Эхо вины - Шарлотта Линк

– Полиция рассматривает эту версию? – спросила Джоан.

– Они ничего не исключают, – ответил Роберт. – Но прошло уже столько времени, а ни одного письма, ни одного телефонного звонка с требованием о выкупе не поступало. И, честно говоря…

– Что же?

– Честно говоря, я не могу себе представить, чтобы бандиты-киднепперы выбрали для вымогательства именно нашу семью. Разве мы богатые? Даже взносы за дом не можем заплатить вовремя. Я распространяю по фирмам компьютерные программы, настраиваю их и обучаю сотрудников работе с ними. Мой заработок зависит от количества заказов и от других обстоятельств. Конкуренция сейчас большая, и дела идут не то чтобы здорово. Клара в основном занимается детьми и лишь иногда пишет статьи для газеты, в театральную рубрику. Тоже совсем не большие деньги, как видите. Нет, мы не бедствуем, но… – Роберт замолчал. Внутренне он был твердо убежден, что о денежном выкупе речь здесь не идет. – Понимаете, – продолжал он нетвердым голосом, – больше всего я надеюсь на то, что Рейчел все-таки заблудилась. Тогда наверняка какие-нибудь добрые люди рано или поздно привезут ее домой. Гораздо хуже, если ее кто-то похитил ради денег, однако и тут остается хоть какая-то надежда. Может быть, похитители детей ее с кем-нибудь спутали? Тогда тоже есть маленький шанс, что она вернется домой целой и невредимой. Но самое ужасное, если… если…

Роберт помотал головой, боясь произнести страшные слова. Взглянув в полные сочувствия глаза Джоан, он стал тереть руками лицо, чтобы не расплакаться.

– Самое ужасное, если какой-нибудь извращенец… Вы помните, что произошло недавно с другой девочкой из Кингс-Линна? Как представлю себе, что, возможно, именно сейчас этот подонок… ее…

Он застонал и закрыл глаза ладонью.

Джоан мягко коснулась его руки:

– Пожалуйста, не надо ничего представлять. Не мучайте себя страшными фантазиями. Понимаю, мне легко говорить. Но не надо сходить с ума, этим делу не поможешь. Вам еще пригодятся ваши нервы. Будьте сильным.

Они поговорили еще немного о Рейчел. Несчастный отец показал фотографии дочки, рассказал о ее характере. Около одиннадцати вечера Джоан ушла, и Роберт отправился в свой кабинет, где долго и беспорядочно кликал по ссылкам в Интернете. В три часа ночи поднялась Клара, которая находилась в комнате этажом ниже, – Роберт услышал, как она ходит по комнате. Видимо, оглушающее действие препаратов стало ослабевать, поэтому Клара снова обрела способность двигаться. Он слышал, как жена включила телевизор.

«О'кей, телевизор – это хорошо. Компьютер – это хорошо. Психолог – тоже хорошо. Нам нужно выжить. Нужно пережить эту ночь. О Боже, сделай так, чтобы таких ночей в нашей жизни больше не было!»

Итак, в гостиной стояли трое полицейских, и по выражению их лиц было понятно, что в данный момент они ненавидят свою профессию. Роберт тревожно поглядывал на Клару. Одетая в белый банный халат, с аккуратно расчесанными волосами, она все еще выглядела дико из-за глубоких царапин на лице и покрытых синяками запястий.

– Что с Рейчел? – сразу спросила она. Ее голос уже восстановился, и мускулы лица тоже пришли в норму.

Один из полицейский прокашлялся:

– Мы не можем утверждать точно, что речь идет именно о вашей дочери. Нам не хотелось бы думать, что это она…

«Почему же тогда вы здесь? – подумал Роберт. – Ведь вы располагаете точным описанием Рейчел. Вам все известно: ее рост, вес, цвет волос… Вы знаете, какого цвета у нее глаза и во что она была одета в воскресенье. Если вы нашли похожего ребенка, в каком бы состоянии он ни был, у вас не должно оставаться сомнений».

– Сегодня утром один человек бегал трусцой и обнаружил детское тело.

Полицейский старался говорить не глядя на Клару и Роберта.

– Может быть… может быть, это и есть Рейчел.

О ситуациях, подобных этой, Клара неоднократно слышала и читала – в книгах, в газетах, в художественных фильмах. А на прошлой неделе она смотрела телевизионное ток-шоу, где Лиз Алби рассказывала о том, в какой ад превратилась ее жизнь после зверского убийства дочери. Всякий раз, слыша о таком горе, Клара глубоко сопереживала осиротевшим родителям и без конца спрашивала себя, как человек вообще может вынести такое и жить дальше. Она приходила к выводу, что если и можно при этом как-то существовать, дышать, есть, пить, спать и бодрствовать, то полноценно жить с таким грузом на сердце невозможно. Слишком многое умирает в душе. Умирает самое дорогое.

