Падшие - Виталий Сергеевич Останин

Тут со стоном попытался встать Сапер. Как китайский зомби, которые поднимаются из гроба с вытянутыми руками — они же у него в лубках были.

— Что случилось? — довольно внятно спросил он, хотя губы его представляли одно сплошное кровавое месиво. Похоже, препарат, который ему вколол водила, обладал обезболивающим эффектом. А то и вовсе был боевым наркотиком.

— Два быка и адепты. — за меня пояснил мой сосед. — Пацан с ними разобрался.

— Печать силы?

— Ты откуда знаешь?

— Он у меня на глазах одному из наших шею сломал ударом. С перепугу. — пояснил командир.

Водила бросил на меня опасливый взгляд, но никак это комментировать не стал. А на границе видимости появился столб пыли. Подмога ордена приближалась.

Глава 14

Договор

"Надежным местом', где орденцы решили меня спрятать, оказался конно-спортивный клуб где-то в глуши. Я даже примерно не понимал, в какую местность эти ребята меня привезли, так как телефон они у меня со всем уважением изъяли. Мол, по нему могут отследить, а мы как бы прячемся. На случай, если Оробас захочет найти меня через метку, которую (предположительно!) оставил, на шею повесили какой-то кулон. По словам водилы, его, кстати, звали Костя, оберег блокировал поисковые Знаки и даже не особо сильное исполнение Печати.

Про то, что обнаружила нас суккуба, а вовсе не жаждущий мести Господин, я говорить не стал. Как и про то, что я принял ее службу и она способна чувствовать где я нахожусь без всяких поисковых заклинаний. Показалось, что лучше бы иметь хоть какой-то козырь в рукаве, и не рассказывать все, как на исповеди. Я и так много кому порассказывал про себя. То, что не стоило бы.

Сапера увезли в другое место — лечить. А меня, как я уже говорил, на конюшню. На самом деле это, конечно, был целый комплекс зданий, раскинутый на довольно большой территории. Среди них имелся даже гостевой домик. Куда меня, собственно и заселили. Ничего особенного — большая комната, как в хорошем гостиничном номере, совмещенная с кухней и туалетом с душем. Большая двуспальная кровать, тумба, телевизор, ковер на полу. Из выдающегося там были только стальные ставни на окнах, причем, установленные изнутри, а не снаружи, как это обычно делается.

Но мне к этому моменту было настолько пофиг на обстановку, что я просто отметил эти детали и тут же смел в сторону. Выслушал слова провожатого, бородатого мужика, похожего на монаха в военной форме, кивнул, и рухнул на кровать, едва тот закрыл за собой дверь. Как был, в одежде. Только успел на часы глянуть, которые в комнате над телевизором висели — 6:11. И вырубился.

Спал без сновидений и вообще — видений. Подсознательно боялся их, почему-то казалось, что во сне личность Шахата возьмет верх надо мной и вытеснит собственную. Но все вышло проще. Закрыл глаза — открыл глаза. Посмотрел на часы — 12:11. Ого, да я как солдат, прямо. Ровно шесть часов сна, минута в минуту!

При этом чувствовал я себя полностью отдохнувшим и невероятно бодрым. Настолько, что немедленно захотелось вскочить с кровати и что-нибудь сделать. Например, зарядку. Чего я, вообще-то, не делал никогда. Батя пытался приучить, а потом махнул рукой и сказал, что я сам к этому приду, когда по утрам суставы и мышцы будут болеть.

На этой мысли ощутил, как остро мне не хватает родителей. Хотя бы крохотной весточки о том, что они живы, здоровы, и знают, что со мной все в порядке. А еще лучше — увидеть маму и папу. Обнять обоих, чего не делал уже лет пять, и сказать им, что я их люблю. Очень сильно люблю.

Чтобы не расклеиться от этих сентиментальных мыслей, я все же взялся за зарядку. Приседания, наклоны, отжимания, пресс. Ничего особенного, но тело словно бы почувствовав заботу о себе, впрыснуло в кровь эндорфинов, и реальность стало воспринимать попроще. После зарядки сходил в душ, после которого вдруг осознал, что просто невероятно хочу есть. Настолько, что захотелось всего сразу: кашу, йогурт, хлеб с маслом и вареньем, а сверху все это полирнуть здоровенным куском мяса, желательно поджаренного на углях.

Странные вкусовые пристрастия я объяснил для себя тем, что не ел со вчерашнего ужина, а выложиться за ночь, причем не один даже раз, пришлось. Одна только Печать силы здорово, наверное, ресурсы подъела.

С этими мыслями я решил найти еду. Толкнул дверь и вышел на улицу. В нос сразу ударил чисто деревенский запах — скошенной травы, сухого сена и навоза. Ну да, вспомнил я, меня же на конюшне поселили.

Осмотрелся по сторонам. Длинное здание по правую руку — это как раз домик для животных, сама конюшня. Рядом с ней двухэтажное саманное здание, похоже администрация. За ним здоровенный навес, под которым от солнца прятались тюки с сеном и мешки с чем-то, наверное, кормом. С левой стороны парочка одноэтажных домиков непонятного назначения, открытый бокс для техники (на самом деле просто сарай, у которого имелось только три стены), и загон.

На последнем, несмотря на ранний час, какая-то девчонка в клетчатой рубашке, джинсовых шортах (коротеньких!) и резиновых сапогах по колено, выгуливала коня. По крайней мере, я решил, что она его выгуливает. На самом деле, я понятия не имею, что делают с лошадьми.

Больше людей вокруг видно не было, так что я направился прямо к ней. Завидев меня, девушка прекратила занятия с конем, повернулась. Когда я подошел к загону, улыбнулась.

Симпатичная. Рыжеватые волосы, большие зеленые глазища, полные, естественно полные губы без всякого уродского накачивания, отсутствие косметики. Даже непривычно — мои сверстницы без боевой раскраски даже за хлебом из дома не выходили. Хотя бы губы подкрасить и глаза подвести считали своим священным долгом. А эта — с полными пренебрежением. И от этого менее приятной моему глазу не выглядела.

Да и странно было бы краситься на конюшне. Когда с животными занимаешься, по навозу и грязи ходишь. Кстати, я понял про сапоги почти сразу, когда только к ней направился. На третьем шаге ступил в лошадиное дерьмо. К счастью, почти засохшее.

Еще у нее была интересная особенность внешности. Довольно широкая щель между передними верхними зубами. Это ее совсем не портило, даже добавляло какого-то очарования, но вкупе с цветом волос и глазами, делало немного похожей на белку.