ФБР. Правдивая история - Тим Вейнер

Людьми, представлявшими «потенциальную угрозу», были те, которые, возможно, еще не совершили преступления, выйдя за рамки политической нелояльности.

Генералов часто обвиняют в том, что они вели последнюю войну. Гувер готовился к участию в следующей.

Сталин по-прежнему был самым сильным военным союзником Америки. И Дикий Билл Донован и его офицеры разведки в Управлении стратегических служб хотели быть с Советами на короткой ноге. Но Гувер теперь сосредоточил «каталог безопасности» ФБР на «ключевых фигурах»[180] и «потенциальных ключевых фигурах» коммунистической подрывной деятельности в Америке, а не просто на членах партии с партбилетами. Вскоре в этот список были занесены 10 тысяч человек — почти все коммунисты и — для Гувера — потенциальные советские шпионы.

ФБР придется действовать в одиночку или почти в одиночку на протяжении последующих двух лет. Но сражения разведок периода холодной войны уже начались.

Глава 15. Вопрос об устройстве мира

Слежка за советскими шпионами требовала наблюдения за американцами. Энергичнее всего Гувер шпионил за своими врагами в правительстве Соединенных Штатов.

10 февраля 1944 года Гувер написал ближайшему помощнику Рузвельта в Белом доме Гарри Хопкинсу письмо, в котором предупреждал о замысле Дикого Билла Донована пригласить советских шпионов в Америку:

«Я только что узнал из конфиденциального, но надежного источника о договоренности между Управлением стратегических служб и советской тайной полицией (НКВД) развивать контакты, в рамках которых эти две организации будут обмениваться офицерами. Управление стратегических служб собирается командировать своих людей в Москву, а НКВД, в свою очередь, откроет офис в Вашингтоне, округ Колумбия…

Я думаю, что это чрезвычайно опасная и весьма нежелательная программа — создание в Соединенных Штатах подразделения русской секретной службы, которая предположительно имеет цель проникнуть в различные государственные учреждения для выведывания секретов…

Ввиду потенциальной опасности в такой ситуации я хотел привлечь к ней ваше внимание и в дальнейшем буду сообщать вам любую информацию, которую буду получать по этому вопросу.

Искренне,

Дж. Эдгар Гувер».

Проблема была в том, что сам президент отправил Донована с заданием в Москву — его и посла США У. Аверелла Гарримана — встретиться с министром иностранных дел Советского Союза Вячеславом Молотовым. Они ходили в штаб-квартиру советской разведки на улице Дзержинского, названной так в честь руководителя службы шпионажа и террора при Ленине. Они встретились с начальником советской внешней разведки генералом Павлом Фитиным и его заместителем. Этим заместителем был Гайк Овакимян — тот самый шпион, который руководил операциями советской разведки на протяжении восьми лет до ареста в Нью-Йорке сотрудниками ФБР, а затем был отпущен на свободу по указанию Госдепа летом 1941 года. Четверо участников встречи подняли тост за открытие американской базы в Москве и советской базы в Вашингтоне. Сталин быстро дал на это свое официальное разрешение.

11 января 1944 года Донован пошел к Рузвельту получать разрешение. Они сидели в зале с картой — центре разведки в Белом доме. Донован указал на преимущества контактов с советской разведывательной службой в войне против Гитлера, которые были весьма значительны. Что же касается вопроса о ведении советскими шпионами работы в Америке, он сказал президенту: «Они уже здесь».

Президент провел сделку Донована в обход начальника штаба вооруженных сил адмирала Уильяма Д. Лихи. «Плохая идея», — сказал Лихи и переадресовал ее военачальникам сухопутных войск. Они рассказали о ней Гуверу, и тот ринулся в бой. Он отказался позволить Советам открыть новую разведывательную базу в нескольких кварталах от Белого дома. Он подозревал — и справедливо, — что русские проникли в Управление стратегических служб Донована, и один из его ближайших помощников шпионит в пользу Сталина.

Гувер подчеркнул эту угрозу в служебной записке министру юстиции, доверив Биддлу чрезвычайно секретную информацию о том, что советские шпионы находятся на территории Донована. Биддл указал президенту на последствия. Во-первых, закон о регистрации иностранцев потребует, чтобы советские шпионы указали в специальной форме свои личности. Во-вторых, эти бумаги — это документы, которые можно разгласить; если общественности станет известно об этой договоренности, это может иметь политические последствия. И в-третьих, как предупредил Гувер, Советы пытаются украсть самые большие секреты правительства Соединенных Штатов. Адмирал Лихи официально сообщил Доновану, что эта договоренность расторгнута. Дикий Билл проиграл главное сражение.

