куином, говорят, он убил Уэбба.

— Уэбба убили?

Оливер кивнул:

— На тропе. — Это мог сделать и Оверлин. Или все-таки Байн? Но Байн вроде бы с ранеными в Драй-Леггетте. — Есть свидетель, который может поклясться, что видел это.

— Может, и так, — пожал плечами Оверлин, — только я этому не верю. Я слыхал о Мак-Куине. Он сделал себе имя на перегонах скота и в старательских лагерях. С ним лучше не связываться.

— Он всего лишь человек. Может, в один прекрасный день ты им займешься.

— Или ты, — согласился Оверлин. — Только я сам хотел бы с ним встретиться.