А сегодня утром она стояла в гостиной своего небольшого уютного домика, любовно обустроенного ею вместе с Робертом, стояла в самом центре своего чудесного мирка, который грозил вот-вот рассыпаться в прах, и сама переживала те чувства, которые, как она думала, пережить невозможно. Мало что понимая от горя, Клара в то же время будто бы видела себя со стороны. Она была неотъемлемой частью происходящего и одновременно – сторонним наблюдателем. Позже Клара пришла к мысли, что именно это раздвоение сущности и спасло ее тогда от полного безумия.

– Где нашли… этого ребенка? – прозвучал в ее ушах голос Роберта.

– У замка Сандрингэм. На территории, граничащей с его парковой зоной, – пояснил другой полицейский, который до этого момента молчал.

– Сандрингэм? Это довольно далеко от нас, – сказал Роберт.

– Вовсе не обязательно, что это именно ваша дочь, – снова подчеркнул первый полицейский. – Но если вы оба, или один из вас, согласитесь взглянуть на тело, то это очень поможет следствию.

Кларе казалось, что она все больше и больше отдаляется от присутствующих и видит всю группу с некоторого расстояния.

– Как именно был убит ребенок? – услышала она свой голос.

– Окончательное заключение судмедэкспертизы еще не готово. Насколько мы можем судить, следы на теле ребенка говорят о том, что его задушили.

– А был ли он… подвергали ли его…

– Сексуальному насилию? Как я уже сказал, точный ответ может дать лишь экспертиза. Как вы себя чувствуете? Вы в силах поехать с нами сейчас?

Роберт хотел спросить, можно ли поехать на опознание вместе с Джоан, ведь та как-никак сумела помочь ему вчера, и в ее присутствии было бы чуть легче перенести предстоящий страшный момент. Однако мужчина не решился попросить об этом. Он лишь согласно кивнул.

– Я еду с вами. Клара, ты остаешься дома.

Роберт поглядел жене в глаза.

– Возвращайся скорее, – умоляюще посмотрела она на мужа.

Когда он вернется, это будет совсем другой человек. Клара предвидела это. И она тоже будет совершенно другим человеком.

Она предчувствовала, что Роберту покажут именно Рейчел.

2

Дни, которые последовали за поездкой в Рим, потянулись для Вирджинии унылой, безрадостной чередой. Она ходила в университет на занятия, но лекции были для нее пустым времяпровождением – она сидела на них с отсутствующим видом. Девушка отдалилась от всех своих прежних друзей, бесцельно шаталась по университетскому городку и проводила долгие часы в одиночестве на берегу реки. Там она глядела на волны и пыталась мысленно перечеркнуть все, что связано с Эндрю Стюартом.

Он был самой большой ее любовью, по крайней мере, так ей казалось. Более ярких чувств Вирджиния еще не испытывала. Она и сама не знала, что для нее тяжелее: крах отношений с Эндрю или его измена. Как прекрасны были деньки, проведенные с ним наедине в Нортумберленде! И всего через десять дней после этого он сделал своей жене ребенка. Всякий раз, когда ее посещала эта назойливая мысль, Вирджинии хотелось кричать и кататься по земле от боли.

Она стала вести себя агрессивно по отношению к Майклу. Брат реагировал на это со смиренным терпением, ведь он взял себе за правило ни в чем не противоречить Вирджинии. Майкл рассуждал так: если она обращается с ним плохо, значит, так уж ему суждено. Он очень боялся потерять сестру и старался изо всех сил ей угодить, не давать поводов для гнева.

В конце лета Майкл снова заговорил о женитьбе, впервые со времен их детства.

Как-то вечером Вирджиния отправилась гулять по парку Кингс-колледжа. Брат вызвался идти вместе с ней, хотя та возражала.

– Майкл, я хочу побыть одна.

– Но мне необходимо поговорить с тобой.

В этот раз Майкл проявил небывалую для него настойчивость, и в конце концов Вирджинии пришлось уступить и взять его с собой.

Вечер был великолепный. Пахло свежескошенной травой, лучи заходящего солнца окрашивали в теплый медный оттенок небо, поверхность реки и каменные стены колледжа. Воздух был чист и прозрачен. Кругом гуляли студенты и преподаватели, отовсюду слышались смех, громкие возгласы и болтовня.

По обыкновению Вирджиния была задумчива и молчалива. Она настолько погрузилась в свои размышления, что, казалось, не замечала присутствия Майкла. И когда тот наконец заговорил, Вирджиния даже вздрогнула от неожиданности.

Они стояли на одном из мостиков через реку, опираясь на перила и глядя на незамысловатые пляски речных волн, что катились от них прочь.