Гонка на выживание - Вадим Филоненко

Дик снова остро смотрит мне в лицо и бормочет:

– Ты че, догадался? Или он сам на трассе прокололся?

– Чего-о-о?! – таращу глаза на Дика, не в силах поверить в свою догадку. Хотя, какая уж тут к чертям догадка! Это не догадка, а уверенность! – Так ты знал, Дик?! С самого начала знал?

– Нет. Я когда тебя на старт провожал, еще не знал, – оправдывается он. – И только потом… помнишь, я пошел на его рожу взглянуть?

– Так ты увидел его… А мне сказал…

– Да не видел я его! Он и вправду в шлеме закрытом был. Я флягу узнал. Там вензель приметный. Армейский. Знак штурмовых отрядов. И то до меня не сразу дошло, а только потом, когда вы уже на трассу сорвались…

Я вздыхаю и некоторое время молчу.

– А Эрик знает? – наконец, спрашиваю.

– Нет, – мотает головой Дик. – Да и я, говорю же, случайно просек. По фляге… Лонг, кстати, не знает, что я знаю…

– Ладно, Дик, – перебиваю я. – Ты в сторонке пока погуляй. Только чтоб без обид.

– Да понял, не дурак. У вас свои разборки.

Дик отходит в сторону. Его тут же загребает Башня и начинает громко выпытывать: а где Маоли и почему он не пришел?

Подхожу к Лонгу и сажусь рядом. У него влажные, явно только что из душа, волосы, впрочем, как и у меня, уставшее в край лицо и странные остекленевшие глаза. На мое присутствие он не реагирует, и лишь спина его едва заметно каменеет.

– Привет, – бросаю я.

– Виделись уже, – бурчит Лонг, одним махом опрокидывает стопку в рот, кривится, но тут же наливает еще.

– Спасибо за огнетушитель, – говорю. – Если б не ты…

Лонг мельком смотрит на меня.

– Я просто отдавал свои долги, – поясняет он и кивает на бутылку. – Будешь?

– Нет. А что за долги? Кому? Ты мне ничего не был должен.

Он поворачивается ко мне и несколько мгновений вглядывается в глаза, словно пытается увидеть там что-то, а потом кивает сам себе, отворачивается и снова тянется к бутылке. М-да… Этак он свалится под стол раньше, чем я успею его разговорить! Хватаю бутылку и убираю от него подальше. Лонг кривится и шарит взглядом по соседним столам в поисках водки. Но там в основном шампанское, коньяк и прочие благородные напитки.

– Что за долги, Лонг? – переспрашиваю я.

– Отдай. – Он тянет ко мне руку за бутылкой.

– Вначале поговорим, – требую.

– Да о чем нам говорить? – удивляется Лонг. – Я рассчитался с тобой, Маоли, и больше тебе ничего не должен. Понимаешь? Ни-че-го не дол-жен!

– Не называй меня Маоли. Мое имя Брайан. И ты и так ничего мне не был должен.

– Брайану – ничего, – усмехается Лонг, – а вот Маоли…

– Но я не Маоли! Ты отдал мне чужой долг!

– Пусть так. – Он снова усмехается. Красноречиво так. Дескать, болтай, что хочешь, но я-то знаю, кто ты есть на самом деле.

Меня охватывает раздражение. Я слишком устал во время гонки, чтобы сейчас разгадывать его ребусы.

– Лонг, почему ты считаешь, что я Маоли?

– Ты сам себя так назвал, – все с той же усмешкой напоминает он.

– Это было просто погоняло для гонки. Первое, что пришло в голову.

– Ага, – соглашается он и смеется мне прямо в лицо. – Погоняло. Первое, что пришло…

– Лонг, да объясни все толком. Прошу, давай поговорим по-человечески!

Он морщится и качает головой.

– В этом нет смысла, Маоли… или, как там тебя… Брайан…

– Лонг! – Я срываюсь на крик. – Ну, и свинья же ты, Лонг! Ты рисковал из-за меня жизнью на трассе. Ты спас меня. А сейчас не хочешь нормально поговорить!

– Нормально поговорить… – Он опускает голову и смеется, хрипло, неприятно. – Значит, ты так и не вспомнил меня? А я ведь тоже тебя не сразу узнал… Да и как было узнать, лицо-то другое… и имя… и фигура… и даже возраст. Сколько тебе сейчас? Двадцать четыре? Двадцать пять?

– Двадцать шесть.

– Да, ты помолодел годков на десять или больше. Ты весь изменился. Прежними остались разве что глаза… И характер… Ух, как ты сейчас на трассе весь в огне к финишу рванул!.. А тогда тоже был огонь, помнишь? Но ты все равно вернулся за нами… Мы ж не верили, думали всё, хана нам… А ты вернулся! Хотя мог бы спастись сам… Мог бы, да… Но ты вернулся… А мы тебя за это… В спину… У-у-у! Ненавижу, с-суки!!! – внезапно пьяно ревет он и со всей дури лупит кулаком по столу. На нас оглядываются из-за соседних столов, и я делаю им успокаивающий жест: дескать, порядок, все в норме.

– Лонг, ты сейчас что мне рассказываешь? Художественный фильм или что-то из своего славного боевого прошлого, а?

– Славного? – кривится он. – Дерьмо это, а не прошлое! Ты не думай, Григ, я ж тогда пытался тебя вызволить…

– Погоди, как ты меня назвал?!

