Чужие игры - Борис Долинго

– Двое – оставили на всякий случай. Остальных перебили.

– Оставить их здесь, для постов хватит одного полковника. Пока наши друзья-земляне на задании, я с ними побаловаться хочу.

Партизаны загоготали, и Остапенко, растолкав баори, отошёл в сторону.

– А теперь посмотрим на господина полковника, – зловеще проговорил Арн и полез на БТР.

Аборигены снова заржали. Командир скрылся внутри и не появлялся минут пять. Потом он вылез, радостно потирая руки, и приказал всем занять места – операция начиналась.

Валентин и Николай надвинули на лицо щитки и по узкой лесенке забрались внутрь бронетранспортера. За ними последовало несколько баори, обвешанных оружием, словно новогодние ёлки игрушками.

В угол машины забился связанный по ногам баори в строгой серо-голубой форме, на которой красовались яркие знаки отличия, а на голове сидела высокая фуражка, чем-то напоминавшая гитлеровскую. Офицер затравленно озирался и, увидев фигуры землян, затрясся мелкой дрожью.

– Кто вы? – прохрипел он.

– Мы – ум, честь и совесть вашей эпохи, – ответил Валентин в своём духе.

– Не понимаю…

– А и не надо понимать, товарищ. Это вредно действует на пищеварение.

Полковник попытался, было, промямлить, что его следует называть «господином полковником», а никак не «товарищем», – и тут же заработал удар ногой в живот от одного из партизан, сидевших в БТР.

Застонав, Пронгх согнулся пополам. Остапенко только укоризненно покачал головой.

Когда все заняли места, БТР вырулил на дорогу и двинулся по направлению к городу. Его сопровождало две машины, в которых повстанцы были вынуждены переодеться в форму военных, тогда как находящиеся в бронетранспортере остались в своих мешковатых балахонах цвета детской неожиданности.

Главный группы, Фывхи, оказался толстым баори меланхоличного вида, постоянно жующим жвачку, его заместителем являлся Пырч, которому так понравилась трофейная мотоциклетная каска, немного смахивающая на бейсболку, что он при всех поклялся не снимать её до победы.

Фывхи объяснил, что группа состоит из четырнадцати партизан, не считая полковника: четверо в джипах и десятеро здесь. Перед ними стоит задача прорваться сквозь кордон под видом сопровождающих Пронгха, затем подобраться к владениям Дворца Лунного Излияния и проникнуть в Парк. Там группа высадит землян у тоннеля, ведущего прямо в логово резидента. С пришельцами пойдут шестеро, конкретно – отделение Пырча.

Вход в тоннель расположен в беседке, на крыше которой стоит статуя розовой птицы. После высадки землян БТР передислоцируется в точку «А» – небольшую рощицу на территории паркового комплекса, где и будет поджидать их после выполнения задания.

Баори замолчал и внимательно посмотрел на Валентина и Николая.

– Без Тотселла вам, товарищи, лучше не возвращаться… – Он демонстративно сплюнул жвачку на пол.

– Это мы понимаем, – заверил Остапенко, мысленно посылая толстяка к некой матери.

Фывхи сплюнул ещё раз, засунул в рот новую порцию жвачки и, почавкав, осведомился, хорошо ли земляне запомнили Дворец?

Остапенко заверил его, что хорошо, и, кроме того, они имеют с собой планы.

В смотровую щель Валентин видел проносящиеся мимо деревья и холмы. Затем леса постепенно сошли на нет, стали встречаться высокие островерхие домики, появились аккуратненькие поля с копошащимися на них местными жителями. Они как по команде озирались на броневик, низко кланялись и тут же опасливо отворачивались.

– Внимание, – предупредил водитель, – через километр пост!

– Эй, Пронгх, – проревел Пырч, – ты готов, мразь толстопузая?!

Полковник издал неопределённое бульканье. Пырч подскочил к нему и схватил за грудки.

– Не вздумай выкинуть какую-нибудь штуку, сволочь! Если они нас не пропустят, ты будешь молить свою мать, чтобы она родила тебя обратно, понял?!

Пронгх испуганно захлопал глазами и что-то неуверенно пискнул.

– Не слышу! – рявкнул Пырч, тряся пленного.

Голова полковника безвольно замоталась из стороны в сторону.

– Полегче, товарищ, – осадил его Фывхи, – ты помнёшь ему форму, а это могут заметить.

Пырч нехотя разжал руки, сыпля ругательствами.

Подъехали к посту. Здесь всё было очень серьёзно: вправо и влево уходила колючая проволока в несколько рядов и контрольная песочная зона, как на Государственной границе, а посередине, перекрывая трассу, маячило огромное серое здание с зарешёченными окнами, бойницами и несколькими воротами, окрашенными чем-то вроде сурика. Вдоль проволочной ограды торчали смотровые вышки с пулемётами, а на стоянке виднелось несколько БТР и танк. Над зданием реяло синее полотнище с жёлтым треугольником посередине.

