Жнец - Павел Корнев

Капитан двинул следом и, не дав мне времени стащить с крыши тюк, буркнул:

— Да не нужен патент, начнем, пожалуй…

— Как изволите.

Убедившись, что с дороги нас не видно, я скользнул жандарму за спину и спрятанным в ладони ножом-когтем перехватил ему горло. Не давая упасть, прижал дергающееся тело к борту кареты, подождал, пока прекратятся судороги, и устроил мертвеца на задки. С облегчением передохнул и вынул из-за голенища длинный засапожный нож.

Заслышав непонятный хрип, Пьер перегнулся с козел и чуть не поперхнулся от изумления, но шум, к счастью, поднимать не стал. Я указал ему на дорогу и провел ребром ладони поперек горла. Он кивнул, спрятался обратно и легонько постучал локтем в стенку кареты.

— Рауль, господин капитан просит вас подойти, — вернулся я на дорогу.

Взгляды солдат метнулись от меня к графу, и, не теряя времени, я выкинул вперед прижатую к бедру руку. Засапожный нож угодил в горло караулившему нас арбалетчику; тот нелепо взмахнул руками и слетел с поднявшейся на дыбы лошади. Пьер тоже не сплоховал и, прежде чем кто-либо успел опомниться, отправил к бесам второго стрелка, а в следующий миг распахнулась дверца его кареты. Укрывавшиеся там парни одновременно вскинули арбалеты и выбили из седел еще двух кавалеристов. Ошарашенные неожиданным нападением солдаты не попытались атаковать и, нахлестывая лошадей, бросились наутек.

Мы их преследовать и не подумали. Незачем, да и семеро против восьмерых вовсе не безнадежный расклад на самом деле. Без потерь с нашей стороны точно бы дело не обошлось. Это сейчас исход схватки решила внезапность нападения, а схлестнись мы на равных — и кто знает, кто знает…

— Арбалеты перезаряжайте, живо! — рявкнул опасавшийся возвращения солдат Пьер. — Быстрее!

— И что это было? — тяжело дыша, поинтересовался у меня Рауль. Потом нервно потеребил себя за ус, обошел вокруг кареты и уставился на тело капитана. — Себастьян, чем тебе жандармы-то не угодили? А? Совсем спятил?!

— Да они, ваше сиятельство, такие же жандармы, как я — Святой Опост, — криво усмехнулся взводивший арбалет Пьер.

— С чего вы это взяли?!

Я разорвал ворот жандармского мундира, под которым оказалась засаленная нательная рубаха, и вытер испачканные в крови руки о плащ капитана.

— Надо убираться отсюда…

— Нет, ты объясни сначала!

— По дороге, хорошо?

— Прямо сейчас!

— Давайте в кареты, — поддержал меня Пьер. — А то, не ровён час, вернутся.

— Жандармский капитан — это очень большая шишка, — присел я рядом с трупом, — Жандармский капитан никогда не станет ходить в грязной и вонючей нательной рубахе, армейском плаще с чужого плеча и с обкусанными ногтями.

— Так война… — забираясь в карету, возразил Рауль.

— Где мы и где война? Я уж не говорю о том, что не по чину ему грабителей по дорогам гонять. Это для фельдфебелей работа. Да и грамотей из него тот еще был. Не обратили внимания?

— Думаешь, напали бы по дороге?

— Пренепременно. Завезли бы в глухое место к дружкам и перебили бы всех до одного.

— Как страшно жить! — вздохнул граф. — Но, знаешь, Себастьян, давай о них ничего сообщать в комендатуру не будем. На всякий случай, а?

— Как будет угодно вашему сиятельству, — не стал возражать я.

И в самом деле, выгоды с этого дела никакой, а бумажной волокиты на половину дня, если не больше. Оно нам надо? К бесам такие развлечения…

Глава 11

БЕЛЫЙ РЫЦАРЬ. СТАВКИ СДЕЛАНЫ

Месяц святого Огюста Зодчего

год 973 от Великого Собора

Обыватели редко бывают довольны своим положением. Редко и очень недолго. Позволь им получить чуть больше — и они тут же запросят еще. Надавай по рукам — обидятся и затаят злобу. И пусть до поры до времени страх будет держать их в узде, но рано или поздно чернь обязательно даст выход своему гневу. Был бы повод…

Проезжая по улицам Ольнаса в компании Юриса Кястайлы и маркиза Юдолиса, Белый рыцарь в который уже раз убеждался в том, что лишь сочетание кнута и пряника может принести должный эффект. Главное, чтобы пряник не выглядел подачкой, а плеть окончательно не взбесила горожан, и без того взбудораженных слухами о причастности еретиков к убийству преподобного Шумлиуса.

