Верка - Анатолий Изотов

– Просто удивительно! И наверняка то село называлось «Арпад». А это значит, что предки венгров имели какое-то отношение к тюркским народам. Вот видите, вы косвенно подтвердили исторический факт: венгры пришли в Европу оттуда, где было заметно влияние тюрков.

– Только мне от этого не легче осваивать венгерский язык.

– Я уже говорил: вы очень скоро будете говорить на венгерском как на своем языке.

– Это через сколько лет?

– Думаю, через год-полтора.

– Спасибо на добром слове, к этому времени я уже буду снова в Крыму.

– Еще ничего не ясно. Ваша командировка может быть продлена, как минимум, еще на пять лет! Кстати, как продвигаются ваши дела на винодельческой ниве?

– Замечательно! На завтра намечено утверждение плана моей работы.

– Тогда наше свидание можно считать оконченным. Дайте мне знать, как только что-то прояснится по вопросу о съезде студентов.

– Хорошо. До свидания.

Верка возвратилась домой и несколько часов шлифовала план работы. Ей хотелось много сделать, много посмотреть и многому научиться, а времени было так мало! Она ужимала и сокращала пункты, вводила корректировки на время их выполнения, несколько раз переписывала черновики, но так и не смогла уложиться в отведенные командировкой сроки. Потом решила, что надо обратиться за помощью к Анталу, отложила работу и начала писать сыну письмо. Она отправляла ему письма каждый день и с нетерпением ждала ответа, хотя понимала, что прошло совсем немного времени, и ее послания еще вряд ли дошли на Родину. Два раза Антал заказывал ей телефонный разговор, теперь напрашивался третий.

Антал пришел поздно ночью, Верка еще не спала. Ее сильно волновал вопрос: как спросить о съезде студентов. Но он почти с порога начал разговор именно об этом:

– Знаешь, Верочка, завтра я еду в Сегед на съезд молодежи. Мне надо будет встать пораньше, потому что необходимо перед началом форума встретиться с некоторыми людьми.

– Это обязательно? – Верка спросила машинально, потому что вольно или невольно уже вступила в игру с любимым человеком.

– Да, я постараюсь протащить в президиум съезда двух-трех надежных лидеров. И если кому-нибудь из них удастся стать председателем, то можно будет повести съезд в нужном направлении, по крайней мере, отстоять резолюцию с более мягкими формулировками.

– А что, уже есть намерения призвать венгерский народ браться за оружие?

– Представь себе, есть! А это – кровопролитие. Ведь совершенно очевидно: большинство студентов будет требовать вывода из Венгрии Советской Армии и изменения существующего строя, что равносильно призыву к вооруженному восстанию.

– Иначе говоря, молодежь будет ратовать за реставрацию капитализма?

– Да, то есть не молодежь, а ее наставники, но в молодежной среде им может быть оказана мощная поддержка, которая, не дай бог, выльется в экстремистские выступления.

– А я хотела попросить тебя помочь составить план моей работы.

– А я думаю, что тебе вообще стоит воздержаться от работы.

– Как это понимать? – недоуменно спросила Верка.

– Я боюсь от тебя уезжать, не то что отпускать тебя на работу. Хорошая моя, кризис в нашем обществе должен вот-вот как-то разрешиться, и тогда мы начнем работать с удвоенной энергией. А сейчас тебе лучше вовсе не появляться на улице без меня.

– Но я не видела недоброжелателей!

– Ты же еще не ходила по улицам сама.

– Да, это так.

– Давай спать.

Они легли, но еще долго разговаривали шепотом о возможных переменах и о тревожном времени и лишь под утро заговорили о любви.

Верка проснулась, когда Антал уже уехал, быстро собралась, выпила чашку кофе и поспешила в торгпредство. Сергей Владимирович не ожидал ее столь раннего появления и, поздоровавшись, спросил:

– Что-нибудь случилось, Вера Павловна?

– Я хотела сказать, что сегодня Антал уехал на собрание молодежи в Сегед.

– Спасибо за столь ценную информацию.

– Он говорит, что там могут принять резолюцию о вооруженном восстании.

– По некоторым сведениям через границу с Австрией готовится доставка в Венгрию оружия и боеприпасов. В опасениях Антала есть доля правды. Когда он обещал вернуться?

– Я не спросила.

– Ладно, напишите, пожалуйста, короткое донесение насчет съезда, и я провожу вас домой.

– Я уже знаю дорогу и дойду сама!

– Это замечательно! Но вдруг вам придется отклониться от проспекта Народной Республики, скажем, на восток, а не на запад? Как вы тогда будете искать свою виллу?

