Сила ее страсти - Гвендолин Кэссиди

Кьяра смотрела на него с отчаянием. Он отгородился от нее каменной стеной. Он не желал слышать ее.

Она молча встала со своего места, направилась к выходу из столовой.

– Держись подальше от Филиппо, – приказал он ей вслед.

– Он мой сын, – вспыхнула Кьяра.

– Только физиологически. Мальчик сам решит, нужна ли ты ему.

Остаток дня до ужина Кьяра провела на террасе, глядя вдаль и мучаясь неизвестностью. Нечего было затевать все это, думала она с тоской. Аделина была права. Только себе больнее сделала. Надо было забыть обо всем давным-давно. Но теперь думать об этом уже поздно. Через неделю Филиппо пойдет в новую школу. Может быть, со временем он свыкнется с тем, что она – его родная мать? Никколо – другой вопрос. Она слишком больно ранила его самолюбие. Единственное утешение в том, что хуже быть уже не может. Значит, станет лучше.

Филиппо заперся у себя в комнате, Никколо – в кабинете. Просидев в одиночестве до вечера, Кьяра поднялась наконец, чтобы переодеться к ужину.

Вряд ли они с Никколо смогут находиться в одной спальне и спать в одной постели, если он по-прежнему будет считать ее обманщицей.

Собрав необходимые вещи, Кьяра перенесла их в ту комнату, в которой жила до замужества. Постельное белье хранилось в высоком шкафу, расположенном рядом с комнатой Филиппо. Кьяра остановилась возле двери, но из комнаты не доносилось ни звука. Постояв немного, она вернулась к себе, чтобы переодеться.

Натянув первые попавшиеся брюки и блузку, Кьяра спустилась к ужину. Есть не хотелось совсем, но прятаться от всех она также не собиралась.

Когда она вошла в столовую, Никколо и Филиппо уже сидели за столом. Филиппо смотрел в противоположную сторону. Скорее всего, он вышел к ужину только по настоянию Никколо.

– Симпатичный костюмчик, – сухо прокомментировал Никколо.

– Спасибо, – ответила она без выражения.

– Как ты можешь говорить с ней! – вспыхнул Филиппо. – Она вообще не имеет права тут быть!

– Но я здесь, и никуда не уйду, – сообщила Кьяра. – Я больше не буду просить у тебя прощения за то, что сделала девять лет назад, Филиппо. Но знай, что за все эти годы не было ни одного дня, когда бы я не вспоминала о тебе, не думала, где ты, что с тобой. Я приехала, потому что не могла больше так мучиться.

– Каким образом ты нас нашла? – прервал ее Никколо.

– Я приехала к Аделине. Она моя дальняя родственница. Я родилась и выросла в Санто-Феличе. Странно, что там меня никто не узнал. Наверное, просто забыли о моем существовании. Но раньше или позже это должно было случиться.

– Значит, ты и раньше знала о нашей семье?

– Семье Виченци? Конечно. Но это не имело для меня никакого значения.

Он ей не верил, это было видно по лицу. Ни он, ни Филиппо Кьяра почувствовала, как ее решимость дрогнула.

– Ты ведь хорошо ко мне относился, – жалобно сказала она сыну. – Я ведь тот же самый человек.

– Нет, другой, – отрезал мальчик.

Тереза принесла кофе. Испуганно переводя взгляд с одного лица на другое, она поставила на стол кофейник и торопливо удалилась.

В воздухе было разлито напряжение. Кьяра физически чувствовала ненависть, волнами исходящую от сына. Быстро доев мороженое, он встал и вышел из столовой. Никколо разлил вино по бокалам и включил легкую музыку, а затем пересел на диван, откинув голову на спинку и прикрыв глаза, словно давая понять, что не желает больше говорить.

Кьяра терпела какое-то время. Но потом не выдержала. Подсев к Никколо на диван, она прижалась губами к его губам со всей возможной страстью. Но его губы оставались холодными и неподвижными.

– Ты действительно считаешь, что все это время я притворялась? – спросила она убито.

– В сексе – нет.

– Но между нами был не только секс. Ты сам знаешь!

Он смерил ее с ног до головы презрительным взглядом, нарочито задержавшись на длинных ногах, тонкой талии, высокой груди.

– Теперь уже не знаю. Мне только казалось, что я знаю о тебе все. Мне казалось, что ты честна со мной.

– Я солгала тебе только в одном, – умоляюще сказала Кьяра. – Я просто боялась признаться. Подумай сам, Никколо, если бы ты знал, кто я такая, разве ты позволил бы мне увидеть Филиппо?

– Скорее всего, нет, – ответил он жестко. – Мой сын никогда не изъявлял желания видеть свою родную мать. Но я мог спросить его об этом. Тогда Филиппо решил бы сам, нужна ты ему или нет.

– А если бы он отказался? Мне хотелось увидеть его хотя бы один раз, чтобы знать, какой он, чтобы можно было вспоминать его лицо. Ему было всего несколько месяцев, когда меня увезли. У меня не осталось ничего, даже фотографии. – Кьяра торопливо смахнула слезы, которые сами катились из глаз. – Ты не представляешь, как я жила все эти годы. Сначала я ненавидела всех: брата, который меня увез, мать, которая за меня не заступилась, саму себя… Больше всего саму себя.

– И ты до сих пор всех ненавидишь?

Кьяра медленно покачала головой.

– Какой в этом смысл?

– А почему ты решила начать поиски именно сейчас?

– В этом году умерла моя мать. Она была больным человеком, и я постоянно ухаживала за ней. Брат был очень недоволен, когда я пошла учиться на курсы, а потом стала работать няней и воспитательницей. После ее смерти меня больше ничто не держало в Америке, и я сразу же вернулась сюда. Чтобы найти сына. Я все испортила, да?

– Неизвестно, – ответил Никколо чуть мягче. – Филиппо сейчас в шоке. Подожди немного.

– А у меня есть время? – спросила Кьяра срывающимся голосом. – Когда я должна уехать?

Никколо с безразличным видом пожал плечами.

– Ты же моя жена. У тебя есть право жить здесь сколько угодно.

– Я сказала это сгоряча. – Кьяра замялась. – Если ты хочешь, я уеду.

– В том-то все и дело, – Никколо горько усмехнулся. – Я не хочу, чтобы ты уезжала, черт тебя побери. Если между нами нет любви, значит, будем жить с тем, что есть.

– Я забрала свои вещи из нашей спальни, – неуверенно сказала она. – Я думала, ты не захочешь…

– Можешь принести их обратно. – Никколо резко поднялся с дивана. – У меня еще есть дела.

После того как он ушел, Кьяра еще некоторое время сидела одна в комнате, перебирая в памяти их разговор и пытаясь убедить себя в том, что все наладится. Никколо по-прежнему желал ее, она не была ему противна. А Филиппо… как будет с Филиппо, пока неизвестно.

Кьяра уже была в постели, и время близилось к часу ночи, когда Никколо наконец-то появился в спальне. Он разделся, не включая света, и быстро скользнул под одеяло. Кьяра повернулась к нему, обхватила руками сильные плечи, прижалась губами к губам. Никколо тут же сжал ее в объятиях, он вел себя так же страстно, как и раньше. Кьяра целовала его грудь и живот, она была мягкой и податливой как воск в его руках, таяла от его прикосновений.