Танец с драконами - Джордж Мартин

— Лорд Тирелл может это неверно истолковать.

Сир Харис Свифт подёргал себя за бородку:

— Мне тоже нужна охрана. Опасные настали времена.

Да уж, подумал Киван Ланнистер, Пицелль не единственный член Совета, кого наш Десница хотел бы поменять. У Мейса Тирелла был свой кандидат на должность лорда-казначея: его дядя, лорд-сенешаль Хайгардена, известный как Жирный Гарт. Меньше всего я хотел бы иметь в Малом Совете ещё одного Тирелла. И так перевес был не на его стороне. Сир Харис — отец его жены, на поддержку Пицелля тоже можно было рассчитывать. А вот Тарли был вассалом Хайгардена, как и Пакстер Редвайн, лорд-адмирал, главный по кораблям, который в настоящее время во главе своей флотилии огибал Дорн, чтобы встретиться с железными людьми Эурона Грейджоя. Когда Редвайн вернётся в Королевскую Гавань, в Совете восстановится паритет, по трое от Ланнистеров и от Тиреллов.

А седьмой голос будет у дорнийки, которая сейчас сопровождает домой Мирцеллу. Та самая леди Ним. Впрочем, вовсе не леди, если верить даже половине того, о чём докладывал Квиберн. Незаконнорожденная дочь Красного Змея, особа, по скандальности почти сравнившаяся со своим отцом, вознамерившаяся предъявить права на место в Малом Совете, которое столь недолго занимал принц Оберин. Сир Киван пока не был готов к тому, чтобы сообщить Мейсу Тиреллу о её прибытии. Он знал, что Десница будет весьма недоволен такими вестями. Кто нам нужен, так это Мизинец. Петир Бейлиш, который может наколдовать драконов из воздуха.

Наймите людей Горы, — предложил сир Киван. — Рыжему Роннету они больше не понадобятся. — Он не предполагал, что Мейс Тирелл был настолько бесхитростен, чтобы попытаться отправить Пицелля или Свифта на тот свет, но если с охраной им будет спокойнее, пусть у них будет охрана.

Трое мужчин вышла из зала вместе. Во внутреннем дворе вились снежные вихри, завывая, как запертый в клетке дикий зверь, который жаждет воли.

— Вам когда-нибудь доводилось видеть такие холода? — спросил сир Харис.

— Не дело рассуждать о холодах, — сказал Великий Мейстер Пицелль, — стоя на морозе. — Он медленно пошёл по двору к входу в свои покои.

Двое мужчин задержались на крыльце тронного зала.

— Я не верю, что из затеи с мирийскими банкирами что-то выйдет, — сказал сир Киван тестю. — Вам лучше сразу начинать готовиться к поездке в Браавос.

На лице сира Хариса было написано, сколь привлекает его такая перспектива.

— Что ж, если таков мой долг. Но повторюсь, не я создал эту проблему.

— Нет, не вы. Это Серсея решила, что выплаты Железному Банку могут подождать. Мне теперь её отправить в Браавос?

Сир Харис часто заморгал:

— Её светлость… это… это…

— Я пошутил. — пришёл ему на помощь сир Киван, — Не самая удачная шутка. Ступайте, найдите хороший жаркий камин и согрейтесь. Я собираюсь сделать именно это.

Он натянул перчатки и пошёл наискосок через внутренний двор, наклонив корпус вперёд, чтобы проще было идти против ветра, и плащ за его спиной развевался и хлопал.

В пересохший ров вокруг Тисков Мейегора уже намело почти метровые сугробы. На стальных пиках по обе его стороны искрилась изморозь. Подвесной мост через ров был единственным путём, которым можно было войти или выйти из твердыни. На дальнем конце моста всегда нёс вахту рыцарь Королевской Гвардии. Сегодня на часах стоял сир Меррин Трант. Бейлон Свонн рыскал по Дорну в поисках этого негодяя Тёмной Звезды, тяжелораненый Лорас Тирелл оставался на Драконьем Камне, Джейме исчез в речных землях, и в Королевской Гавани осталось лишь четверо Белых Мечей, но Осмунда Кеттлблэка (вместе с братом Осфридом) сир Киван лично приказал бросить в темницу, как только узнал, что Серсея призналась в связи с обоими. Защита юного короля и королевской семьи теперь лежала на плечах Транта, дохляка Бороса Блаунта и Роберта Стронга, безмолвного чудовища Квиберна.

