Петербург Достоевского. Исторический путеводитель - Лурье Лев Яковлевич

Дом Домонтовичей

Гороховая улица, 66

Один из немногих сохранившихся доходных домов пушкинского времени. Построен в 1820-е годы неизвестным архитектором. Выразителен внутренний двор, сохранились интерьеры лестничных клеток.

Дом Петровых

Набережная реки Фонтанки, 92

У пересечения Фонтанки с Гороховой, по обе стороны Семеновского моста, расположены предмостные площади. Еще в 1760-е годы Комиссия о каменном строении Санкт-Петербурга во главе с архитектором А. Квасовым разработала проект планировки прилегающих к Фонтанке кварталов и предмостных площадей в местах пересечения с основными улицами.

Семеновская площадь – одна из трех сохранившихся с тех времен. Ее часть на левом берегу, включающая дом Петровых – полукруглая, на другой стороне Фонтанки – прямоугольная часть площади.

Дом построен в начале XIX века неизвестным архитектором. Интересен внутренний двор с цилиндрическим флигелем, имеющим самостоятельный абсолютно круглый внутренний дворик (1822, архитектор И. Шарлемань).

Казармы местных войск

Набережная реки Фонтанки, 90

Казармы перестроены архитектором Ф. Волковым в 1803 го ду. С 1817 года здесь квартировал лейб-гвардии Московский полк, почти в полном составе принявший участие в восстании декабристов. Ф. Достоевский не раз заходил сюда в 1847–1849 годах к офицеру полка, петрашевцу Н. Момбелли.

Дом Яковлева

Садовая улица, 38

Угол Гороховой и Садовой улиц оформляет эффектная коринфская колоннада дома знаменитого заводчика и откупщика конца XVIII века С. Яковлева. Он построен в стиле классицизма неизвестным архитектором в 1780-е годы.

«Дом Рогожина»

Гороховая улица, 37

Здесь, возможно, происходила знаменитая финальная сцена романа «Идиот» – свидание Парфена Рогожина и князя Мышкина у тела убитой Рогожиным Настасьи Филипповны.

Приехавший из Москвы Мышкин, разыскивая Настасью Филипповну, пришел к Рогожину. «Дом этот был большой, мрачный, в три этажа, без всякой архитектуры, цвету грязно-зеленого. Некоторые, очень, впрочем, немногие дома в этом роде, выстроенные в конце прошлого столетия, уцелели именно в этих улицах Петербурга (в котором все так скоро меняется) почти без перемены. Строены они прочно, с толстыми стенами и с чрезвычайно редкими окнами; в нижнем этаже окна иногда с решетками. Большею частью внизу меняльная лавка. Скопец, заседающий в лавке, нанимает вверху. И снаружи, и внутри как-то негостеприимно и сухо, все как будто скрывается и таится, а почему так кажется по одной физиономии дома – было бы трудно объяснить. Архитектурные сочетания линий имеют, конечно, свою тайну. В этих домах проживают почти исключительно одни торговые. Подойдя к воротам и взглянув на надпись, князь прочел: „Дом потомственного почетного гражданина Рогожина“.

Сенная площадь

Сенная площадь составляет естественный центр Садовой улицы. И поныне она одна из самых бойких и грязных в городе. Сомнительная репутация сложилась у площади с начала ХVIII века, когда здесь образовался самый большой в городе открытый рынок, поначалу для торговли сеном.

Достоевский много лет прожил в районе Сенной. Здесь с ним произошел случай, который потом был перенесен в роман «Идиот»: «…вижу, шатается по деревянному тротуару пьяный солдат, в совершенно растерзанном виде. Подходит ко мне: „Купи, барин, крест серебряный…“ Вижу в руке у него крест, и, должно быть, только что снял с себя, на голубой, крепко заношенной ленточке, но только настоящий оловянный, с первого взгляда видно, большого размера, осьмиконечный, полного византийского рисунка. Я вынул двугривенный и отдал ему, а крест тут же на себя надел…»

А. Достоевская рассказывала: «Случай этот произошел с Федором Михайловичем в 1865 году, когда он, создавая роман «Преступление и наказание», часто ходил в местности около Сенной; Федор Михайлович мне его показывал. При отъезде за границу в 1867 году крест был оставлен в Петербурге в числе прочих вещей, но по нашем возвращении в 1871 году мы оставленных вещей не нашли. Таким образом, исчез и крест, о чем Федор Михайлович очень жалел».

Раскольников оказывался на Сенной много раз. Он «преимущественно любил эти места, равно как и все близлежащие переулки, когда выходил без цели на улицу. Тут лохмотья его не обращали на себя ничьего высокомерного внимания, и можно было ходить в каком угодно виде, никого не скандализируя». Вечером второго дня действия романа, когда «все торговцы на столах, на лотках, в лавках и лавочках запирали свои заведения, или снимали и прибирали свой товар, и расходились по домам, равно как и их покупатели», на углу Сенной площади и Конного (ныне – Гривцова) переулка он услышал разговор мещанской супружеской пары. Это были люди, торговавшие «с двух столов товаром: нитками, тесемками, платками ситцевыми, и т. п.», а говорили они с младшей сестрой процентщицы Лизаветой. Из разговора этого он узнал, что завтра, ровно в семь часов вечера, Лизаветы дома не будет и что, стало быть, старуха ровно в семь вечера останется дома одна.

На этом же месте он оказался после убийства и увидел характерную сцену: «…на мостовой, перед мелочною лавкой, стоял молодой черноволосый шарманщик и вертел какой-то весьма чувствительный романс. Он аккомпанировал стоявшей впереди его на тротуаре девушке, лет пятнадцати, одетой как барышня, в кринолине, в мантильке, в перчатках и в соломенной шляпке с огненного цвета пером; все это было старое и истасканное. Уличным, дребезжащим, но довольно приятным и сильным голосом она выпевала романс, в ожидании двухкопеечника из лавочки».

Наконец, здесь же, на Сенной, Раскольников в конце романа «стал на колени среди площади, поклонился до земли и поцеловал эту грязную землю, с наслаждением и счастием», и в это время «оборотившись влево, шагах в пятидесяти от себя он увидел Соню. Она пряталась от него за одним из деревянных бараков, стоявших на площади… Раскольников почувствовал и понял в эту минуту, раз навсегда, что Соня теперь с ним навеки и пойдет за ним хоть на край света…»

Площадь начала перестраиваться и реконструироваться вскоре после смерти Достоевского.

В войну бомбой был разрушен дом в северо-западной части площади на углу с Конным (сейчас – Гривцова) переулком, и на его месте в 1950 году архитектор М. Климентов построил здание в стиле сталинского ампира. Перестроены были и другие дома на северной стороне площади.

Но самой большой утратой стал снос замечательной церкви Успения Пресвятой Богородицы (1765, архитектор Ф. Растрелли), которую в народе называли Спас-на-Сенной. Она была взорвана в 1961 году. На ее месте сейчас торговый центр и станции метро «Сенная площадь» и «Спасская».

Реконструкция Сенной площади продолжается, обещают восстановить храм.

Сенной рынок

Остатки Сенного рынка сохранились и сейчас между Московским проспектом (раньше – Обуховским, чуть позже Забалканским) и улицей Ефимова (при Достоевском – Горсткиной).