Позывной "Курсант" 2 (СИ) - Барчук Павел

Клячин махнул рукой, прощаясь, и забрался в «Воронок». Я же направился к КПП. Надо было хорошенько разложить все в башке по полочкам. Тем более, в моей новой жизни появились крайне занимательные обстоятельства в лице Наденьки. Как бы понять, бабка она мне или все-таки нет… Может, дед, к примеру, был ей увлечен, а потом, спустя какое-то время, встретил вообще другую женщину, которая сильно похожа на его первую любовь, на Наденьку. Ох, и круговерть, однако…

И еще имеется один насущный вопрос. Как должен себя повести я? Нужно ли предупредить товарища старшего майора госбезопасности? Благодетеля, как его назвал Николай Николаевич. Все-таки, условно говоря, правая рука Бекетова медленно, но верно подбирается к его же горлу.

Ответ, в принципе, вытекает сам собой, прямо следом за вопросом. Во всей этой истории нужно отталкиваться от моих интересов в первую очередь. А мои интересы — чтоб они оба, и Клячин, и Бекетов, отвалили на хрен со своей крысиной возьней. Я бы тогда спокойно окончил Секретную школу и уструячил бы куда-нибудь за границу. Что конкретно там делать, пока не знаю. Настолько далеко нет смысла заглядывать. Но оставаться в Союзе…

Черт… Не знаю. С одной стороны, я как нормальный человек горжусь подвигом своего народа. Но гордиться им спустя много лет гораздо проще, чем самому участвовать. Особенно, когда в отличие от всех, кто сейчас ходит по улицам той же Москвы, я прекрасно знаю, как все начнётся.

Это только в кино про войну события выглядят героически-красиво. Легко у героя валить врагов получается. А на деле совсем иначе выходит. Тем более, такие варианты, как шальная пуля, случайный осколок при бомбежке или вовсе прямое попадание тоже отменять нельзя. Я не Терминатор из будущего, я — простой человек из плоти и крови, а значит и погибнуть могу достаточно просто. Два с лишним десятка миллионов погибших… Среди них, наверняка, и умные, и ловкие были. А даже похоронки не на всех пришли.

Дед-то мой, получается, войну пережил. И, так понимаю, скорее всего реально в разведке служил, учитывая его крайне занимательное отсутствие в жизни дочери. То, что он — обыкновенный мудак, бросивший семью, не верится. Если судить по воспоминаниям, которые мне периодически снятся, нормальный он был тип. Правда, между детством и взрослой жизнью — целая пропасть. Но… Да без «но» не верится и все. В любом случае, дедуля из мясорубки войны вышел живым. Вот только я — другая песня. И может все закончится гораздо печальнее.

В общем, вывод в моей башке складывается следующий. Просто сидеть и ждать самую страшную войну в истории мне отчаянно не хочется. Раз уж есть возможность избежать этого где-нибудь за границей, то будет глупо ей не воспользоваться. Оно, может, и там не сахар. Однако попробовать стоит. А остальные…

Да, сложно жить с этой мыслью, что скоро многие погибнут. Скажем честно. Очень сложно. Тем более, когда мне доподлинно известно, предотвратить Войну уже невозможно. Да и как? У меня, к примеру, нет ни малейших вариантов. Даже теоретически не могу представить. Поэтому, если рассматривать все обстоятельства, то по-хорошему я бы вообще хотел оказаться вне интересов Клячина и Бекетова. Сам по себе.

Не буду, наверное, в это лезть. По крайней мере, пока что. Поглядим. Оба товарища, и старший майор, и старший лейтенант, сильно напоминают мне двух хищников, которые оказались в одном месте, на одной территории.

Тот факт, что Николай Николаевич при меньшем звании, при меньших возможностях, вообще не делает его слабее. Даже, наверное, наоборот. Думаю, много лет на нем была, так называемая, грязная работа. Соответственно, ему не привыкать в дерьме ковыряться. А сам Бекетов…Он тоже хищник, но слегка обленившийся. Перестал охотиться. Перестал биться за свою территорию. Зачем, если есть Клячин? Соответственно, хрен знает, кто из них кого задавит при случае. Да и не ждет Игорь Иванович подставы от своего верного исполнителя. А это для Клячина — огромный козырь.

В общем, пусть грызутся. Я в их междусобойчик вмешиваться не стану. До тех пор, пока ситуация не вынудит меня это сделать.