Время от времени посматривая в окошко кареты, Ричард Йорк все больше и больше мрачнел. Вид собиравшихся на перекрестках бездельников просто выводил его из себя. И ведь это еще не самый пропащий район столицы. А что же тогда в трущобах творится? Или как раз обитателям городского дна не до религиозных распрей? Но, как бы то ни было, случая поучаствовать в беспорядках они не упустят совершенно точно.

Больше всего сейчас Белый рыцарь хотел найти и удавить мутивших воду подстрекателей, но собеседники в голос утверждали, что время решительных действий еще не пришло.

— Люди и без того напуганы, — прямо заявил Юрис Кястайла. — Стоит появиться на улицах солдатам, и панику уже не остановить.

— Чем, хотелось бы мне знать, — буркнул Ричард, — они напуганы?

— Слухами. Разумеется, слухами.

— И почему тогда ваши люди ничего не могут с этим поделать?

— Давайте не будем снова начинать этот разговор? — с укоризной посмотрел на капитана Гвардии начальник тайной жандармерии. — Слухи подобны мухам, они родятся на пустом месте.

— Мухи родятся там, где помои не убирают. А чистить помойки — ваша прямая обязанность.

— Ричард, — попробовал успокоить рыцаря маркиз Юдолис, — ввести в город войска несложно. Мы уже прорабатываем этот вариант развития событий.

— Приятно слышать, что хоть кто-то занят делом, — вновь отвернулся к окошку капитан. — И объясните мне, Юрис, какие именно слухи так напугали горожан, что они, того и гляди, начнут кидаться на стражников! От страха, должно быть, да?

— Не только! — покраснел от злости Кястайла. — И между прочим, все началось со слухов о причастности графа Кимберли к смерти преподобного Шумлиуса. А я с самого начала был против идеи обвинить в этом убийстве преподобного Дениуса…

— По-вашему, лучше было обвинить в этом посла? Раз уж этого захотелось черни?

— Я такого не говорил! — вспылил начальник тайной жандармерии. — Просто теперь у нас нет возможности для маневра и…

— Дальше, — перебил его рыцарь.

— Дальше? Извольте. Простой люд считает, что мы слишком близко сошлись с Лансом! Пока Эдвард Второй был на коне, о религиозных разногласиях никто и не вспоминал, но вот теперь…

— И что же изменилось с тех пор? — Ричард проводил хмурым взглядом компанию что-то оживленно обсуждавших горожан.

— С тех пор Ланс схлестнулся в Марне со Стильгом, а с полудня на него пошел войной Драгарн! — фыркнул командующий армией, — С тех пор до сих пор не взят Данкур! С тех пор в государствах Пакта ортодоксы начали громить храмы Единения и призывать обывателей к восстанию!

— Там-то еще что стряслось? — тяжело вздохнул рыцарь. — Какое еще восстание?

— Еретики давно уже у всех в печенках сидят, — буркнул Юрис. — Меня в этой ситуации радует лишь то, что мы не стали торопиться с открытием храмов Единения. Иначе бы точно погромы начались.

— А вы проследите, господин Кястайла, чтобы не начались, — нахмурился рыцарь.

— Да полно вам, — махнул рукой маркиз Юдолис. — Беспорядки в Пакте — это ерунда. Но вот на море дела у Ланса действительно идут не лучшим образом. И Высшие ничего с этим поделать не могут.

— Это не значит, что Ланс можно списывать со счетов, — Начальник тайной жандармерии вытер платочком вспотевшее лицо, — На суше Драгарн топчется на месте.

— Топчется на месте и оттягивает на себя войска, — не смог промолчать командующий.

— Довольно об этом! — Теперь уже Белый рыцарь остановил грозивший перейти в нешуточную перебранку спор, — Что будем делать с толпой у посольства Ланса?

— По уму бы ее разогнать надо, — задумался Юдолис и повернулся к Кястайле: — А?

— Ни в коем случае! — возразил тот, — Вы же сами видели, как все взбудоражены! Достаточно одной искры, чтобы начались беспорядки! Пусть покричат, успокоятся. А там дождь пойдет, сами по домам разойдутся.

— Вашими бы устами! — хмыкнул Ричард, которого вид горожан, бесновавшихся вокруг оцепленного стражниками посольства Ланса, изрядно обеспокоил. Найдется заводила-и кровопролития не миновать. А если придется разгонять толпу, к беспорядкам немедленно поспешит присоединиться всякое отребье с городского дна. И ладно бы только отребье: призыв поквитаться за убийство преподобного способен всполошить и добропорядочных горожан. И не только горожан. Дворянство в стороне тоже не останется. Выходит, ситуация еще сложнее, чем представляется на первый взгляд. Одно дело — предотвратить беспорядки, и совсем другое — утопить Ольнас в крови, защищая еретиков.