Молот демонов - Бен Каунтер

Он с трудом подавил тошноту. Собственное изображение наполнило его омерзением. Он пожертвовал на Дракаази столь многим, что потерял себя.

Он больше не мог этого видеть. Он забился в своих цепях, как животное, его разум вновь погрузился в пучину, и холодный океан беспамятства хлынул внутрь и заполнил его. Он тонул в этом океане, и мир поглотила тьма.

Бывали и другие моменты, когда воды расступались и Аларик мог видеть своими глазами.

Он много раз сражался. Он помнил людей, убийц Гирфа, несущих его на плечах после какой-то великой победы. Он был с ними же на «Гекатомбе» и выкрикивал какие-то песни без слов, а тело его было в кровавых отпечатках ладоней.

Он был прикован к стене, и рядом спорили люди. Он смутно понимал, что спор идет о нем, о правах и наградах, о том, кому принадлежит пролитая им кровь. Одним из голосов был голос Веналитора.

Он видел незнакомые города, обрывочные образы чудовищной архитектуры Дракаази: пирамида из черепов, горы отсеченных конечностей, тысячи тел, корчившихся в котле с кровью. Он видел алтари Кхорна, вопящих людей, которых разрубали на части, лордов Дракаази. Видел огромную груду похоронных одежд и двухголового космодесантника-хаосита, массу жгуче-красной плоти, глядящую на Аларика Покинутого завистливым взглядом.

Он видел, как убивают чемпионов и бросают тела на потеху толпе.

Порой он ощущал во рту вкус крови и мяса, и его рассудка хватало лишь на то, чтобы молиться, чтобы это были его собственные кровь и плоть.

Он видел тысячи мест, миллионы жертв и невообразимые ужасы, но главным образом это были лишь мрак и холод.

17

Веналитор наблюдал за летающим кораблем. Пустыня была каменистой и холодной, самое унылое место из всех существующих на Дракаази, и Веналитор даже не был уверен, что Эбондрак согласится встретиться с ним здесь. Повелителю Дракаази не пристало откликаться на зов всякой мелюзги. Пустыня, лежащая вдали от городов Дракаази, по которой не текла даже кровавая река, была одним из наименее священных мест на планете, и просто чудо, что Эбондрак вообще снизошел до нее.

Лорд Эбондрак появился из трюма летающего корабля. Змеиная Стража, окружавшая его, терялась на фоне его величия. Летающий корабль был из флотилии, уцелевшей на Дракаази от прежних времен. Вся она принадлежала Эбондраку. Корабль напоминал галеон, покинувший океан и распростерший паруса горизонтально, будто крылья летящего дракона.

— Для меня большая честь видеть вас здесь, — сказал Веналитор.

— Полагаю, вы хотели что-то показать мне, — произнес Эбондрак с опасной ноткой в голосе.

Веналитор явился на встречу в пустыне один. Он выглядел совершенно неуместно среди бесплодных песков в своем красном медном доспехе.

— Разумеется, милорд, — подтвердил он.

— Мое время не должно тратить ни на что другое, кроме игр и крестового похода. Если это какой-то никчемный подхалимаж, Веналитор, то запасы моего терпения будут исчерпаны.

— Для меня крестовый поход тоже важнее всего, — заверил Веналитор. — Этот мир слишком мал, чтобы вместить нас всех. Если мы не выйдем за его пределы, то зачахнем, а потенциальные жертвы тем временем будут стариться и умирать вдали от взгляда Кровавого Бога.

— Итак? — поинтересовался Эбондрак.

— Смотрите, милорд, и все станет ясно.

На горизонте начиналась буря. Темные тучи громоздились друг на друга, тяжелые и багровые от крови. Холодный ветер зашуршал по пустыне, выбивая из мертвой земли клубы песка.

Веналитор обнажил свой двуручный меч. Небо потемнело, и клинок засиял, словно пойманный луч света. Герцог высоко поднял меч.

Крохотные темные фигурки хлынули из ближайшей трещины в земле, словно муравьи из переселяющегося на другое место муравейника. Они все лезли и лезли. Темная тень закрыла землю, мелкие существа копошились повсюду. Они лезли изо всех щелей и трещин.

Кое-кто все же обитал в этой пустыне: сцефилиды, тысячи сцефилидов, больше, чем когда-либо видели в одном месте на Дракаази. Они все лезли из своих подземных пещер, покрывая пустыню своими жукоподобными телами. Они блестели в свете молний, вспыхивающих среди туч.

Они начали строиться в ряды и колонны. Развернулись знамена, каждое несло древний тотемный знак древнейших племен Дракаази: хищная птица, давно вымершая, бывшая когда-то подлинным бедствием в небе над пустыней; черное дерево с наколотыми на его сучья головами и руками; медный коготь, торчащий из красного неба; руна в виде слепого глаза; топор и череп сцефилида, объятый черным пламенем.

