Чай со звездным сиянием. Книга 1 - Марта Льян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И Уилл, перехватив пакеты поудобнее, зашагал в сторону метро.
Глава пятнадцатая,
в которой все идет наперекосяк
Бывает в жизни так, что все вокруг
искажено до странного эффекта,
Все то, чему ты верил, станет вдруг враньем. Опасность, темные субъекты,
И веры больше нет, слова не те… Так что осталось нам? Лишь шанс побега.
А череду ужасных новостей теперь холодным заметает снегом.
Дирк уже не спал, но глаза открывать упорно не хотел. Он повернулся на бок, свесив руку с кровати, и еще некоторое время лежал не двигаясь и вспоминал вчерашние события.
Придя домой, он сел читать завалявшуюся в рюкзаке книгу про криптовалюты. Хоть лепрекон и привык к чтению с экрана и газеты с журналами уже давно перешли в электронный формат по подписке, книги он все еще предпочитал бумажные – в дань уважения старой привычке. В конце концов, сложно полностью отказаться от шороха страниц и приятной тяжести в руках, если ты прожил бок о бок с этим больше века. Как-то один из его знакомых сказал, что многие арикъялны – прекрасные приспособленцы, но при этом закостенелые консерваторы. Так сочеталось несочетаемое, и Дирк был живым тому подтверждением.
Книга упорно не усваивалась – язык был слишком топорным, а некоторые абзацы содержали настолько очевидные факты, что напоминали выдержки из школьных сочинений. Вдобавок ко всему беспокойство мешало Дирку сосредоточиться. В конечном итоге он отыскал у себя в рюкзаке снотворное и, справедливо рассудив, что перед завтрашним днем стоит обойтись без алкоголя, а лечь спать все равно надо пораньше, выпил его и уснул.
Утром, встряхнув затекшую руку, лепрекон по привычке попытался нашарить на прикроватной тумбочке телефон. Полминуты, минута – а знакомый холодок экрана или хотя бы провод от зарядки так и не объявились.
Сон как рукой сняло. Лепрекон широко распахнул глаза и вскочил. Пригладив примятую шевелюру, в которой в рассеянном свете пасмурного дня почти не был заметен рыжеватый отлив, он ринулся к столу.
Пусто. Не обнаружился смартфон и в рюкзаке, и на подоконнике, и даже в ванной, где он больно ударился запястьем о дверную ручку. Спустя почти час бесплодных поисков Дирк, наконец, вспомнил, что не держал его в руках еще с тех пор, как вчера ушел от Эсси. А он-то думал, что по привычке положил его на тумбочку, когда пришел!
Но пробудившаяся наконец память утверждала обратное: когда он разговаривал с джинном, карманы уже были пусты.
Это могло означать только одно – он забыл телефон в доме ундины.
* * *
На город спустились сумерки – темно-лиловые, они затопили улицы бесшумно и быстро, как широкая река. Дирк был прав: с приближением Рождества здесь действительно стало немного оживленнее, по крайней мере в центре. Интересно, соберется ли сегодня снег – небо-то вон как затянуто…
– Отлично, спасибо большое. Значит, загляну на следующей неделе, как раз доставить успеют. Хорошо, что у вас такая возможность есть.
– Да сами вот только несколько лет назад начали под заказ привозить, раньше как-то это не налажено было… Да и не требовалось особо. Так что удачно сложилось, – ответил продавец. – А можно поинтересоваться: вы себе берете?
– Нет, – Кадер натянул шапку. – Другу в подарок. Думаю, ему понравится.
– Понимаю. Дело хорошее, – одобрил продавец. – Ради такого все точно доставим, не волнуйтесь.
Джинн улыбнулся.
– Чего ж мне волноваться, когда все схвачено? Еще раз спасибо и – до встречи!
Кивнул продавцу и аккуратно, чтобы не впускать в помещение холодный ветер с озера, закрыл тяжелую дверь.
Вывеска над входом гласила: «Музыкальные инструменты».