«Город-тюрьма!» – поразился Валентин, рассматривая часовых, медленно прогуливающихся около здания поста.

– Основательно, – заметил он вслух. – И так у вас везде – по всему периметру столицы?

– Везде, – кивнул Фывхи, снимая автомат с предохранителя. – После Катастрофы эта сволочь особенно себя оберегает.

– И вы такое укрепление собирались брать при случае штурмом?

– А что делать? Терпеть их издевательства над трудовым народом?

– Но как тогда ваши группы оказались в городе?

Фавхи раздражённо посмотрел на капитана и неприязненно процедил:

– Не суйся не в своё дело, землянин. Нашёл время для разговоров! Внимание, приготовиться! – Командир группы повернулся к бойнице.

Броневик притормозил – теперь он двигался буквально со скоростью пешехода. Часовые, казалось, не обращали на машину никакого внимания. Когда до поста оставалось метров пятьдесят, одни из ворот здания распахнулись, и оттуда выкатил открытый джип с несколькими вооруженными баори. БТР остановился.

– Всем тихо! – приказал Фывхи. – Полковник, ваш выход.

Пронгх еле слышно застонал, прикрыв глаза.

Фывхи почти ласково подтолкнул полковника к маленькому лючку в боку бронетранспортера:

– И не вздумай предупредить своих поганых псов! Проявишь верность долгу – сдохнешь первым, я тебе гарантирую.

Джип сначала подъехал к сопровождающим машинам, но переодетые партизаны молча показали на БТР. Фывхи открыл лючок и прижал к нему физиономию полковника.

– Спокойнее, – прошипел он на ухо дергающемуся Пронгху. – Ты готов?

– Да, – просипел полковник, – да!

Между ним и постовыми произошёл короткий разговор, потом Пронгх показал в окошко свои документы, и джип отчалил. Повстанцы торжествовали.

– Молодец, сволочь, не подвёл! – сдавленным шёпотом выпалил Пырч.

– Рано радуешься, – остудил пыл подчиненного Фывхи. – Мы ещё не на той стороне! Может, они внутри решили нас захватить, чтобы отбить полковничка.

– И то, правда, – нахмурился Пырч.

– Но я контролировал разговор, вроде всё нормально… – прохрипел толстяк. – Топрад, гнида, почему стоим, поехали! Нам не нужны лишние подозрения!

Шофёр включил передачу, и БТР покатил к воротам.

– Пронеси, ради Неба пронеси, о Святая Ягуда… – в полузабытьи бормотал один из партизан рядом с Остапенко.

– Помолчи! – прикрикнул капитан. – Всё идёт по плану, разве не видишь?

Партизан от неожиданной реплики землянина удивлённо выпучил глаза, но замолчал.

Бронетранспортёр въехал в широкий, хорошо освещённый тоннель и двинулся вдоль стоящих в боковых проходах вооружённых солдат. Потом он пару раз повернул и наконец остановился перед закрытыми воротами.

– Ещё один контроль, – прошептал Фывхи и снова подтолкнул полковника к окошку. – Ну же, давай. Учти, падла, чуть что – в расход пущу!

К броневику подошёл статный баори с кучей орденов на груди, за ним следовали двое автоматчиков. Военный отдал полковнику честь и попросил документы. Пронгх протянул свои бумаги. Офицер начал придирчиво рассматривать их, и в тот момент, когда он, козырнув, протянул их обратно, полковник заорал, забившись в истерике:

– Я заложник! Тревога – внутри партизаны!!!

Фавхи с воплем вцепился в Пронгха и оттащил его от люка.

– Тревога! – в свою очередь закричал он.

Стрелок партизан, примостившийся у пулемёта, открыл огонь по невидимой Остапенко цели. Снаружи что-то с треском разорвалось, послышались приглушённые крики, и по корпусу машины зацокали пули.

– Дайте мне его, дайте! – визжал Пырч, пытаясь добраться до полковника. – Я его голыми руками порву!

– Задержите их! Проклятые партизаны… – хрипел Пронгх.

Фавхи выхватил короткий тупорылый пистолет и снёс упавшему на пол полковнику полчерепа, чуть не задев беснующегося Пырча. Брызнула ярко-оранжевая кровь, куски мозга и осколки костей, взвизгнула, срикошетировав, пуля, к счастью, никого не задев.

– К оружию! – взревел Фывхи. – Топрад, тарань ворота!

– Стойте! – крикнул Остапенко.

Он быстро просунул в амбразуру деструктор и, не целясь, выстрелил по воротам. Грохнул взрыв, одна створка разлетелась, а вторую сорвало с петель – проход оказался свободен.