Надо искать новые мечи для Королевской Гвардии. Рядом с Томменом должно быть семь добрых рыцарей. Раньше в Королевской Гвардии служили до самой смерти, но Джоффри нарушил эту традицию, уволив сира Барристана Селми, чтобы освободить место для своего пса, Сандора Клигана. Этим прецедентом мог воспользоваться Киван. Белый плащ мог бы надеть Лансель, подумалось ему. Эта служба почётнее самого высокого звания в Сынах Воина.

Войдя в свои покои, Киван Ланнистер снял запорошенный плащ, стянул сапоги и распорядился подбросить дров в камин:

— Бокал глинтвейна мне бы сейчас не помешал, — сказал он слуге, располагаясь у очага, — Займись-ка этим.

У горячего очага сир Киван скоро оттаял, а горячее вино согрело его изнутри. Но от вина клонило в сон, так что он не рискнул выпить ещё бокал.

Его рабочий день был далёк от завершения. Ждали непрочитанные отчёты, ненаписанные письма. И ужин с Серсеей и королём. После своего искупительного хода племянница стала мягкой и покорной, хвала богам. Прислуживающие ей послушницы сообщали, что треть дня она проводит с сыном, ещё треть — в молитве, а остаток времени — в ванне. Она принимала ванну по четыре или пять раз в день, скоблила себя щетками конского волоса и мылась едким щелочным мылом, будто бы хотела соскрести с себя всю кожу.

Ей никогда не избавиться от клейма, сколько ни три кожу. Сир Киван вспомнил девчушку, которой Серсея была когда-то, маленькую хулиганку, жизнь из которой била ключом. А когда она расцвела, ах… Как же услаждала взор её красота, другой такой девушки нет и не будет. Если бы только Эйерис согласился женить на ней Рейегара, скольких смертей можно было бы избежать. Серсея родила бы принцу сыновей, о каких он мечтал, — львов с лиловыми глазами и серебристыми гривами… возможно, имея такую жену, Рэйегар и не посмотрел бы в сторону Лианны Старк. Насколько мог помнить Киван, в этой северной девушке была своя дикая красота, но как бы ярко ни горел факел, разве затмить ему свет восходящего солнца.

Но какой смысл тосковать, размышляя о не выигранных битвах и нехоженых дорогах. Это слабость всех стариков. Рейегар взял в жёны Элию Дорнийскую, Лианна Старк умерла, на Серсее женился Роберт Баратеон, и всё пришло к тому, к чему пришло. А этим вечером его путь ведёт в покои его племянницы, и ему придётся взглянуть ей в глаза.

Мне не в чем себя винить, убеждал себя сир Киван. Тайвин понял бы меня, без сомнения. Это его дочь навлекла позор на наше имя, не я. Всё, что я сделал, было сделано для блага рода Ланнистеров.

Ведь его брат однажды поступил точно так же. В последние годы жизни их отца, после смерти матери, их родитель завёл любовницу, смазливую дочь владельца свечного заводика. Овдовевшие лорды нередко брали простолюдинок в постель… Но лорд Титос начал сажать эту женщину рядом с собой на приёмах, осыпать её подарками и почестями и даже спрашивать её мнение по политическим и финансовым вопросам. Уже через год она увольняла слуг, раздавала распоряжения придворным рыцарям, и даже выступала от имени лорда, когда он бывал нездоров. Её власть стала так велика, что просителям, желающим, чтобы их прошения были услышаны в Ланниспорте, предлагалось встать на колени перед этой особой и громко озвучить суть своей просьбы, глядя на её ноги… потому что уши Титоса Ланнистера были между ног его дамы. Она даже начала носить драгоценности их покойной матери.