Три ступени до ада - Анна Васильевна Дубчак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Матерь Божья! — ахнув, набожно перекрестилась няня и судорожно вздохнула. — И что?
— А то, что я хочу помочь следствию найти убийцу. Как думаете, мне убийцу искать или дома кашу Мише варить и сказки ему читать?
— Да я сама и сварю, и почитаю! Поезжайте, конечно! Горе-то какое!
И Женя, подмигнув Соне, побежала по дорожке в дом. Там, на кухне, Наташа, во всем домашнем, сидела за столом и, слушая аудиокнигу в наушниках, лепила пирожки. Полкухни было засыпано мукой, в воздухе пахло горячими яблоками.
Женя потянула носом в восхищении.
— Это я яблоки карамелизировала, вот! — похвасталась Наташа.
— Послушай, повариха, у меня к тебе дело.
— Куда поедем? Помчимся? — с готовностью спросила Наташа и даже приподнялась со своего места. — Приказывай!
— Мне надо выглядеть очень сексуально. Очень, поняла? Посмотри, у меня морщин нет?
— Нет! У тебя отличная кожа, а что случилось-то?
— Мне надо выглядеть лет на восемнадцать, понимаешь? Чтобы мужики, глядя на меня на улице, сворачивали шеи. Чтобы хотели меня. Понимаешь? И…
— Пока что не совсем… Думала, тебе важно, чтобы тебя хотел Борис…
— …и чтобы я к тому же еще выглядела «дорохо-бохато». Вот такое задание тебе. Экипируешь меня? Это для дела.
— Да не вопрос!
— Ну, и чтобы по погоде, и чтобы не выглядело, как будто бы я собралась в ресторан или на свидание. Нет! Чтобы выглядела как дочка миллионера, причем влюбленная.
— Ого! Вот это я понимаю, заданьице! Но я тебе помогу! Пойдем со мной, поищем, что тебе подойдет.
— А Петр где?
— Он собирается, сейчас тоже поедет по делам, в Москву. Кстати, если нужно, он и тебя подкинет куда скажешь.
— Нет, я сама.
Примерно через час Женя стояла в кабинете Петра Михайловича, который стал и комнатой Наташи, перед зеркалом и улыбалась. Вот это то, что надо!
Она видела свое отражение, и ей казалось, что она и на самом деле помолодела. Узкие джинсы, батистовая рубашка мужского покроя навыпуск, куртка голубого цвета, белоснежные кожаные мокасины. Волосы распущены, грима минимум, и все в пастельных и розовых тонах.
— Вот только с маникюром беда… — поцокала языком Наташа. — Ногти отросли… Но ничего, а? Сойдет?
— Главное, что лак пастельного тона, не бросается в глаза. Ну что ж, все отлично! Спасибо тебе, моя дорогая!
— Куда едешь-то? Может, помочь, подстраховать?
— Нет, я должна действовать одна. Так… И еще один вопрос. Где находится магазин «Красный карандаш»?
— А это еще что за магазин?
— Так, понятно, не знаешь… Ладно, Ната, спасибо тебе за помощь, и пожелай мне удачи!
— Удачи желают неудачливым. А ты — удачливая. Потому пожелаю тебе успеха!
— Ну спасибо!
И Женя, почувствовав прилив сил, словно она и на самом деле сделалась моложе и как-то легче, выпорхнула из дома, в саду поцеловала сына и, пару минут поговорив с няней, помчалась к машине.
Глава 18
28 апреля 2023 г. Герман
Утром, проснувшись в одной постели с Галей, он снова не смог совладать с собой. И объяснил эту свою невоздержанность желанием хотя бы некоторое время не думать о надвигающейся на него грозовой туче тягостных мыслей и неотвратимых проблем.
— Гера, Герочка, только прошу тебя, — счастливо шептала ему на ухо благодарная Галя, — не говори потом, что сожалеешь о том, что сделал. Не жалей. Уже очень скоро ты и сам поймешь, сам во всем разберешься, и тебе станет легче, поверь! И ты уже не так будешь страдать.
Он пока еще не понимал, что именно она имеет в виду. Может, она навязывала ему свою любовь и заботу? Но не рановато ли? Они вместе всего-то несколько часов. И неизвестно еще, как после ее ухода он почувствует себя. Не пожалеет ли?
Словно предчувствуя это, Галя и сама заговорила об этом, попросила его ни о чем не сожалеть. Она боится этого, она так активно вторглась в его жизнь, так легко рассеяла эту его личную траурно-похоронную мглу, словно точно знала, что поступает правильно и что в создавшемся положении это всем только во благо.
Ночью, протрезвев, она со всей серьезностью призналась ему в том, что любит его, что всегда любила, потому и не подпускала к себе других мужчин. И что бы она ни покупала, платье ли, помаду, все предназначалось только для его глаз. И ее появление в их доме было для нее настоящим праздником, событием.
Герман тоже, проснувшись и увидев рядом с собой голую женщину, поначалу испугался того, что натворил, и, конечно же, успел пожалеть, но потом, решив, что их никто не видел и никто ничего не узнает, начал себя успокаивать. Дошел в своем желании оправдать себя до того, что сравнил близость с чужой женщиной с лекарством. Да, ему на самом деле не помешало бы сейчас выпить какую-нибудь волшебную таблетку, чтобы забыться, расслабиться. Чтобы не сойти с ума от горя, чтобы не видеть перед собой веселую, дачную, с охапкой полевых цветов, смеющуюся и залитую солнцем Алену.
Эти повторяющиеся убийственные кадры его подсознания действовали на него разрушающе! Так ведь и спятить можно. Или получить инфаркт или инсульт. Пусть
