Жена государственной важности - Ирина Градова

– Обратите внимание, насколько предусмотрительно вела себя Стрельникова, – словно не замечая ее замешательства, продолжал гнуть свою линию майор. – Она оставляла свой телефон дома, чтобы с ней не только не могли связаться, но и нельзя было отследить сигнал, ведь она прекрасно знала, какие возможности у ее мужа!

– Я хочу видеть фотографии, изъятые из кабинета министра! – потребовала Регина.

– Простите, но я не могу их вам показать – тайна следствия.

– Но я адвокат…

– Когда и если Стрельников перейдет в статус официального обвиняемого, вы, разумеется, все получите. А пока – извините!

Запахи, витавшие в придорожном кафе на выезде из Приозерска, могли вскружить голову кому угодно – чего уж говорить о двух молодых, уставших и изголодавшихся организмах? Часы показывали половину одиннадцатого, а заведение было полным-полно: видимо, оно пользовалось популярностью. Алена и Артур за обе щеки уписывали гречневую кашу с мясом, а на столе их поджидали аппетитные блинчики с лососем и жульен в глиняных горшочках. За последние три часа они обошли почти все заведения общепита, методично опрашивая их работников, но нигде не получили внятной информации ни об Анне, ни о ее таинственном спутнике-блондине с венецианской бородкой. В конце концов ребята решили поесть, прежде чем пуститься в обратный путь несолоно хлебавши: поездка вышла не совсем уж бесполезной, ведь у них, по крайней мере, имелось устное описание администратора Антона. Может, пригодится?

– Ну что, пошли? – предложила Алена, сыто облизав жирные от соуса губы и потянувшись за салфеткой. – Если и здесь голяк, значит, тот мужик убрался из города, никуда не заходя!

Артур вынужден был согласиться с тем, что его идея, похоже, не сработала – а звучала так логично! Что ж, шанс, пусть и крошечный, еще оставался, поэтому ребята поднялись из-за стола и направились к барной стойке, за которой немолодой усатый бармен развлекал двух размалеванных девчонок. По их виду возраст определялся с трудом, однако Алена решила, что обеим не больше шестнадцати, поэтому непонятно, как в их бокалах оказался алкогольный коктейль (то, что не сок, становилось ясно по раскрасневшимся, лоснящимся лицам и яркому блеску глаз).

Бармен явно не обрадовался, что его отвлекают от флирта, и, как водится, поначалу попытался отбрехаться словами «мы не даем информацию о клиентах», но Артур, уже привыкший к такому приему, быстро остудил мужика.

– Видите ли… Лев, – скосив глаза на засаленный бейджик, болтавшийся на жилетке бармена, сказал он, – мы разыскиваем возможного убийцу. Если вы откажетесь с нами беседовать, то сюда придут полицейские и проверят все, включая санитарные книжки и чистоту стаканов. Также я заметил, что половина здешних официантов являются иностранцами – вряд ли хозяину заведения понравится, если завтра сюда нагрянет ФМС…

– Хорошо-хорошо, что вы хотите знать? – быстро сменил гнев на милость бармен со звучным именем Лев.

– У вас есть камеры наблюдения?

– Вероника, насколько близко ты знала Анну? – спросила Регина.

Они сидели в ресторане на Остоженке, за самым дальним от двери столиком, у окна. Снаружи было уже темно. «А в Питере сейчас белые ночи, – подумалось Регине, когда она бросила взгляд на ярко освещенную улицу за стеклом. – Светло как днем…»

– Ты, наверное, уже поняла, что Анна была не слишком открытым человеком, – пожала плечами Вероника, ковыряясь вилкой в зеленом салате. Регине казалось, что с ее ростом и телосложением бывшей однокласснице требовалось нечто посущественнее «кроличьей» еды, однако Вероника, похоже, сейчас была не в состоянии одолеть даже такую пищу. – Ближе всего ее знал муж – и то, как выясняется сейчас, не так уж и хорошо! Если ты думаешь, что Анна поделилась бы со мной семейными проблемами…

– Нет-нет, такого я не жду, – перебила Регина. – Я имела в виду другое: общалась ли она с кем-то из своей прошлой жизни в твою бытность правой рукой ее мужа?

– Из прошлой жизни? – переспросила Вероника. – В смысле? Ты ведь знаешь, что ее родители давно умерли…

– Но, помимо родителей, могла быть и другая родня, верно? Друзья, одноклассники – вот как мы с тобой, к примеру. Что тебе об этом известно?

– Честно? Ничего. Анна и в Москве-то особо ни с кем дружбу не водила, если не считать той модельерши, Коргиной, да пары коллег по благотворительному фонду. Я не слышала, чтобы она упоминала о ком-то из своего детства, из юности… Знаешь, а это и в самом деле странно! – пробормотала Вероника, словно до нее только что дошел этот факт. – Может, тебе с Игорем поговорить?