Построившись, сцефилиды образовали войско большее, чем любое из сражавшихся когда-либо в Горгафе. Если говорить о численности, то это была величайшая армия, какую видели на Дракаази за многие века. Там был по меньшей мере миллион сцефилидов, и они все еще выбирались на поверхность.

— Значит, — сказал Эбондрак, — это ваш вклад в мой крестовый поход? — Он оглядывал пустыню, пытаясь оценить силу, выстроенную перед ним.

— Все они преданы мне, — ответил Веналитор, — все до единого поклялись мне в верности. Эти исконные племена Дракаази долго ждали возможности сыграть свою роль в великом кровопролитии Кхорна.

— Понятно, — прошипел Эбондрак. — Я в восторге, герцог, что вы отыскали самых низких из нижайших на этой планете, стоящих даже ниже, чем отбросы Гхаала, и создали из них войско, которое, как вы полагаете, поможет вам встать рядом со мной: вознестись от самого дна этой планеты к вершинам власти. — Эбондрак повернулся к Веналитору и уставился на него сузившимися глазами. — Бог Лжи гордился бы таким чемпионом.

Веналитор улыбнулся:

— Он не оценил бы меня, милорд. Я манипулирую другими, чтобы получить то, что я хочу, но меня не обманешь. Мы бы с ним не поладили.

Эбондрак тоже улыбнулся:

— В таком случае сколько этих существ будет растрачено на вашу распрю с Аргутраксом?

Предполагалось, что этот вопрос застигнет Веналитора врасплох, но герцог ожидал его. Никакие уловки и ухищрения не могли скрыть тайную войну от Эбондрака. У старого ящера имелись, вероятно, тысячи шпионов во всех уголках Дракаази.

— Это уже в прошлом, милорд, — ответил Веналитор. — С этим покончено. Мы зашли в тупик. Вскоре мы придем к необъявленному перемирию. У меня нет желания и дальше попусту терять свои войска, а Аргутракс не рискнет прогневать варп, жертвуя своими демонами в попытках убить меня. Я бы не признался в этом никому другому, милорд, но с междоусобицей покончено.

— Вы ожидаете, что я поверю в это? Когда такой, как вы, сцепляется с кем-нибудь вроде Аргутракса, драка не кончается, пока один из них не будет убит. При условии, что какая-нибудь большая сила не положит этому конец раньше.

— И эта большая сила — вы?

— Разумеется, и я покончу с этим, герцог. Если вы с Аргутраксом станете и дальше растрачивать военные силы этой планеты на то, чтобы убивать друг друга, я сделаю это за вас. Я убью вас обоих. Вы не настолько возвысились, чтобы с вас нельзя было содрать шкуру на знамя, Веналитор, а Аргутракс не настолько велик, чтобы избежать ссылки в самые холодные пустоши варпа по моему приказу.

— Все это не является для меня неожиданностью, милорд, — спокойно ответил Веналитор. — Именно поэтому я свел эту войну к нескольким стычкам между бандами низших культистов, которых не жалко. Я полагаю, Аргутракс поступает точно так же. Ни один из нас не отступит перед другими лордами, но мы оба не настолько глупы, чтобы бросать вызов вам.

— Снова лесть, — презрительно усмехнулся Эбондрак.

— Это еще и правда.

К ним приближался один из сцефилидов. Это был воистину огромный и древний экземпляр, величиной с танк, с шишковатым выпуклым щитком. Колонии более мелких существ облепили его со всех сторон, словно ракушки. С годами у него появлялись все новые и новые глаза, и голова его теперь представляла собой набор выщербленных жвал под множеством глазниц. Каждый глаз двигался независимо от остальных, часть из них смотрела на Веналитора, часть на Эбондрака. Ему подобных не видели в этом веке на поверхности Дракаази. У существа было традиционное оружие сцефилидов — пара шарнирных клинков, похожих на замысловатые ножницы, в двух передних конечностях с одной стороны, что свидетельствовало о высоком ранге.

— Генерал, — спросил Веналитор, — племена откликнулись на мой зов?

— Конечно, герцог, — ответил генерал с таким сильным акцентом, что едва можно было разобрать слова. Его жвала складывались в подобие мучительных гримас, выговаривая человеческую речь. — Разве могло быть иначе?

— Объясните лорду Эбондраку, — велел Веналитор.

Большая часть глаз генерала обратилась к лорду Эбондраку. Древнее существо поклонилось, коснувшись грудным отделом земли, и положило свои клинки-ножницы к ногам Эбондрака.