Хранители. Поиск пути - Барбанель Игоревна

  Пока Лея болела, Артем не отходил от нее, а когда поправилась, и стало понятно, что ее рассудок пострадал сильнее всего остального, взял на себя все обязанности сиделки. Он проводил с девушкой много времени, водил гулять, катал на лиарне, и постоянно разговаривал. Сначала парни только посмеивались, говорили 'захотелось пацану в Барби поиграть'. Лея и правда напоминала куклу, красивая и безучастная ко всему. Я думаю, дело там было не во внешности, просто Артем увидел товарища по несчастью. Его собственная психика тоже была травмирована, особенно после неудавшегося самоубийства, и он мог понять Лию, как никто другой. Что касается меня, то сначала я как и все жалел девушку, ну а потом стал испытывать раздражение. Не уважаю людей, которым не хватает силы воли или мужества бороться за свою жизнь. Если красотка решила уморить себя - это ее право, и незачем ей мешать. Но я не встревал, Артему полезно забыть о своих бедах, и если он смог это сделать заботясь о ком то - флаг ему в руки.

   - Мы не можем вернуть девчонку, пока она в таком состоянии.

   - А потом, когда сможем? Опять попытка самоубийства?

   - Нет, не думаю. Кирилл, Артем впервые стал похож на нормального живого человека. Я даже видел, как он улыбается. Может, помогая ей, он помогает себе? Не будем им мешать.

   - Думаешь, она выздоровеет? А если травма у нее на всю жизнь?

  - Прошло всего десять дней. К чему загадывать.

   - ну смотри. Никто не знает в какую сторону качнется маятник.

  Я застыл.

   - Что ты только что сказал?

   - Я не хотел никого обидеть, не кипятись, ок? Ты у нас главный...

   - Да я не злюсь! Повтори, что ты сказал.

   - Сказал, решай сам.

   - А дальше?

   - Никто не знает, в какую сторону качнется маятник. Поговорка такая, моя бабушка часто ее говорила. В смысле никто не знает, как жизнь сложиться.

   - Маятник... Маятник!!! Я знаю. Что означает это символ! Это маятник! Я видел похожий, когда мы учили по истории масонские ложи. Это была их символика!

   - Получается словосочетание, которое мы не могли понять... - тихо проговорила Аля.

   - Звучит как равновесие маятника, - закончил я. И текст сразу ложиться. Вот смотрите:

  ' С древних времен граничный лес оберегает центр вселенной. Дивные дети леса защищают границы и поддерживают равновесие маятника, который суть ось миров. Нам неведома тайна возникновения призванных лиарнами, но знаем только, что это великая честь и тяжкая ноша хранить вместе с детьми леса равновесие маятника, бывшее однажды нарушенным. На дороге этой нельзя допускать колебаний, если маятник пошатнется, то границы привычного исчезнут, и все сущее будет затянуто в водоворот, созидающий новое путем разрушения старого. Великое искушение иметь ключ и не открывать им дверь, но никто, даже дети леса, не знают пределы равновесия, какое действие будет для него губительным. Мы закрывающие путь. Границы нельзя нарушать'

   - Ничего себе... - охнул Кирилл. - Красиво, и все равно непонятно. Что за маятник такой? И что такое, черт возьми, ось миров?

  - На площади перед храмом-пирамидой есть рисунки. - задумчиво сказала Аля. - Я часто их разглядывала. - она взяла лист и стала чертить угольком от светильника на чистой стороне. - В самом центре находится вот такой же символ маятника. От него отходят лучи или спицы. Их очень много и каждый соединен с шаром. Внутри этих шаров самые разные картинки, я их не помню. А вокруг центрального маятника нарисованы деревья. Вас это не наводит на мысль...

  Я вскочил, недослушав, выбежал на залитую лунным светом круглую площадку и воспользовался зрением лиарнов. По спине побежал мороз, когда я понял что в полустершихся рисунках ответы на все мои вопросы. Воздух стал густым, в ушах зазвенело. На несколько секунд время перестало существовать, и я увидел картину мира, которые древние нарисовали на камнях, увидел такой же четкой и яркой, какой она была в первый день своего создания, освещенная полуденным солнцем. Увидел группу существ в длинных белых одеждах перед величественным храмом, поющих воздев руки, сияющий белокаменный город с просторными улицами, картины чужой жизни пробежали перед внутренним зрением. Я впитал в себя понимание навсегда ушедших.

   - Тимур? - Аля дотронулась до моего плеча, и я снова оказался перед полуразрушенной пирамидой на площадке с поблекшим, стершимся рисунком.

   - ... ... ..... . - цензурные слова позабылись.

   - Ты чего ругаешься?

   - Ты понимаешь, что это и есть ответ?

   - Ответ?