– Да я уже говорила, – махнула рукой Регина. – Просто подумала, что с женщинами Анна, возможно, позволяла себе большую откровенность… Тогда скажи мне вот что. Ты упоминала, что у Стрельникова есть враги. Мне хотелось бы знать имена действительно серьезных – тех, кто желал бы уничтожить его карьеру.

– С чего вдруг ты заинтересовалась политикой? – удивилась Вероника. – Раньше ведь говорила, что тебе это все неважно?

– А раньше и было неважно, но теперь… Понимаешь, меня кое-что беспокоит. Во-первых, тот факт, что, как ни скрывался факт гибели Анны, о нем стало известно СМИ, причем очень быстро – слишком быстро!

– Думаешь, кто-то из ведомства Ставрогина проболтался?

– Если и так, то сам майор вряд ли в курсе: ему меньше всех выгодно, чтобы его донимали журналисты – он сам жаловался, что они ему проходу не дают, а начальство по несколько раз на дню снимает кожу, с живого! Кроме того, меня беспокоит Ольга.

– Таксистка?

– Да. Сначала Ставрогин насел на нее не по-детски, и, уверена, через какое-то время она призналась бы во всем, виновна или нет, но вдруг он переключается на другую версию, в которой фигурирует нанятый Стрельниковым частный сыщик. Между прочим, ты в курсе, что он мертв?

– Кто?

– Ну, тот мужик, которого твой босс подрядил следить за Анной?

– Что, правда?! – выдохнула Вероника, и ее и без того большие глаза стали похожи на два чайных блюдца.

– Попал под поезд, – подтвердила Регина. – Не знаю, несчастный это случай или как, но, согласись, происшедшее наводит на определенные мысли! Откуда Ставрогин вообще узнал о частном детективе? Стрельников ему, само собой, не сообщал, тогда кто? Короче, у меня создается впечатление, что кто-то пытается направить Ставрогина по нужному ему пути, и майор «ведется», как телок на веревочке! Вот потому-то мне и нужно знать о высокопоставленных врагах твоего шефа. Расскажешь?

Вероника немного помолчала. Салат, видно, окончательно утратил для нее свою привлекательность, потому что она махнула рукой, подзывая официанта.

– Принесите нам два мартини, – попросила она.

Регина слегка вздернула бровь, удивленная тем, что бывшая одноклассница решила выпить. В школе Вероника вела себя как примерный ребенок – даже, пожалуй, чересчур уж правильно, оттого-то ей и доставались насмешки и издевки сверстников. Представить, что Вероника может позволить себе алкоголь, было невозможно – видимо, со времени их школьного детства произошло гораздо больше перемен, чем хотела себе признаться Регина.

– Ты, наверное, знаешь Романа Рудова? – произнесла наконец Вероника, одним махом осушив половину бокала.

– Кто ж его не знает!

– Отлично, значит, долго объяснять не придется. Ты в курсе, что он на данный момент самый сильный лидер оппозиции?

– Ну, как-то…

– Рудов метит высоко. За последние двадцать лет либералы привыкли к сознанию собственной значимости, к тому, что к ним прислушиваются, и спокойно почивали на лаврах в расчете на то, что так будет продолжаться вечно. Времена изменились, и либеральные идеи нынче не в чести. Кроме того, последние шпионские скандалы также посеяли зерна сомнения в обществе: годами их убеждали, что Запад – наш самый лучший друг, а оказывается, все это время они преспокойно продолжали нам вредить! В общем, судя по опросам, народ желает сильной власти – такой, как теперь. Но президент не может оставаться у руля вечно, ведь он не царь, и есть Конституция. Значит, выборы неизбежны. Однако, очевидно, народ уже выбрал нового лидера…

– И это – Стрельников! – пробормотала Регина.

– Верно. Конечно, еще ничего не решено, но настроения населения таковы, что, пройди выборы сегодня и реши шеф баллотироваться, у других кандидатов просто не осталось бы шансов! Как обычно, коммунисты и социал-демократы набрали бы свое количество голосов, но на пост главы государства ни один из них не тянет. А вот Рудов мог бы попытаться.

– Но он же либерал, а ты сама сказала…

– Он – хамелеон и здорово умеет мимикрировать под окружающую действительность. Раз тебя не очень интересует политика, ты могла этого и не заметить, но Рудов – не обычный либерал, он – либерал-консерватор, явление крайне редкое в нашей российской действительности. Он как бы за демократию, но в то же самое время за то, чтобы власть действительно управляла обществом. Он за широкие связи с Западом, но только не во вред внутренней политике.