Пара для дракона, или рецепт идеального глинтвейна - Алиса Чернышова

Ирейн, поглощенная жутковатым рассказом, вздрогнула, когда дверь резко распахнулась.

— У нас на кухне русалка в бочке из под селёдки!!! — сообщил Жужа. — И они с Лиз того...

— Ссорятся? Дерутся?

— Не-а. Они напитки дегустируют! Алкогольные. Просили вас позвать! 

— Иди, — хмыкнула Фло. — Потом как-нибудь сказочку доскажу. Вету можешь со мной оставить — вам и без неё будет, чем занять себя! 

— Хорошо, — кивнула Ирейн, — Спасибо, Фло. Мне никогда с тобой не рассчитаться за все, что ты делаешь для меня! 

— Глупости, — отрезала женщина. — И непонятно, кто кому ещё спасибо говорить должен. Хочешь меня отблагодарить — держи ушки на макушке, внимательно слушай, что будет сказано, и ищи союзников — чует моё сердце, они тебе ой как пригодятся! 

***

Иллюзорный вестник, используемый подопечными Иса, застал князя в растрепанных чувствах. Тир опасался, не пережал ли, не слишком ли сильно закрутил гайки, поручая Казначею освободить трактир от лишних глаз и ушей.

Проблема была в том, что позволить себе бездельничать и дальше они не могли никак: Воонтэ расстарался на славу, некоторые оборотничьи дома уже открыто предлагали провести часть переговоров подальше от людских королей, то бишь, в трактире княгини. И, если тех же Белок ещё можно было тактично и витиевато послать, то Лисы, Коты и Медведи — не тот контингент, которому стоит отказывать. Собственно, нагрянуть весь этот зверинец мог с минуты на минуту, и, как бы легко оборотни не относились ко всяким правилам приличия, Ирейн все же должна быть хоть минимально к этому готова. Однако, видеть в её глазах боль и растерянность от этого было ни на йоту не приятнее. 

— Драконий князь — самая проблемная должность для романтических отношений. — сообщил Тир печально.

— Она поймёт, — хмыкнул Ар, — Довольно умная для человека, не могу не признать. 

Именно этот момент и выбрал вестник в виде большущего ночного мотылька с черепушкой на башке и усиками-метёлками, чтобы закружить меж друзьями, предлагая подставить ладонь для посадки. Тир ничтоже сумняшеся это сделал. 

«Мой Князь, — зазвучал в его голове мелодичный женский голос, — вы окажете мне немалую услугу, если согласитесь встретиться на нейтральной территории для обсуждения вопроса с няней для её светлости и получения мной дальнейших инструкций»

— Я отлучусь, — сказал Тир негромко. — Кажется, у госпожи Раоки есть для меня вести. 

— Мы что, действительно ей доверяем? — вздохнул Ар. — Меня одного волнует, что она иностранная шпионка?

— Бывшая. И потом, у всех свои недостатки, — дипломатично пожал плечами Тир. Сам он, зная неумение Иса привязываться и его паранойю, был просто рад появлению в его окружении ещё одного существа, способного заставить ледяного дракона улыбаться. А уж кем там эта фейри была, и даже кем является, дело десятое: порой иностранные шпионы полезней собственных, эту истину Ос сумел в своё время вбить юному и возмутительно категоричному князю в голову. 

*

Мотылёк привёл дракона на окраину, к девице, сидящей на каменном заборчике у колодца и безмятежно болтающей ногами. Её рыжие волосы были заплетены в хитрые косы-бублики, надёжно скрывающие острые ушки, нос расцвечен веснушками, а из причёски залихватски торчало перо. Довершало образ чуть великоватое белое платье с вышивкой, слегка обнажившее молочно-белое плечо, и башмачки с застежками сзади — на северный манер. С первого взгляда (а по-хорошему, даже с десятого) сию деву легко было принять за чью-нибудь недалёкую родственницу из глубинки. 

— Мой Князь, — она слегка склонила голову, — рада, что вы нашли время. 

— Приветствую, — Тир ошеломленно оглядел фейри, в очередной раз поражаясь её способности к мимикрии. — У вас новости об этой Фло? 

— Да, и весьма любопытные, — фейри почесала нос и прищурилась на солнце, — Собственно, никакой Фло не существует в природе. Как её зовут на самом деле — отдельный интересный вопрос. Нет ни записей о рождении, ни любых подобных документов. К счастью, у меня был неограниченный бюджет и много-много любопытства, потому я докопалась до одного интересного момента: с появлением Фло исчезла некая вдовушка Лорель, девица дивной красоты, чей муж был зверски убит в первую брачную ночь — вырванное сердце, растерзанный труп и прочие прелести. Впрочем, рождение Лорель тоже фикция, её появление совпадает с другим убийством того же толка... Тут мне стало очень-очень любопытно. И я стала копать. На севере записи ведутся не слишком точно, так что историю — ну, предположим, Фло — я смогла проследить только до сотого трупа. Думаю, в реальности их было намного больше. Насколько могу судить, эта Фло — нечисть неизвестной этимологии, вынужденная с разным интервалом закусывать сердцами разумных. Возможно, связана с местным культом Тьмы Предвечной — тут её называют Морой, и одним из её животных-символов является белый лебедь. Между тем, в десяти случаях в записях об убийстве на разный лад упомянуто нечто вроде «лебедь-оборотень». Все жертвы были мужчинами, в большинстве своем люди, но это даже неудивительно — кого из древних ещё исхитрись убить. В целом, это все, что мне и ребятам удалось раскопать на данный момент.

Тир едва удержался от ругательства. Вот ведь...

— Что я должна сделать в связи с этим, мой Князь? — поинтересовалась Раока, накручивая локон на палец. 

— Пусть это существо навсегда упокоится. Но так, чтобы моя пара не знала о её судьбе. Сделай все тихо и чисто, а после жди указаний. 

— Да, мой Князь, — растянула пухлые губки в улыбке фейри. — Быть по воле вашей! На такое я ещё никогда не охотилась...

***

— ...И вот, можешь вообразить, — говорила Лиз с непередаваемым горьким ехидством, какое бывает только у очень пьяных людей. — Мы с Аннэль были врагинями с детских лет. Она же у нас такая благочестивая, в патриархальных южных правилах воспитанная да высокодуховная, что хоть плачь от умиления и за стекло помещай. Это я у нас в семейке была оторва, потом шлюха, да дальше по там-тарарам списку, а она и родителям на меня стучала много и с удовольствием, и девственность хранила для гипотетической свадьбы, и лапки лодочками складывала, и на меня глядела с таким скорбным неодобрением, прямо чисто кающаяся добродетель с картин для сторонников единобожных аскетичных учений. И ладно бы ей, как Долговязой Милли, были на самом деле безразличны мальчишки — известное дело, бывают такие, кого шашни, свои и чужие, не интересуют вовсе. Им подавай книги, магию, искусство, тут нужное подчеркни — но с Аннэль был другой случай. Она моих любовников поимённо лучше меня помнила. И сплетни собирала, как заправский детектив — чтобы было чем отца за ужином осчастливить, не иначе. Ох, как он избивал меня розгами, только на животе и могла лежать!