ТораДора! - 2 - Ююко Такэмия

— «…Тайгу я бы нормальной не назвал, так что не думаю, что тебе стоит на неё равняться».

— «Карманный Тигр. Верно? Я слышала от Маи-тян и других… Хе-хе, это имя, оно подходит ей просто идеально, даже слишком. Может, если буду состязаться с Карманным Тигром, даже я смогу стать немного сильнее».

— «…Кавасима, ты и так уже достаточно сильная девушка».

— «Я, сильная? Ха-ха, я просто испорченная. Я даже сама это скажу: Ами-тян — безнадёжно испорченная, чёрная до самой сердцевины, грубая и невоспитанная девчонка. Наверное, Такасу-кун тоже так думает после вчерашнего… Возможно, думал ещё раньше. Всё равно я, наверное, больше не могу изменить твоё мнение».

Пожимая плечами, Ами улыбнулась, но это была не та фальшивая улыбка, которую она обычно носила. В её глазах светился высокомерный огонек, лёгкий изгиб её рта мог показаться жестоким, а от ангельской невинности не осталось и следа. Вместо этого у неё был коварный, безжалостный, весьма недружелюбный вид, на лице отражалась гордыня, которой ни до кого не было дела, и всё же… это было прекрасно. Его желание раскритиковать её было ничуть не меньше, чем чувство восхищения её красотой.

— «Ах… Я ж забыл. Об этих двоих, которые в канаву упали».

— «Если там Юсаку, с ними всё будет в порядке».

Не обязательно. Но глядя на выражение лица Ами, даже после того, как наконец вспомнил об этих двоих, он почувствовал, что его тревоги улетучиваются.

Её улыбающееся лицо со временем застыло, и Ами спокойно задержала дыхание. Казалось, её мучит какая-то неясная боль.

— «…Эта девочка — она хорошая, да?»

— «Под „этой девочкой“… ты имеешь в виду Тайгу?»

Не отвечая, Ами повесила голову.

— «…Как и с этим шпионом только что… Несложно начать нравиться такому парню. Раз мне удалось мило выглядеть на фотографиях и по телевизору, большинству людей я стану нравиться… Потому что, чего там говорить, Ами-тян невероятно миленькая».

Последнее она сказала шутливым тоном, но Рюдзи совсем не хотелось смеяться. Видя, какое неподвижное лицо было у Ами, когда она замолчала, он просто не мог заставить себя засмеяться.

— «…И точно так же, легко стать объектом ненависти. Ты говоришь, что Ами-тян, которую вы обычно видите, — это на самом деле не я… Что я должна быть сама собой. Но если я это сделаю, вы все возненавидите меня».

Бессознательно, Рюдзи отвернулся от её глаз, в которых стояла насмешка над собой. У неё был скорбный, несчастный вид, и он не мог заставить себя смотреть — если бы он решил сказать ей нечто подобное, ей бы, наверное, стало ещё больнее.

— «…Да ну, не говори так».

— «Но это правда. Совсем как с тем парнем. Меня настоящую трудно любить. Вот и всё. Поэтому эта девочка… Я завидую Айсаке Тайге. Она ничуть не скрывает своих чувств. И несмотря на её безрассудство, у Такасу-куна абсолютно нет к ней ненависти. Это немного… нет, это исключительно раздражает. Из-за того, что я хотела, чтобы она почувствовала себя так же, я пыталась украсть у неё Такасу-куна, но мне это безусловно не удалось. Это во-первых. Почему так было? Я задумалась. Ами-тян симпатичнее, так почему же? Почему Ами-тян не лучше? Разве можно такое представить? Разве можно допустить? И выходит… что она отличается от меня?.. Меня это интересовало… Думаю, я чувствовала зависть».

Рюдзи незаметно вздохнул.

Так значит, Ами завидовала Тайге. Тайга завидовала Ами, да так сильно, что даже забилась в угол и хныкала в одиночестве. Каждая из них страстно желала обладать тем, что было у другой. Возможно, из-за этих чувств они и не могли поладить друг с другом. Их чувства всегда бы находились в конфликте, а потому добрые, светлые отношениях, как между Тайгой и Минори — такое было абсолютно невозможно. Тут в самом деле ничего нельзя было поделать. Определённо.

Однако, была лишь одна вещь, которую он хотел сказать от лица Тайги. Это касалось того пункта, о котором Тайга, «не скрывающая своих чувств», не рассказала никому, кроме Рюдзи, и который отчаянно пыталась изменить.

— «…Кавасима, у тебя есть Китамура, так?»

— «Юсаку?»

— «Этот парень по-настоящему беспокоится о тебе и дорожит тобой. Уверен, он бы принял тебя такой, какая ты есть; всё-таки, он ради тебя даже упал в канаву».

— «…Ты прав. Но… Юсаку — под запретом».

Часть её волос в этот момент шевельнулась, скрывая от Рюдзи лицо Ами.

