Повестка дня — Икар - Роберт Ладлэм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Руководителя спецгруппы звали Яков. Агент Моссада, находившийся в посольстве в качестве заложника, был его отцом.
— Внимание, — прозвучало из репродуктора. Интонация была спокойной и даже уважительной. — Цель будет достигнута через шесть минут тридцать четыре секунды. Но если над горами нам помешают встречные воздушные потоки, то время удлинится до шести минут сорока восьми секунд, может быть, даже до пятидесяти пяти секунд.
Четверо одновременно улыбнулись. Пилот продолжил:
— Мы опишем круг над целью на высоте восемь тысяч футов. Лично мне не хотелось бы прогуливаться на такой высоте.
Яков и его спутники улыбнулись снова.
Голос продолжал звучать:
— Люк откроет на высоте восьми с половиной тысяч футов наш добрый друг Джонатан Леви, который, подобно хорошему привратнику, надеется получить от каждого из вас «на чай». Красный сигнал будет означать, что вы должны покинуть наш замечательный небесный отель. Эти ребята внизу вряд ли подгонят вам такси, так что действуйте по обстоятельствам.
Парни дружно рассмеялись. Посмеивался даже Яков.
Динамик ожил опять; интонация голоса пилота изменилась, стала мягче.
— Наш любимый Израиль может существовать только благодаря безграничному мужеству его сыновей и дочерей. С вами всемогущий Бог, мои дорогие друзья. На выход!
Один за другим раскрывались парашюты в ночном небе над пустыней; один за другим коммандос отряда Моссад опускались возле янтарно светящегося круга на песке. У каждого из них был миниатюрный радиопередатчик, чтобы связаться с товарищами в случае необходимости. Приземлившись, они тут же закапывали парашюты. Потом все члены группы подошли к источнику света. Это горел ручной фонарик; сигнал подавал старший офицер Моссада, который прибыл из Маската.
— Дайте-ка на вас взглянуть, — проговорил он, направляя луч фонарика на каждого из солдат. — Совсем неплохо. Вы похожи на хулиганистых портовых грузчиков.
— Это уже ваши инструкции? — поинтересовался Яков.
— Если даже инструкции, то не всегда им надо следовать, — парировал агент. — Вас, должно быть, зовут…
— У нас нет имен, — резко прервал его Яков.
— Я заслужил упрек, — согласился человек из Моссада. — По правде говоря, мне знакомы только вы.
— Держите ваши знания при себе.
— Как же мне вас называть?
— Только по цветам. Справа налево: Оранжевый, Серый, Черный и Красный.
— Для меня честь встречать вас, — сказал агент, освещая фонариком каждого. — А вы? — поинтересовался он, направляя луч на Якова.
— Я — Голубой.
— Ну и имечко!
— А чем оно вам не нравится? — возразил сын заложника. — Голубой цвет дает самое жаркое пламя. Это все, что я могу вам сказать.
— Но это еще и цвет арктического льда, молодой человек. Впрочем, не в этом дело. Мой автомобиль находится в нескольких сотнях метров к северу. После веселой воздушной прогулки осмелюсь предложить вам наземный променад.
— Если бы кто знал, — вздохнул Серый, — как я ненавижу прыжки с парашютом.
Видавшая виды машина оказалась японским вариантом «Лендровера».
Их поездка в Маскат была неожиданно прервана. Небольшое пятно света появилось на дороге в нескольких милях от города.
— Это опасность, — сказал агент Якову, который сидел рядом с ним на переднем сидении. — Не должно быть задержек до самого Маската. У султана повсюду патрули. Доставайте оружие, молодой человек. Не исключено, что нам попытаются воспрепятствовать.
— Кто может нам помешать? — сердито воскликнул Яков, выхватывая из кобуры пистолет. — Наше появление здесь — абсолютная тайна. Никто не знает о нас. Даже моя жена полагает, что я на маневрах в Негеве.
— Линии связи могут прослушиваться. Наши враги порой оказываются очень ловкими. Скажите вашим друзьям, чтобы они приготовились стрелять.
Яков отдал приказ, его спутники вынули оружие. Однако тревога оказалась напрасной.
— Это же Бен-Ами! — воскликнул человек из Моссада, затормозив так резко, что завизжали покрышки. — Откройте дверь.
Маленького роста худощавый человек в синих джинсах и мятой белой рубахе ввалился внутрь, оттеснив Якова в сторону.
— Поехали, — приказал он. — Но без спешки. Патрулей здесь нет. Езды нам до того места, где могут тормознуть, минут десять. У вас есть чем присветить?
Агент Моссада протянул ему фонарик. Новый пассажир включил его, осмотрел сидящих сзади, а затем соседа.
— Господи! — воскликнул он. — Вы похожи на подонков из портового района. Если нас остановят, мычите по-арабски как можно невнятнее, притворяйтесь в доску пьяными, понятно?
— Амен, — произнесли три голоса.
Четвертый из парней — Оранжевый — запротестовал:
— Талмуд учит нас, чтобы мы говорили только правду.
— Да заткнись ты! — беззлобно прикрикнул Яков. — Нашел время для шуток.
— Что стряслось? Что вас сюда привело? — спросил агент Моссада.
— Безумие, — отвечал вновь прибывший. — Один из наших людей в Вашингтоне связался с нами через час после того, как вы покинули Хеброн. Его информация касается американца. Он конгрессмен, никак не меньше, и прибыл сюда нелегально, можете в это поверить.
— Если это правда, — заметил водитель, — то мое мнение о полной некомпетентности американских спецслужб подтверждается снова. Если его поймают, он станет парией в глазах всего цивилизованного мира. Риск огромный.
— Они пошли на этот риск. Он уже может быть…
— Где?
— Точно не знаю, но…
— Какое это может иметь отношение к нам? — попытался уточнить Яков. — Какие его полномочия?
— Должен заметить, что значительные, — сказал Бен-Ами. — И мы должны оказать ему самую действенную помощь.
— Что?! — воскликнул молодой командир отряда Моссад. — Почему?
— Так как, мой молодой коллега, Вашингтон великолепно осведомлен о возможных трагических последствиях. Поэтому-то американец и предоставлен самому себе. Если его накроют, то он не сможет даже позвать на помощь. Американец действует на свой страх и риск.
— Тогда я снова должен спросить, — настаивал Яков. — Если Америке это до лампочки, почему мы должны ввязываться?
— Да потому, что они никогда бы не помогли ему пробраться сюда, если бы в весьма высоких кругах не были уверены в том, что он способен на нечто экстраординарное.
— Повторяюсь, но почему именно мы? У нас и своей работы навалом.
— Потому что мы можем, а они нет.
— Уж эти мне политические штучки! — воскликнул водитель. — Вашингтон заварил кашу — и в сторонку, а все шишки на нас! Арабисты в Госдепартаменте вполне могли бы разработать вариант политического решения. Мы вмешаемся, все вылезет