– Откровенно говоря, еще не знаю, но ваша карта – надежный помощник.

– Ничего, я все равно вас провожу!

Верка почувствовала некоторое сходство в интонациях Сергея Владимировича и Антала и больше не стала возражать.

Они пошли пешком, решив немного прогуляться. На улице Эржебет им стали попадаться группы людей, которые двигались в одном направлении. Это Верку насторожило, и она спросила:

– Что бы это значило?

– Рабочие вышли на демонстрацию. Давайте пройдем немного рядом с ними!

– Я первый раз вижу такое.

– Вон там впереди уже развернули транспаранты: выражается солидарность с венгерскими студентами и высказывается ряд требований наподобие тех, что мы читали на площади имени Сталина.

– Куда они идут?

– К зданию парламента. Там устроят митинг и будут критиковать современный партийно-правительственный курс. Правда, наши главные лица – премьер министр Хегедюш и первый секретарь Центрального руководства Венгерской партии трудящихся Герё – находятся за пределами страны и вряд ли услышат все то, что им было бы полезно послушать.

– А мы пойдем на митинг?

– Мне пора возвращаться, а вас одну я не могу отпустить, поэтому пройдем с ними лишь до улицы Ваци. Давайте возьмемся за руки и молча вольемся в колонну, потом я вам дам знать, когда уходить.

Верка взяла Сергея Владимировича под руку и подвела к демонстрантам. Она ожидала попасть в окружение злобных людей, но на многих лицах видела улыбки, некоторые шли с песнями, некоторые о чем-то оживленно беседовали, некоторые пары шагали в обнимку и даже целовались, одна пожилая женщина несла цветы. Верке показалось, что она попала не на демонстрацию протеста, а на первомайское шествие. Правда, неизвестно, что творилось в голове колонны, где шли рабочие в голубых робах, но, судя по всему, и там не поднимали кулаков и не выкрикивали призывы свергнуть нынешнее руководство Венгрии. Она хотела высказать вслух недоумение, однако вспомнила договор с Сергеем Владимировичем о молчании и попробовала мысленно ответить на свой вопрос его словами: «Это не выступление голодного сброда, скажем, донбасских шахтеров, а мирная демонстрация цивилизованных людей…»

Вскоре ее шеф показал рукой направо, они вышли из колонны и, незаметно отделившись от нее, свернули на другую улицу. Верка решила проверить правильность своей версии ответа на свой же немой вопрос и спросила:

– Сергей Владимирович, вам не кажется, что демонстранты ведут себя несколько необычно для контрреволюционного выступления?

– Простые венгры верят в то, что они могут добиться своих требований цивилизованным путем.

– Значит, никакого контрреволюционного заговора нет?

– Заговор делают не на уличном шествии, а в узком кругу людей, в конкретном случае, заинтересованных в реставрации капитализма. Но революционную ситуацию действительно спровоцировало высшее руководство, неспособное управлять страной, к тому же замаравшее свои пальчики репрессиями. Под маркой критики нынешнего правительства пробивают свои идеи ярые сторонники демонтажа социализма в Венгрии. Жаль, что вы не читаете венгерских газет! Они пестрят упреками нынешнему правительству, дискуссиями о самых невероятных и вполне реальных путях выхода из кризиса. Так что хватает всех и всяких! Мы пришли, сейчас я отвезу вас домой и займусь своими делами. Завтра обязательно встретимся…

Дома Верка прилегла отдохнуть, почувствовав усталость от странной неопределенности чувств и мыслей. Она попыталась сосредоточиться на проблемах, будоражащих Венгрию. Вдруг ее осенило – сейчас венграм нужен хан Арпад! Ее обрадовала эта мысль как важное открытие, и с нею она задремала. Но сон был тревожным, и она сразу пробудилась, лишь открылась дверь гостиной. До утра они с Анталом не сомкнули глаз, переживая в своих сердцах те события, которые произошли на собрании студентов в Сегеде. Сначала Антал рассказывал о них сдержанно, потом начал распаляться все сильнее и втягивать в дискуссию Верку. Пожалуй, она видела Антала таким впервые и старалась как можно глубже вникать в слова любимого.

– Понимаешь, Верочка, – он старался говорить спокойно, но в его голосе улавливалась раздраженность, – там был окончательно похоронен прокоммунистический Союз молодежи и создан независимый от Венгерской партии труда Союз студенческой молодежи. Резолюция съезда содержит три важных пункта: о выходе Союза из-под опеки ВПТ, о немедленном формировании пакета требований к современному руководству страны и о проведении в двадцатых числах октября Всевенгерского собрания студентов.