Спой, маркитантка! (СИ) - Ренсинк Татьяна

Так близка, так далека — ты мне,

А подойти, поговорить — всё трудней,

Будто сто преград, как чья-то наглость,

Северных ветров иль гроз шалость.

Не сердись, лишь одари взглядом.

Взор твой нежный так душе сладок.

Как я жил, не видя твои очи?

А как жить теперь — уж нету мочи.

Ширь полей, простор лугов — как в сказке,

По которым вновь к твоей ласке

Так и хочется бежать да выкрасть,

А дорогу жизни счастьем выстлать...*

* - отрывок из песни Данилы.

Глава 56

Уже через несколько часов Софья сидела на постели возле спящего любимого. Она смотрела на его окровавленную на груди рубаху, на глаза. Она гладила его густые кудри волос, и сердце трепетало от наслаждения видеть милого рядом, пусть и раненого, но живого...

Что Данило, что Пётр, как оказалось, были ранены, выжив в столь яростной дуэли, которую никто, кроме них обоих не одобрял...

-Как наш упрямый дуэлянт? - вошла в спальню Анна, а за нею Серж и Дмитрий.

Софья обратила на них внимание и тепло улыбнулась, но Серж тут же пояснил присутствие своё и капитана:

-Мы не смогли уехать в столь трудный час.

-Матушка, разумеется, не довольна. Закрылась у себя, рыдает и обижается, - добавила Анна. - Но как же хорошо, что рана Данилы не опасна!

-По чести жить всегда, не сдаваться никогда, - вдруг молвил Данило, ласково глядя на сразу взглянувшую в ответ милую.

-Данилушка, - прослезилась она от счастья, осторожно обняв его голову. - Что же ты натворил?...

-Прекрасная фраза! - радостно воскликнул Серж, и Данило улыбнулся:

-Услышал её ещё в детстве от итальянских товарищей капитана Антона Павловича Кирсанова, близкого друга нашей семьи... Как их зовут?... Гаспаро и Фабио, кажется.

Софья тут же улыбнулась, сообщив:

-Антон Павлович как раз и помог мне вернуться в Россию! Вместе с капитаном Барсовым, - оглянулась она на Дмитрия, и тот поклонился, представившись Даниле.

-Очень приятно, - протянул тут руку для пожатия, и Дмитрий подал свою. - Благодарю всех, что помогли нам с Софьюшкой наконец-то встретиться... Я верил, что ты жива, чувствовал, - смотрел он на любимую, а она, переполненная тем же счастьем, как и он, вытирала бегущие по щекам слезинки. - Прекрасная, живая... Искал тебя, ждал... Не наглядеться на тебя, не насытиться тобой, - вновь прошептал Данило те самые слова, по которым Софья скучала.

Их губы невольно сблизились, соединившись в сладости поцелуя, а друзья смущённо переглянулись...

-Искал тебя и бабу Нюру, - возвращаясь к тревожному пережитому времени, Данило стал серьёзнее. - Нашёл только её тело в порту Кронштадта... Но кто совершил сие злодеяние, не ведаю пока.

-Господи, нет, - поразилась услышанному Софья, а сестра подле вздрогнула, но пока промолчала, поскольку Данило будто опомнился и засыпал милую вопросами, оглядывая её с неимоверным волнением:

-А ребёнок? А малыш? Где он? Где живот? Где?

-У твоего папеньки наш сыночек, - успокаивала Софья тут же с нежностью улыбки и поглаживала по голове. - Он так рад внуку, так ждёт нас! Не так давно родила я, да назвала в честь отца твоего, Мишенькой.

-Софьюшка, - смотрел осчастливленный Данило так, словно не может быть счастья больше, чем получил от судьбы.

Одна Анна с тревогой и виноватым взглядом смотрела вокруг, но, встретившись с удивлёнными к ней взглядами Дмитрия и Сержа, не смогла молчать:

-Простите, что нарушу счастье, но знаю и я многое.

-Что? - удивилась Софья, а сестра, взволнованно потирая руки, рассказала:

-Взаперти держали меня долго, но когда папенька поставил охрану у выхода из дома, разрешено было выходить из комнаты. Тогда-то и выкрала письмо твоё последнее, отдав его теперь Даниле.

