Самородок в чулке - Борис Бабкин

– Не держи меня за пионера, – рассмеялся Эдгар. – Мне чужого не надо. И повесить на меня дело для раскрываемости и галочки у вас не получится. Что не мое, то не мое. Я нашел ствол, подстрелил этого мента, но, заметьте, господин следователь, после того, как он ранил женщину. И когда меня брали, сопротивления я не оказывал. Так что за это готов нести заслуженное наказание.

– Вот ты говоришь, что приехал в Москву недавно.

– Не хотел, чтоб вы эту женщину таскали, а то еще и ей что-нибудь пришьете.

– Она требует, чтобы вас расписали, – усмехнулся следователь.

– А что тут смешного? – возмутился Эдгар. – Или тебе не знакомо такое чувство, как любовь? Вы, менты, любить не умеете, у вас все по закону, а людей ни за что сажаете и…

– Хорош, Швед!…

– Может, в камеру? Не получается у нас с тобой доверительного разговора. Вешать на себя я ничего не буду.

– А что за дело ты хотел сделать еще?

– Покушение на Буша организовать. Точнее, на Березовского. Достал, козел! Хотя и позавидовать ему можно. Судят без него, срока дают, а он на вас хрен забил и еще говорит, что переворот в России устроит. Вот и решил я его, козла…

– В камеру, – кивнул вошедшему конвоиру следователь.

– Только начнешь по делу говорить, – усмехнулся Швед, – сразу рот затыкают. Свободу узнику…

– Топай, узник! – толкнул его в спину конвойный.

– Да, он участвовал в этих делах, – уверенно заявил Зубов. – Но на него ничего нет. Ствол не засвечен. В общем, зацепиться не за что. Стукачи в камере разговорить Шведа не могут. Там у него приятель был, но он на этап ушел, а Швед больше ни с кем не контачит. Но что-то наверняка произойдет. И Швед знает что, но разговорить его не получится. Хищник, первый срок получил ни за что, вот и понесло его по статьям Уголовного кодекса. Конечно, сейчас не в этом дело. Его подельники, с которыми он бомбил машины, что-то готовят. И видно, серьезное, если Швед сказал Зиминой, что он преступник. Она утверждает, что он с ней как бы прощался. А вот как заставить его говорить?

– Вопрос, – усмехнулся рослый опер, – ответ на который не знает никто, в том числе и Шведов. Судя по всему, эти гоп-стопы с машинами были что-то вроде репетиции, убивать там было совсем не обязательно. Ведь два водителя живы. Только с одним перестарались. Кстати, у бандитов три водителя, один вообще класс. Машины угонялись заранее, обычно из гаражей тех, чьи хозяева отсутствовали. Мы пытались найти связь Шведа с кем-то из знакомых хозяев угнанных машин, но ничего не вышло.

– Но если что-то готовили, – сказал подполковник, – то сейчас, после задержания Шведа, они свернут подготовку и затаятся. Уголовники обычно так поступают в подобных случаях.

– Швед не тот случай, – не согласился Зубов. – Подельники могут быть уверены, что он никого не сдаст и не заикнется о предстоящем деле. Что, в сущности, мы и имеем.

– Но ждать надоело, – раздраженно крикнул по телефону Интеллигент. – Уже все было готово, и нате вам – стоп-сигнал! В чем дело, объяснить можешь?

– Через три дня, – ответила женщина. – Это точно, ничего не изменится. Двадцать первого…

– Передай Викингу, что это в последний раз. Если снова дело отложится, пусть идет на хрен! Поняла?

– Не ори. Потом поймешь, почему на этот раз не стали работать. Сумма увеличится вдвое. Как тебе это?

– Но точно послезавтра?

– Через три дня, – поправила женщина, – точно. И все остается по-прежнему, план не изменился.

– Ладно, – кивнул он.

– Двадцать первого в двенадцать двадцать они выезжают. В общем, все точно так же, – повторила женщина.

– Отлично. Что слышно о Шведе?

– Его пытаются расколоть про машины, но безрезультатно. На него у них ничего нет, а он молчит. В общем, опасаться нечего.

– А мы что, – Алеша посмотрел на Маргариту Павловну, – сюда ходить будем?

– Нет! – Присев, она обняла его и стоящую рядом Алену. – Вы здесь будете жить. Теперь у вас есть дом. И своя комната. Будете ходить в садик, и я всегда буду рядом.

– А папа приедет? – спросил мальчик.

– Папа на работе очень далеко, и я не знаю, когда он вернется.

– А тетенька говорила, что он не наш папа и что мы ему совсем не нужны, – вздохнула Алена.

– Давайте сделаем так – захочет он приехать, мы его примем. Пусть он все сам скажет, правильно?

– Я, когда вырасту, стану сильным и побью его, – тихо сказал мальчик.

Маргарита теснее прижала к себе детей.

– А нам можно все здесь посмотреть? – спросила Аленка.