— «Ведь у Юсаку уже есть „одна девушка, которая ему очень нравится“».

— «…Э?»

Мысли в его голове замерли.

Рюдзи вдруг вспомнил, кому признался в любви Китамура почти сразу же после поступления в школу — Тайге. Однако, Китамура ясно сказал Тайге, что им стоит остаться просто друзьями. Независимо от того, приняла ли этот факт Тайга или нет, не было как будто никаких признаков, что это она ему нравится. По крайней мере, на данный момент. Но тогда кто? Если это какой-то близкий человек, тогда Минори? Или, может, Мая? Или, возможно…

— «Такасу-кун…»

Его сердце ёкнуло от неожиданности.

Изогнувшись, как кошка, Ами молча поднесла своё лицо совсем близко. Он чувствовал в её дыхании запах молока, и, не в силах даже взглянуть ей в лицо, попытался отползти назад. Однако, его спина почти сразу упёрлась в стену.

Ами не стала придвигаться ближе.

Вместо этого она как будто притягивала его своими влажными янтарными глазами.

— «…Такасу-кун, если бы я показала тебе настоящую себя… что бы ты сделал?»

— «Ч-что сделал бы, говоришь».

— «…Полюбил бы меня?»

На весь мир опустилось безмолвие.

Рюдзи нечаянно зацепил ногой стол, и посреди этой тишины пустая чашка скатилась на татами.

Расстояние между их лицами, всё, что их разделяло, было пять сантиметров.

В последний момент она всё обернула в шутку, губы Ами сложились в улыбку.

— «…Да не~т, пошутила я. Что, сердце колотится?»

…Или по крайней мере, это должно было быть шуткой.

— «Ничего себе…»

Кажется, счесть это шуткой могли бы только двое её непосредственных участников. От звука нескольких нагруженных полиэтиленовых пакетов, брошенных на татами, Рюдзи чуть не подскочил.

Инстинктивно обернувшись, Ами в итоге оказалась на нижней половине тела Рюдзи.

Непроизвольно глядя в том же направлении, Рюдзи невозмутимо держал её за талию.

— «…Я-тян… Неужели это не случайность?… То есть… Когда я пошла в магазин, а Китамура-кун и Тайга-тян упали в канавы… Тогда, значит… М-м… А~х, что же мне делать?!»

В позе, напоминающей «Крик» Мунка,[44] Ясуко со своим обычным выражением приложила обе руки к лицу и беспокойно раскачивалась туда-сюда.

В прихожей за её спиной был весь вымокший в грязной воде Китамура. Выглядел он ужасно. Он стоял, опираясь на деревянный меч и сдвинув к самой переносице погнутые очки.

Такая же промокшая Тайга…

— «…Быть не может…»

Тайгу Китамура нёс на спине, и от одного этого она широко раскрыла глаза и молчала.

Неожиданно увидев всю эту сцену, Инко-тян в углу комнаты, всеми забытый, неслышно ронял перья со всего тела.

Spin-off (ветвление сюжета)

Легенда о Карманном Тигре, приносящем счастье

Третий этаж старого школьного здания.

Хотя школьный день только что закончился, в коридоре было сумрачно, и других учеников не было видно. Испорченные лампы дневного света иногда начинали жужжать и моргать, заливая унылым светом и без того уже мрачное лицо Томии Коты, пока тот шёл.

Наконец, он оказался перед дверью, на которой был скотчем приклеен клочок бумаги с несколькими словами, которые кто-то небрежно нацарапал карандашом.

Там было написано: «Комната школьного совета».

«Ха-а». Кота вздохнул и со скукой в глазах посмотрел вниз на разболтанную дверную ручку. Он размышлял, был ли хоть какой-то смысл ходить сюда каждый день…

«Гья-ха-ха-ха!»

— «…Должно быть, это председатель».

Невероятно энергичный смех, доносившийся из-за двери, заставил его отшатнуться, он замешкался и не рисковал идти дальше. Образ того, кому принадлежал этот смех, всплыл в голове сам собой.

Ответственная личность, которая порой проявляла к окружающим жёсткую отеческую любовь… Как старший брат или тренер — именно такие термины подходили к определённо «мужскому» характеру этого человека. Кота уже решил, что такие люди не вызывают у него неприязни. Однако…

— «Извините».

Одним движением он открыл дверь и шагнул внутрь.

— «Эй! Ты опоздал, первоклассник! Давай, сядь вон там, садись!»

— «…Хорошо».

Со дня их первого собрания прошло уже несколько недель, а он всё никак не мог к этому привыкнуть.

— «Что за дела? Какой вялый ответ».

— «Цк». Решительная девушка, чьё настоящее имя было Кано Сумирэ, цокнула языком, но тут же великодушно ухмыльнулась, произнеся: «Ешь, не стесняйся», и кидая ему пирожное.