Теперь Гувер начал обдумывать, как взять в свои руки контроль за разведкой Соединенных Штатов, когда война закончится. Он видел себя главнокомандующим силами антикоммунизма в Америке. ФБР в сотрудничестве с военными защитит свое государство, планируя распространить свою власть на весь мир.

В то время под началом Гувера было 4886 спецагентов при поддержке 8305 человек вспомогательного персонала — это было пятикратное увеличение с 1940 года, а бюджет вырос в три раза по сравнению с предвоенным временем. ФБР отдавало более 80 процентов своих денег и людей национальной безопасности. Это была самая большая группа людей, призванная бороться с коммунистической угрозой.

К декабрю 1944 года Гувер определил эту угрозу как международный заговор, в котором советская разведывательная служба работала вместе с Коммунистической партией США с целью проникновения в правительство и кражи секретов его военной промышленности. ФБР уже тесно сотрудничало с британской разведкой и офицерами службы безопасности в Лондоне. По мере отступления нацистов агенты ФБР обосновывались в Москве, Стокгольме, Мадриде, Лиссабоне, Риме и Париже. Атташе по юридическим вопросам от ФБР открыли постоянные офисы в посольствах США в Англии, Франции, Испании и Канаде. Люди Гувера расследовали угрозу шпионажа внутри шифровальных комнат посольств США в Англии, Швеции, Испании и Португалии. В России они изучали щекотливый вопрос: не использует ли советское правительство какую-то часть помощи по ленд-лизу в размере 11 миллиардов долларов, полученных от Соединенных Штатов, с целью кражи американских военных секретов. В Оттаве атташе ФБР и их новые друзья из латиноамериканской полиции и политиков создавали международные сети для войны с коммунизмом.

Как выразился Гувер, «система, которая работала так успешно в Западном полушарии, должна охватить весь мир»[181]. Ему нужно было «похоронить» историю трудов СРС, когда он выступал со своими первыми предложениями распространить влияние ФБР на весь мир. Только его успехи будут известны Вашингтону.

ФБР продолжало находить фрагменты огромной мозаики советской шпионской сети. 29 сентября 1944 года агенты ФБР осуществили несанкционированное проникновение в нью-йоркскую квартиру мужчины средних лет, который работал в звукозаписывающей компании и продавал пластинки с коммунистическими песнями. Он проходил под именем Артур Александрович Адам и был умелым инженером-механиком. Вероятно, он приехал в США в 1920-х годах и был одним из первых глубоко законспирированных советских шпионов в Америке. Безусловно, он был первым, кого нашло ФБР.

Незаконные действия принесли удачу.

У Адамса были блокноты, записи в которых показались совершенно бессмысленными агентам ФБР, которые их увидели. «У него был документ, в котором говорилось о какой-то воде, — сказал шесть десятилетий спустя в устном интервью агент ФБР Дональд Шэннон, член отделения Бюро, занимавшегося советскими шпионами. — Мы не были уверены в этой информации и поэтому передали ее на экспертизу в Комиссию по атомной энергии»[182]. Анализ, проведенный экспертами, выявил глубокие знания высокотехничных и чрезвычайно засекреченных фаз Манхэттенского проекта, включая исследования по тяжелой воде — краеугольному камню тайных работ по созданию атомной бомбы.

«Нам сообщили, что человек, у которого найдены такие вещи, безусловно, обладает информацией об атомных исследованиях, проводившихся в США», — сказал Шэннон. Вскоре Адамс был осужден большой коллегией присяжных в Нью-Йорке по Закону о регистрации иностранных граждан, и Госдепартамент распорядился его депортировать.

Прошло восемнадцать месяцев с того момента, когда ФБР получило первую информацию о том, что сталинские шпионы пытаются украсть секрет атомной бомбы. Теперь у него в руках была вторая улика.

Гувер в общих чертах понимал, что такое Манхэттенский проект. В министерстве обороны ему сообщили о своих собственных поисках шпионов в Лос-Аламосе. Он начал понимать, что обладание бомбой — не просто вопрос победы в войне. Это вопрос национального выживания после того, как война будет выиграна.