* * *
Уилл рассеянно жевал мармелад, созерцая свое отражение в оконном стекле поезда. Похожие на кусочки янтаря (а час назад еще и такие же твердые от холода) лимонные змейки оттаяли в тепле вагона, и можно было уже не бояться увязнуть в них зубами. Подарки для семьи были куплены и упакованы, подарки для Эсси, Кадера и Дирка – отложены на потом. Он ведь все равно, скорее всего, вернется до Нового года. Как раз привезет им что-нибудь из родных краев. Хотя пару вещей он уже добыл, а мысли о подарке для лепрекона каждый раз вызывали у него хитрую ухмылку. Вот тут-то он отыграется! Все-таки юношескую креативность он еще не растерял. Надо еще Кадеру идею подбросить.
Молодой человек вытянул затекшую ногу и наклонился, чтобы убрать мармелад в рюкзак. За окном плескались вечерние чернила, непроглядные и хищные.
Уилл немного беспокоился. С утра он окончательно отказался от предложения пойти на курсы по журналистике, над которым раздумывал с начала месяца. Родители советом не помогли, оставив выбор полностью на его совести, друзья-приятели – тоже. Отчаявшись, он даже хотел посоветоваться с Кадером и Эсси, но хлопоты с экзаменами задвинули эту проблему на второй план до тех пор, пока она заново не всплыла вчера вечером.
Ему отчаянно хотелось попробовать, но он отказался.
Уилл знал, что работать со словом и информацией он хочет гораздо больше, чем быть управленцем. Он был уверен, что сможет без особых проблем освоить курс. Он даже писал любительские статьи в небольшой некоммерческий журнал, посвященный игровой индустрии. Но он отказался.
Нет, он не боялся, что у него не выйдет – при желании и определенной доле настойчивости можно было легко стать если не лучшим, то как минимум неплохим специалистом в любом деле. Он не боялся оказаться отстающим – все мы хоть раз плелись в хвосте. Он даже не боялся показаться неопределившимся – курсом больше, курсом меньше, хуже точно не будет. А вдруг он, наконец, найдет то дело, которое будет ему бесконечно нравиться?
Или не найдет. И тогда время будет безнадежно потрачено. Минимум три месяца впустую, а ведь он может в это время заниматься чем-то более близким и полезным. И это если опустить денежный вопрос и потраченные нервы. Так ведь можно всю жизнь пробовать и не найти ничего по душе.
Поступив на менеджера, он был искренне уверен, что найдет себя в этом деле, но со временем энтузиазм угас, сменившись привычкой и необходимостью. Но не спешите с выводами: Уилл не ненавидел свою специализацию. Все было гораздо хуже. Он был к ней абсолютно безразличен.
Прошедшие годы уже никто не вернет. А что, если журналистика – такая же ошибка, конфета в яркой обертке, очередная дорога, ведущая в никуда? Не хочется пробовать и оступаться, не хочется мазать мимо цели, особенно когда ты уже научен горьким опытом.
И он отказался.
На душе скребли кошки, Уилл хмурился, но менять решение не собирался. Он ведь не арикъялн и у него нет парочки лишних жизней, чтобы безбоязненно искать себя.
* * *
– О! Здоро̀во, Уилбур! – раздался голос из гостиной, едва только уставший с дороги Уилл успел переступить порог дома Эсси.
– Уильям, – сердито пропыхтел молодой человек, стаскивая ботинки. Какая же все-таки ехидная морда этот Дирк, ему лишь бы поиздеваться!
Повесив одежду, Уилл прошел в дом. Эсси шуршала пакетами в кухонной части, мурлыча что-то себе под нос, а лепрекон устроился в другой половине комнаты с кружкой кофе в руках. Усталый вид, тяжелый взгляд… Он даже сидел не вальяжно, как обыкновенно делал, не на спинке или подлокотнике, но на самом краешке дивана.
«Кто-то явно не выспался, – подумал Уилл. – Даже ботинки уличные снять забыл».
Двое на месте. Не хватало только Кадера. Уилл немного поник – он