– Григ. Григ Винкс. Маоли. Капитан второго ранга. Командир отдельного штурмового отряда «Атори»… Вернее, бывший капитан, бывший командир… разжаловали тебя… да и как иначе, ты же на Фиоре со своими парнями такое устроил, что аж чертям в аду жарко было! Как вы полусотней наш батальон удерживали! Да про вас в учебниках писать надо, а мы вас, как собак, затравили… Сколько из твоих людей тогда сумело уйти? Пятеро? Шестеро? А? Скольких ты сумел вытащить, Григ?

Я молчу. Понятия не имею, о чем это он. Лонг изучает мое лицо, словно ищет в нем что-то, а потом усмехается и качает головой.

– А ведь ты бы ушел тогда от нас, Григ. Кукиш бы нам показал и ушел. Но ты вернулся. Зачем, Григ? Зачем ты вернулся за нами, а? Пожалел? Пожалел… А мы тебя нет… А я ведь пытался тебя вызволить, Григ, но меня самого чуть под трибунал не упекли… А потом я рапорт подал, чтоб в отставку. Не мог я больше… Все тебя вспоминал… Как ты нас с Фиоры вытащил, а мы тебя потом в спину… – Он зажмуривается и трясет головой. – А-а-а! Жопы сраные! Суки!

– Тише, Лонг, тише, – пытаюсь урезонить его.

– Тише, – усмехается он и смотрит на меня в упор, но явно не видит. И продолжает говорить, или скорее бредить, потому что его пьяное бормотание больше всего смахивает на бред. – Вот именно, тише! Они любят, чтоб все по-тихому. Чтоб военная тайна… высший уровень секретности… Тьфу, мудаки! Суки гребаные!.. А я ведь с одним хреном из ихних, секретных, тогда побазарил… Подкатил к нему на мягких лапках и давай коньяком накачивать. Ну, он и сболтнул, что они с пяти до шести развлекаются, ломают одного гвоздя. А тот все никак не ломается, хотя от него уже одна шляпка осталась…

– Погоди, погоди… Ты сказал с пяти до шести?

– Вспомнил? – усмехается он. – Вспомнил… Значит, убили они тебя тогда… Сломать не смогли, так решили в расход…

– Что значит, в расход?! Как так убили?! Лонг, ты чего несешь?! – Мне кажется, что я схожу с ума. – Объясни все толком! С чего ты решил, что там был я?!

Лонг делает гримасу и смотрит так выразительно, словно я наиглупейшую глупость сморозил.

– Объясни, – прошу.

– А чего объяснять? – удивляется он. – И так все ясно. Там был ты. И тебя тогда убили. А я… сам умер…

– Лонг!!! – Вскакиваю со стула, хватаю его за грудки и собираюсь как следует встряхнуть, но он внезапно трезвеет, а взгляд его становится острым и холодным, как клинок. Я поспешно убираю от него руки и даже отступаю на шаг. А он забирает у меня бутылку водки и пьет прямо из горла.

Я не выдерживаю и громко матерюсь так, что на нас снова начинают оглядываться из-за соседних столов. Лонг же на мою тираду не реагирует – он подзывает официанта, требует еще водки, а потом начинает ее хлестать – стопку за стопкой – размеренно, словно автомат, а глаза у него становятся пустыми-пустыми и какими-то… мертвыми.

Разыскиваю Дика и Эрика, прощаюсь и говорю, что ухожу. Они в ответ жмут мне руку.

– Ну, бывай, Брайан. Если что, ты знаешь, как нас найти.

Я киваю. Оба кода: и Эрика, и Дика, теперь есть в моем коммуникаторе. И только кода Лонга там нет, хотя именно он нужен мне сейчас, пожалуй, больше других…

Глава 4

ОН ИЛИ ОНА

Выхожу из клуба, сажусь в свой «Цирус» и смотрю на часы: три утра. Интересно, Том Крыса уже спит? Мне бы надо позвонить ему, сказать, что дело сделано, да поблагодарить заодно. Теперь я его должник. Ладно, звонить ему пока не будем, отложим до более приличного времени. А вот дока не грех и разбудить.

Набираю код Рабиша. Он откликается сразу, будто ждал.

– Док? Это Брайан. У меня все в порядке. Через полчаса буду в клинике.

– Да? – без энтузиазма откликается он.

– Что-то случилось? – настораживаюсь я.

– Просто устал, – после паузы отвечает он. Не могу удержаться от понимающего вздоха: я тоже, да еще как!

– Прилетайте скорее, мне надо вам кое-что показать, – добавляет Рабиш. – Нечто очень важное и… нехорошее…

После такого напутствия, я мгновенно срываю мобиль со стоянки, быстро вписываюсь в самый верхний – скоростной – уровень спортивного шоссе и выжимаю все, что могу из довольно слабенького движка «Цируса», радуясь, что в этот утренний час шоссе почти пустое. Почти – потому что парочка «Сантвиллов» и «Эрроу» на спортивном шоссе все же есть. Представляю изумленные лица их пилотов, когда они видят проносящийся мимо них на немыслимой скорости «Цирус»! Примерно то же самое, наверное, чувствует ласточка, видя обгоняющую ее курицу! Но, если серьезно, я так обеспокоен, если не сказать напутан, словами и интонацией Рабиша, что, будь у меня сейчас обычная метла я, пожалуй, заставил бы взлететь и ее.