Единственное…Наденька…Чтоб ей пусто было…Сама то девчонка — ничего. Видно, хорошая. Да и внешне, конечно, симпатичная. Но обстоятельства, сказать честно, полный аут. Если ей предстоит связать свою жизнь с Реутовым и, говоря умным языком, произвести на свет маман, то это непременно должно случиться. Наверное…

Додумать мысль о возможных родственных хитросплетениях я не успел. Ее полет был прерван интересным моментом, привлекшим мое внимание.

Как раз шел уже от КПП к бараку, когда заметил метнувшийся в сторону деревьев силуэт. Это была женщина и она сильно напомнила мне Ольгу Константиновну. Дамочка слишком быстро перебежала от дорожки к густо растущим деревьям, поэтому более детально рассмотреть ее не успел. Однако, левые бабы по территории Школы бегать не могут. Это — факт. Ни случайно, ни специально они сюда просто физически не имеют возможности попасть. Поэтому, вариантов немного. По пальцам сосчитать.

Я пока видел всего троих особ женского пола. Эмму Самуиловну, в первую очередь. Однако, это точно не она. Старуха ниже ростом да и по общему впечатлению не похожа на женщину, скрывшуюся в кустах. Повариху. Но она значительно шире в объёмах. Там точно не ошибешься. И, непосредственно, Ольгу Константиновну. Теоретически, блондинка и есть та самая трепетная лань, которая сейчас мной была замечена.

И все бы ничего. Бегает дамочка между деревьями, ну, пусть бегает. Мало ли кому какая дурь или блажь в голову стукнула. Мне какое дело? Может, у нее спортивная ходьба или воздушные ванные. Я бы, естественно, в любом другом случае прошёл мимо.

Однако следом за женским силуэтом обозначился еще один. Мужской. Он двигался достаточно шустро и при этом как-то воровато оглядывался по сторонам. Его я смог рассмотреть очень даже хорошо. Цыганков, сволочь такая.

Он меня не заметил. Потому как я, едва оценил ситуацию, сразу спрятался за какой-то елочкой. Просто поведение этого придурка выглядело крайне подозрительным. Мне показалось даже, женщина как будто пыталась сбежать от него.

Глупо, конечно. Тут особо не набегаешься. Территория хоть и не маленькая, но все равно закрытая. Только если круги нарезать. Или реально прятаться в кустах. Правда сейчас уже почти начало ноября и с кустами тоже ситуация хиленькая. Листвы нет. Голые ветки только.

Опять же, дело не в этом. Дело в том, что Цыганков Ольгу Константиновну явно преследовал. У него рожа выглядела гораздо противнее, чем обычно. Задумал что-то, гнида такая.

Собственно говоря, поэтому я и сделал то, что должен. Я вышел из-за дерева, за которым прятался, а затем пошел следом. Решил, парочку эту надо догнать. Ольга Константиновна мне нравится. Даже не так…Наденька, к примеру, — симпатичная барышня. Я это понимаю. Но прямо мужского интереса у меня к ней нет. Прости, дед, если что. С этой проблемой мы как-нибудь разберемся. А вот блондинка…Она охренительная. Ей я вполне способен увлечься по-настоящему. Может, потому что в Наде Бекетовой мне вообще пока женщина не видится.

Я просто решил убедиться, что учительнице ничего не угрожает. Цыганков — та еще сволочь. От него можно какого угодно говна ожидать.

Идти, кстати, пришлось недолго. Я обнаружил и Цыганкова, и Ольгу Константиновну буквально на расстоянии пары десятков метров от дороги. Недалеко убежала трепетная лань. Ну, и, собственно говоря, картина, которую я увидел, была довольно предсказуема. Что-то в этом репертуаре и ожидалось.

Блондинка — удивительно красивая, эффектная женщина. Мимо такой ни один мужик в разуме не пройдёт. А уж без разума, как Цыганков, и подавно. Вообще не понимаю, о чем думало руководство Школы, приглашая данную особу в мужской коллектив. Это же как в обществе анонимных алкоголиков открытой бутылкой вискаря размахивать.

Цыганков прижимал учительницу этикета к дереву и явно пытался совершить харассмент. Или как тут расценивать роли, не знаю. Он же, вроде, ученик. То есть подчинённый. В общем, неважно. А вот тот факт, что Ольга Константиновна явно не имела желания ни быть распластанной по дереву, ни получать со стороны Цыганкова домогательства — это важно. Блондинка активно сопротивлялась, пытаясь вырваться из крепких мужских объятий страстного поклонника.