«Если», 2003 № 02 - Журнал «Если»

Пальцы Волкова на мгновение замерли над клавиатурой, лица его Дайсон, к большому своему сожалению, не видел и о реакции доктора судил по поведению Брюса — конечно, это было кривое зеркало, но за неимением других, приходилось довольствоваться существующим.

Во взгляде Бестера читалось: «Вы правы, Ред, но не продолжайте, это опасно!»

У Дайсона, однако, было на этот счет иное мнение. Он не считал признание, даже чистосердечное, важным элементом в цепи доказательств. Признался же Фред Бакли в убийстве Туберта! Конечно, если сейчас Волков поднимет лапки кверху, убежденный либо оружием, либо неожиданным вопросом, это позволит иначе вести расследование, но финальной точкой ни в коем случае не станет. Может, он действительно поторопился и нужно было дождаться, когда доктор вынужден будет что-то сделать с Элис прямо на их глазах, и взять его, как говорится, с поличным?

Нет, этого Дайсон допустить не мог. Не должно быть опасности для Элис. Никакой. Для расследования — пусть, но не для этой женщины.

— Так я о психике Элис Бакли, — повторил Дайсон свой вопрос. — Когда она лучше поддается программированию — на стадии быстрого сна или в состоянии покоя?

— Старший инспектор, — медленно произнес Волков, — я хочу, чтобы вы уяснили раз и навсегда: мозг человека не компьютер, его невозможно запрограммировать. Пожалуйста, дайте мне работать спокойно. Нужно завершить опыт. Может, удастся спасти…

— Кого? — заинтересованно спросил Дайсон.

— Человечество, — буркнул Волков. — Вы же сами о нем беспокоились минуту назад.

— Ах, какие мы заботливые, — иронически сказал Дайсон. — Честно говоря, человечество меня не интересует. Если Мировой разум способен влиять на мозг спящего человека, то почему то же самое не может сделать преступник? Тем более, что у Мирового разума нет мотива — зачем ему было расправляться с беднягой Тубертом? И с доктором Бакли — зачем? А у вас и мотив есть, и возможность.

— Глупости, — сказал Волков. — Глупости. Глупости.

Вообще-то Дайсон должен был отреагировать первым. Внимательно следя за врачом, старший инспектор тем не менее не выпускал из поля зрения и спавшую Элис. Но все-таки пистолет оказался в ее руке прежде, чем Дайсон понял, что происходит. Он думал, что женщина — как в прошлый раз — сначала поднимется, и тогда он успел бы… Но Элис даже попытки не сделала встать или хотя бы приподняться. Она протянула руку (глаза оставались закрытыми, а тело — расслабленным) и взяла лежавший на краю кушетки пистолет.

— Эй! — воскликнул Брюс и сделал движение, которое не успел закончить: пуля впилась ему в левое плечо, а черный глазок уже повернулся в сторону Дайсона, и он поднырнул под выстрел, как ловкий пловец успевает нырнуть под днище несущегося на него катера. Почувствовав, как быстрый жар опалил волосы на макушке, Дайсон перехватил запястье Элис, и третья пуля влепилась в потолок, а четвертая, разбив оконное стекло, унеслась в белый свет.

Дайсон неожиданно почувствовал: всей его силы недостает, чтобы снять палец Элис с крючка, а она все нажимала, нажимала и продолжала нажимать, когда в обойме не осталось ни одного патрона.

Час спустя, когда эксперты осматривали лабораторию, Дайсон нашел, куда попали остальные пули. Это, конечно, не имело особого значения для следствия, но в протоколе отметили: пули номер 5, 6, 7 и 8 угодили, соответственно, в аппарат Везингера (прибор для считывания данных о состоянии вестибулярного аппарата), в висевшую над компьютером фоторепродукцию картины Дали «Леда и Лебедь», а также в дверной косяк и в стену под самым потолком над устройством противопожарной сигнализации. Последнее привело к тому, что сигнализация сработала, и служба пожарной охраны прибыла раньше полицейского патруля, вызванного Дайсоном сразу, как только он скрутил доктора Волкова и приковал его наручниками к спинке стула.

Несколько минут ушло на то, чтобы сделать перевязку театрально стонавшему Бестеру, вообразившему, должно быть, себя в роли голливудского помощника вездесущего шерифа. Старшего инспектора беспокоила в происходившем хаосе только Элис. Почувствовав, что в руке больше нет оружия, она расслабилась и рухнула на кушетку, ненароком придавив несколько свисавших сверху проводов («совсем как в прошлый раз, — подумал Дайсон, — значит, вот как это происходило»).

Дышала она ровно, глаза были закрыты — Элис спала. И может быть, видела сны, находясь в симбиозе с какими-то высшими космическими силами, о которых лично Дайсон думал с презрением, как о факторе несущественном, созданном больным воображением погибшего Туберта.

— Доктор Волков, — заявил Дайсон, когда сержант Берроуз снял одно кольцо наручников, приковавших Алекса к спинке стула, и защелкнул его на своем запястье, — я задерживаю вас для проведения допросов в связи с обвинением в убийстве двух человек — Соломона Туберта и Фредерика Бакли, — а также в покушении на убийство сотрудника полиции Брюса Бестера.

О себе он говорить не стал — мелочь, не стоившая упоминания.

— Чушь, — с отвращением произнес Волков. — Вы так ничего и не поняли, старший инспектор. Вы во всем продолжаете искать земные мотивы, а здесь…

— Знаю, — поморщился Дайсон, — вы все так запутали, что теперь трудно отделить земное от небесного. Не беспокойтесь. Разделим.

— Вы не сумеете разбудить Элис, — выдвинул последний аргумент Волков, когда сержант подтолкнул его к двери.

— Разбудим… — процедил сквозь зубы Бестер, поглаживая здоровой рукой перевязанное плечо.

— Вы ошибаетесь и скоро пожалеете об этом! — воскликнул Волков уже из коридора.

— Брюс, — обратился Дайсон к Бестеру, — ты действительно уверен, что…

— Все в порядке, старший инспектор, — улыбнулся Бестер и все же не удержался: поморщился от острой боли в плече. — Я видел его манипуляции, этого достаточно.

— Надеюсь, — пробормотал Дайсон. — Тогда валяйте. Я не хочу, Чтобы Элис спала, когда приедут майор с окружным прокурором. Надеюсь, она ничего не помнит из того, что здесь происходило.

— Конечно, не помнит, — уверенно сказал Бестер. — И вы не станете ей рассказывать?

— Я бы не стал, — покачал головой Дайсон, — но на суде… Впрочем, рано говорить об этом. Может, нам с вами удастся избавить мисс Бакли от присутствия на судебном разбирательстве. Приступайте, Брюс. Пусть она проснется.

— Здравствуйте, — сказал Дайсон, войдя в уже знакомую ему комнатку старшей сестры Флоберстон. — Похоже, вы живете в клинике.

Мэг подняла на старшего инспектора усталый взгляд.

— Нет, — помолчав, сказала она. — Это только сегодня. Я…