  -Да! Маятник, который есть ось миров... Вот он в середине рисунка. А множество шаров с разными рисунками, это и есть другие миры. А лес, он потому и граничный, что охраняет маятник. Лиарны, порождения леса сохраняют маятник в покое. Ему нельзя колебаться, понимаешь?

   - Хочешь сказать, в центре нашего леса стоит вот такая штука? - поинтересовался Коля с сомнением. Они с Кириллом вышли наружу и стояли теперь рядом со мной.

   - Нет, не думаю, что все так буквально. Маятник нематериален.

   - Тяжело понять твою мысль.

   - Со временем поймешь. Когда будешь готов. Не думал... не подозревал, что наша вселенная устроена таким образом. - я присел возле рисунка и бережно дотронулся до него рукой.

   - Ну все, одним ненормальным в городе больше - сделал вывод Коля, - вот так все и закончиться, коллективным помешательством. Вы как хотите, а я пошел спать.

  ***

  Совет управляющих в этот раз собирался в Верене, одном из самых старых городов союза. Самир рассказал мне что совет проводится по очереди в каждом из пяти городов, и что этот совет будет последним перед долгой зимой, если не случится чего то экстраординарного.

   - Зима здесь долгая и суровая - предупредил Самир, растирая мои окоченевшие во время долгой езды руки и ноги. - Снегопады, морозы... Так что жизнь замирает до весны.

  Все это время Самир был безупречно внимателен. Такого заботливого и нежного парня мечтала бы иметь любая девушка - он словно ватой меня обложил. Не отпускал никуда одну, постоянно интересовался чем я занимаюсь и не скучно ли мне, проводил со мной каждую свободную минуту, а когда не мог быть со мной приставлял своих людей.

  Вот и сейчас, не захотел оставить меня дома, взял с собой на совет. Только вот я подозревала, что он боялся оставлять меня не из любви и заботы, а из страха, что я могу узнать или сделать что-то незапланированное.

  Хоть я и переживала свое первое в жизни серьезное чувство что то не давало мне погрузиться в сладостный розовый туман. Может я была просто не из тех девушек, которые 'слепнут' от любви предпочитая не замечать ничего, что нарушает идиллию. Нет, мои глаза были широко открыты и замечала я слишком много неприятного, настораживающего, даже пугающего.

  Например, Самир часто спрашивал, помогу ли я ему, если смогу, и я всегда отвечала, что сделаю все что в моих силах. Он настаивал, чтобы я пробовала повторить свое состояние при переходе из больницы сюда, и я часами смотрела на свечу, честно стараясь сосредоточиться. Он уделял этому слишком много внимания, что уже начинало напрягать меня.

  У меня не было опыта отношений с парнями, но я все равно понимала, что Самир не подпускает меня к себе близко, не в прямом смысле конечно. Эмоционально он был так же далек, как и в первый день нашего знакомства, я не знала о чем о думает, что чувствует. Но даже не это было самым плохим.

  Я замечала в нем жесткость, даже жестокость, не по отношению к себе, разумеется, но это все равно пугало. Он был скрытным, и руководствовался мотивами мне непонятными. Например краем уха я слышала, что Самир собрал у себя довольно большую военную силу, совершенно лишнюю при той мирной тихой обстановке, что была сейчас. Совет был этим весьма озабочен - для чего управляющему столько солдат в мирное время? Также я подслушала разговор моих телохранителей, Сима и Раша, что в других городах совета, в той же Верене например, армией называли толпу мужиков с лопатами и вилами. Самир же предъявлял к своим людям очень высокие требования и сам их тренировал, кроме того он ввел новое оружие. Что за оружие я не узнала, потому что меня застукал Самир. Я сказала, что пошла искать его, но вряд ли прозвучало правдоподобно.

  Отдохнув от тяжелой дороги, мы пошли на совет. В каждом из городов Союза был дом, где находился зал для заседаний совета и несколько административных помещений. Зал совета напоминал чем то греческий амфитеатр в миниатюре. По кругу были расставлены сиденья, одно над другим, чтобы всем было хорошо видно площадку в центре, где выступали по очереди управляющие или их помощники.

  Пожилой, пузатый, и очень степенный мужчина, выбранный председателем, завел нудную приветственную речь. Затем все управляющие по очереди тоже высказали радость от встречи и много приятных пожеланий - дань традициям. Только после этого совет приступил наконец к сути. На повестке дня стояло много различных проблем - повышение пошлин в порту, слухи о некой шайке головорезов, совершавшей набеги на дальние поселения, не входящие в союз городов, доход от торговли за лето и осень, лучшая защита и поддержка поселений вокруг городов, сельскохозяйственные работы, дороги. Но больше всего волновал совет вопрос, который решился озвучить управляющий Лаяна, самого далекого города сюза.