-Верно, - улыбнулся тот. - На груди было то письмо во время дуэли.

Серж тут же глянул на висевшую на стуле форму Данилы и достал оттуда конверт:

-Не повредилось! Целое! - радостно сообщил он, но Анна села в кресло рядом с сестрой и продолжила рассказывать:

-А потом я подслушивать смогла, о чём папенька иногда разговаривал со своим слугой. Всё через него совершал... Всё зло, лишь бы не подпустить Протасовых, отомстить... Папенька наш, Софьюшка,... он был у бабы Нюры и подкупил увезти тебя подальше, да чтоб отравила она тебя. Но слуга в ту ночь вернулся поздно и рассказал папеньке, что баба Нюра отправила тебя на корабль Антона Павловича, что не было и в мыслях у неё отравить тебя. Наоборот, хотела спасти, направить к Даниле хоть таким путём. Она же и передала тебе все сбережения... Деньги, которые когда-то давал Данило да дал наш отец.

-Милая женщина, - прослезился в воспоминаниях о ней Данило, взяв руку не менее расстроенной любимой в свою.

-А мама? - вопросила поражённая Софья, и Анна пожала плечами:

-Не знаю... Думаю, не все тайны она знает...

Она рассказала обо всём, что отец сделал, что говорил, как ненавидел и слеп был в ненависти своей, что в конечном итоге его погубило. Но каждый из присутствующих слушал, жалел и о произошедшем, и его...

Больше же всех в горе себя ощущала отступившая от двери вдова Львова. Она слышала всё, понимая ошибки и мужа, и свои, но отступала назад, к своей спальне... Полная отчаяния, полная раскаяния, а гордость и обида душили...

Глава 57

Уже через два дня Данило поднялся с кровати, как бы кто ни уговаривал ещё оправиться, но рана беспокоила его не столь сильно, как желание не в постели встретить сына, которого обещали вот-вот привезти, и быть на похоронах отца возлюбленной, как бы тот ни поступил в прошлом, как бы ни был слеп в своей ненависти...

Всё время плачущую и прячущуюся ото всех мать, Софья и Анна пытались навестить, попросить выйти, поговорить, но та всё отказывалась, ссылаясь на горе, что переживает лишь она. Жалея себя, но прося прощения, она всё же оставалась в своей спальне, соглашаясь и отпустить из дома охрану, и чтобы Данило оставался здесь, пока не оправится от раны...

В тот день, когда Данило поднялся, радуясь жизни, дарящей ему с любимой долгожданные счастливые дни, в дом ко Львовым прибыл его отец и привёз внука Михаила. Малыш плакал на его руках, но счастливый дед любовался им беспрерывно, то лаская нежной речью, то улыбаясь...

Только взяла Софья малыша на руки, тот прекратил плакать и наблюдавшая с умилением Анна погладила племянника:

-Как же он мил! Какое же это чудо — дети!

-Это... что же? - спустилась ко всем наконец-то вышедшая вдова Львова.

Она казалась свежей, успокоившейся. Словно была иным человеком. Уставившись на внука, медленно подошла и взглянула в глаза Софьи.

-Это Мишенька, - молвила та. - Наш с Данилушкой сыночек.

Данило стоял подле, а слов вокруг будто не слышал. Он смотрел на сына, словно на невероятное чудо света, которое выпало честь встретить...

-Разрешите им остаться, маменька? - жалостливо смотрела Анна, и мать медленно взглянула на каждого присутствующего. Она видела добрые и счастливые взгляды всех: Данилы, Софьи, Анны и любующегося той со стороны капитана Барсова,... Сержа и поклонившегося в приветствие отца Данилы — Михаила Александровича Протасова...

Ничего больше не сказав, она просто ушла, вновь закрывшись у себя в спальне, оставив каждому в душе множество вопросов и странное чувство утраты. С тем же чувством проходили и похороны Семёна Константиновича Львова. А после... После все вновь собрались в доме Львовых, тихо обедая в присутствии молчаливой и ни на кого не взглянувшей вдовы.

На следующий же день, самым ранним утром в дом Львовых вернулся уехавший накануне после похорон капитан Барсов. Доложив отворившей дверь служанке о том, что желает поговорить с Анной, та пропустила обождать в гостиной.