– Все, что хотите, теперь это все ваше, так же, как и мое. Мы одна семья. Вы брат и сестра. Ну а я, если захотите, буду вашей мамой.

– Я хочу, – серьезно проговорила Аленка. – А вы не отведете нас назад?

– Никогда.

– Так, – раздался мужской голос, – где тут твои дети, Маргарита?

– Папа! – в один голос воскликнули дети, бросаясь к двери.

Вошедший мужчина растерялся.

– Вам подарки принесли, – сказала детям Маргарита.

– Убила бы гада!… – прошептала Нина Петровна.

Алена схватила большую куклу и засмеялась, но тут же печально посмотрела на Нину Петровну.

– А тот дядя тоже куклу дарил, а потом от нас отказался.

– Она твоя, и я от вас никогда не откажусь, – заверила Маргарита Павловна.

– Мне следователь сказал, – вздохнула Татьяна, – что Эдгара посадят лет на двадцать, если он не будет сотрудничать со следствием.

– Ему дадут столько, сколько он заслужил, – сказала Зоя. – Я не понимаю, – посмотрела она на молча сидевшего Зубова, – почему не говорят, что капитан, в которого выстрелил Эдгар, был пьян, как скотина, и что он спровоцировал ссору, оттолкнул Таню и выстрелил первым?

– Это все знают, – вздохнул Владимир. – И суд это учтет. Но все-таки Эдгар покушался на жизнь сотрудника правоохранительных органов. Он применил незаконно хранившееся огнестрельное оружие. И он ранее дважды судим, подозревается в соучастии нескольких вооруженных ограблений, при которых убиты четверо. И если сейчас что-то подобное произойдет и задержанные укажут на него как на убийцу, ему грозит пожизненное заключение. А Эдгар этого не хочет понять и молчит. А те, кого возьмут, не будут молчать, я в этом уверен, и все будут указывать на Шведа как на убийцу и организатора. Так что…

– Подожди, Володя, – остановила его Зоя. – А почему ты так уверенно говоришь, что Эдгар причастен к тем преступлениям? Может, он действительно ничего не знает. И готовил дело один. Таня же говорила, что у него не было больших денег. Значит, вполне возможно, что он не совершал тех нападений, в которых вы пытаетесь его обвинить. Ваша уверенность обоснована тем, что вы арестовали человека ранее судимого и у которого был пистолет. Он не задумываясь стреляет в того, кто ранил женщину, и, значит, он преступник и за ним обязательно есть еще преступления. Я поверила, что ты сможешь помочь, и уговорила Татьяну…

– Не надо ссориться, – вмешалась Таня. – Я хотела, чтобы мне стало понятно, кто такой Эдгар на самом деле. И я уверена, что Володя прав. Эдгар исчезал и появлялся с деньгами. Говорил, что охранял кого-то и получил деньги. И сейчас я вспомнила – ему всегда кто-то звонил перед тем, как он уходил. Он объяснял, что это клиент, но я вспомнила, как он говорил: «Ништяк, буду на месте с таксистом». Как-то странно он называл собеседника. Как точно, не помню, но явно не по имени…

– Это ничего нам не даст, – сказал Зубов. – Сейчас одинаковых кличек полно. Таксист?… Надо будет проверить по картотеке. А ты Шведа никогда ни с кем не видела?

– Видела. С молодой спортивной женщиной. Они стояли и разговаривали. Та женщина потом села в такси и уехала.

– Не помнишь марку машины? И почему ты решила, что это было такси?

– Там были шашечки, как у частников. Машина девяносто девятая, это я точно помню. А вот номер московский, две семерки. Водитель – молодой симпатичный парень. Светловолосый, сложен хорошо, и видно, что тело тренированное. Он вышел из машины, забрал у женщины две сумки, положил их в багажник и сел. Потом она села, и они уехали. Я спросила Эдгара, кто это был, он ответил – объект охраны. Но так усмехнулся, что я не поверила. Но уточнять не стала.

– Когда это было? – спросил Зубов.

– За день до того, как я узнала, что буду матерью.

– А женщину ты описать сможешь? Ты же наверняка, когда увидела ее с Эдгаром, оценила ее внешность.

– Крепкая. Короткая стрижка. Рост примерно мой. Чуть плотнее меня, но стройная. Волосы рыжеватые, крашеные. В темных очках была. Ноги сильные, стройные. Была в мини-юбке.

– Понятно. А фоторобот составить сможешь?

– Не думаю.

– Значит, все-таки группа была. Скорее всего они грабили машины и убили четверых. Швед, конечно, будет молчать.

– Почему ты называешь его шведом?

– Кличка, – ответил Владимир, – наверное, из-за фамилии.

– Его фамилия Шведов, я видела паспорт. Ну почему со мной все не так?

– С тобой все нормально, – сказала Зоя. – Например, я тоже не думала, что Зубов милиционер, – улыбнулась она.