Кукла из вечной тьмы - Артур Гедеон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сделав это и получив номер детектива Крымова, что было несложно, она позвонила ему.
– Алло, слушаю, – отозвался он.
Его голос тронул ее за живое. На тот момент, когда они встретились, Лилит уже вытеснила Лику Садовникову из ее прекрасного тела и правила бал почти единолично. И помнила всё: их объятия, любовь, слова, планы на будущее. Все то, что она провалила тогда и не хотела провалить теперь. Если и выбирать настоящего спутника – умного и верного мужчину, смелого бойца, – то лучше Андрея Крымова вряд ли можно кого-то найти.
– С вами говорит потенциальный клиент, – доверительно призналась Лиза. – Мне нужны услуги частного сыщика.
– Мое имя вы знаете, как мне обращаться к вам?
– Я хочу остаться под псевдонимом. Поэтому зовите меня просто Маша.
– Ладно, просто Маша. Я вас внимательно слушаю.
– Я представляю «Клуб брошенных жен и любовниц».
– А есть такой клуб?
– Он существует уже давно, но теперь и вы узнали о нем.
– Хорошо, дальше.
– Наши мужчины – не самые обычные люди. Это очень богатые и влиятельные бизнесмены. Назовем их привычным словом: олигархи. Но они в силу больших возможностей часто бывают непостоянны, изменяют и разбивают сердца. А иногда уходят, бросают своих женщин, калечат их судьбы.
– Хорошо понимаю: в жизни случается всякое, – заметил Крымов. – И богатые тоже плачут.
– Именно так.
– Давайте к делу: вы хотите, просто Маша, чтобы я проследил за вашим богатым мужем? Любовником олигархом?
– Вы очень догадливы. Что-то вроде того.
– Мне бы не хотелось ввязываться в такие дела.
– Двадцать тысяч долларов за исчерпывающую информацию об интересующем меня человеке. Что скажете?
– Ого.
– Вы готовы поработать?
– Кто он?
– Фармацевтический король Панкратов Кирилл Евгеньевич. Пятьдесят процентов плачу сразу. Наши личные встречи не обязательны. Что скажете?
– Я думаю, просто Маша.
– Мне сказали, что вы суперследак. По вашей терминологии. Что можете найти кого угодно и где угодно. Одним словом, что вы – лучший в своем деле.
– Да, я неплох.
– Вот видите, значит, я обратилась по адресу.
– А знаете, я согласен, – ответил Крымов. – Почему бы и не олигарх? Но кроме денег мне нужны гарантии, что источник информации никогда не будет рассекречен. Это правило как заповедь. У нас, у суперследаков и самых простых сыскарей. Вы мне можете дать такие гарантии?
– Я с радостью даю вам эти гарантии, Андрей Петрович, – стоя у окна и глядя на яркий закат, сказала Лиза. – Буду благодарна, если вы возьметесь за это дело как можно скорее. Сегодня же, сейчас же. Нетерпение обманутой женщины сродни пожару – я боюсь вспыхнуть и сгореть.
Глава 2
Яблочко наливное
1
Это был старый женский прием – он действовал всегда и со всеми мужчинами беспроигрышно. Но для этого у дамы должны быть особые способности: красота, изящество, магнетизм. Женщина ловит взгляд мужчины и уже не отпускает его. Так бывает на больших званых приемах и за обычным праздничным столом. Где бы мужчина ни оказался, он видит ее – и ее взгляд. Он смотрит на ее прекрасное тело, обтянутое тугой материей, ловит ее кошачьи движения, видит ее глаза: острый, дерзкий взгляд, располагающий, требовательный и вопросительный одновременно, или же неподвижный и зовущий к себе, затягивающий в свой омут – второй вариант куда страшнее. Но тут важно не отпугнуть жертву. Всего должно быть в меру.
Каждый раз этот взгляд говорит: «Ну что, ты со мной? Решай сейчас, второго шанса может и не быть…»
Фармацевтический король Кирилл Евгеньевич Панкратов увидел эту молодую женщину в самом начале вечера – поймал ее взгляд, четко направленный на него. Она стояла шагах в десяти от него в серебристом платье, что обтягивало ее сильную, гармоничную и чувственную фигуру, какие бывают у танцовщиц латиноамериканских танцев или фигуристок. Разрез платья бесстыдно доходил до самой высокой точки бедра, рыжие волосы длинным каре рассыпались по плечам. Безумно хотелось узнать, какого цвета ее смеющиеся глаза с острым порабощающим взглядом. Она сделала несколько глотков шампанского и двинулась через толпу собравшихся богатеев-фармацевтов, торговцев виагрой и аспирином. Через пять минут, жадно озираясь по сторонам – тут ли та самая, что так смотрела на него? – он вновь наткнулся на ее пронзительный смеющийся взгляд. Но теперь она стояла ближе, за чьими-то спинами. Незнакомка сделала еще глоток, отвела взгляд и вновь скрылась. Бессознательное, томительное беспокойство овладело Кириллом Евгеньевичем. В течение нескольких минут он умудрился потерять покой. Только махнул остатки шампанского и перехватил с подноса другой бокал. И когда он перекинулся с двумя знакомыми бизнесменами парой слов, потом еще с одним, обернулся – она стояла у него за спиной.
– Простите, мы знакомы? – дрогнувшим от волнения голосом спросил он.
– Не думаю, – ответил она.
У нее были зеленые глаза – пронзительные, смеющиеся, лукавые. И это с рыжими-то волосами! «Прекрасна как дьяволица», – пронеслось в голове у маститого фармацевта.
– А мне показалось, да, – пробормотал он.
– Но я знаю, кто вы, – будто и не услышав его, сказала она. – И я искала именно вас.
– Вы искали меня?
– Да, Кирилл Евгеньевич, вас. Елизавета Сорокина, – представилась она.
– Очень приятно.
– И мне. Скажите, я могу вам задать откровенный вопрос?
– Откровенный – о чем?
– О важном.
Он пожал плечами:
– Ну, попытайтесь, Елизавета…
Она сделала еще глоток шампанского.
– Хотите войти в историю как самый великий аптекарь? Так, кажется, называли фармацевтов в Средневековье? Хотите заставить мир крутиться так, как пожелаете вы, и только вы? Хотите сделать счастливыми миллионы людей?
– Я не понимаю вас.
– Скоро поймете. Главное – это желание изменить ход событий истории.
– О чем вы?
– О вашем возможном фантастическом будущем.
– Мое будущее и так представляется мне весьма успешным.
– Я сказала не «успешным», а «фантастическим».
– Кто вы? – отчасти снисходительно поморщился он.
– Я – волшебница, – просто ответила молодая дама.
– Правда?
Ответ едва знакомой красотки развеселил его. При этом нервничать он не перестал. Но молодая дама продолжала:
– Если вы думаете, что все волшебники вымерли как мамонты и в современном мире кудесников не бывает, то я вам скажу: вы ошибаетесь. И я не просто говорю –
