Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев

И как бу́ди старык он девеноста лет.

И говорыт-то Василей ко Владимеру:

«Уш ты солнышко Владимер наш столнекиефской!

95. Мне веть некак веть ехать во чисто полё:

И веть заложона у мня збруюш(к)а богатырская,

Веть заложон у мня конь-лошадь добрая;

А не во сти рублях, не во тысечи,

А пропита у мня да ф пети тысечях!»

100. И ише приказыват Владимер чару зелена вина:

«Ты налей-ко, чюмак, чару зелена вина,

И не велику, не малу цяру — ф полтора ведра».

Как подносят Васильюшку цяру зелена вина.

А берецсе Василей за чярочьку единой рукой

105. И выпиваёт эту чярочьку к едину духу.

И кабы стал-де Василей по кабаку похажывать,

Да маленько-то Васильюшко пошатывать

И приказыват Владимер цяру во третей након.

И наливаёт чюмак чяру по третей након.

110. И да прымаецьсе Васи(ль)юшко (за) чяру во третей након,

Уш выпил веть чарочьку к едину духу,

Ишше говорыт да таковы слова:

«Уш я был старык да девеноста лет,

А теперь молод-де стал дваццати годоф.

115. Ну тепере, Владимер уш ты солнышко,

Выкупай-ко у мня ты веть добра коня,

Ишше ту веть збруюшку богатырьскую

У того у чюмака у чоловальника!»

А прыказыват Владимер чюмаку итти

120. И на тот веть нонце на конюшын двор.

Как пошли-то топерице на конюшын двор.

Выводил тут веть чюмак да фсё добра коня,

Оддав(а)ёт фсю збруюшку богат(ыр)ьскую:

Во-первых-то копьё было долгомерноё,

125. Во-фторых-то был нонь да ярой тугой лук,

В-третих веть кольчюга* каленыех стрел,

А ф-четвертых-то нонь да сабля вострая,

И ф-пятых-то палочька боёвая,

А не мала, не велика где — во сто пудоф.

130. Ишше тут же Васильюшко обмундерилсэ

А во ту же во збруюшку богатырьскую.

И пошли они ко князю-ту на почесьён пир

И да заходят ко князю-ту ко Владимеру.

И да челом он идёт да ниско кланеицсэ;

135. Ишше фсе-де на пиру да очунь рады фсе.

И побеседовал Васильюшко на чесном пиру

И хлеба-соли поел да пива с мёдом пил.

Да как выходят со князём-то на высок балхон

А смотрели во трубочьку подзорную

140. А на ту же на рать-силу великую:

Обостала-опседлала веть красен Киев-грат, —

И кабы буди сузёмё(о)к-от* лесу тёмного;

И усмотрели царишша во чистом поли.

И тут натегивал Васильюшко ярой тугой лук,

145. Ярой тугой-от лук крепко розрыфчивой;

А вымаёт он стрелочьку свою калёную,

А кладёт он ею да во налучишшо;

Ишше сам ко стрелы да прыговарыват:

«Ты пади-ко, моя стрелочька, не на воду,

150. Ты не на воду пади да фсё не на землю, —

И ты пади ко Ботуги-то[35] во белы груди!»

И как спустил-то Василей тетивочьку шолковую, —

И полетела ёго стрелочька калёная,

Как змея ровно да подколодная.

155. Да розлетелась эта стрелочька прямо во белы груди,

И роспорола она да фсё белы груди,

Росколола у Бутыги-то ретиво серцо, —

И увалилса Бутыга на матушку сыру землю.

После этого Васильюш(к)о веть сохажывал

160. И он на ту же на матушку сыру землю,

И он седлал-де, уздал своёго добра коня,

И он вязал-де подпружечьки шолковыи

(И да двенаццэть пот(п)руг было шолку белого,

И да тринаццата пот(п)руга — черес хребетьню кость!).

165. И да крутёшенько скочил Василей на добра коня,

И он быстро поехал во чисто полё.

И он приехал же к той рати-силуш(к)и великое,

И он нацял поежживать со краечьку,

И он начял порубливать по-прежному;

170. И он куда не приедёт, дак улицэй валит,

А назать отмахнёт — да переулочьки...

И он рубил это силу да челы суточьки —

Изрубил эту силу да веть до семени.

И которых убил, а кои и так ушли:

175. Он очистил-де нонь да красен Киеф-грат.

Да от этой же силоцьки отъехал он,

И становил он шатёр да рыта бархату.

И он заходит во шатёр во свой белополотняной,

И становил он тут кроваточьку тесовую,

180. Ишше сам повалилса да на кроватку спать.

А спит-то Васильюшко челы суточьки.

А Владимеру-ту князю да нефтерпёш стало;

И посылаёт он Добрынюшка Микитица:

«Поежжай-ко ты, Добрынюшка, попроведай уш,

185. Ишше жыв ли у нас да доброй молодец.

Ежели жыв-то веть нонь, да ты вернись скоро́!»

А крутёшенько Добрынюшка седлал коня,

А круче того Добрынюшка веть скочил на коня,

А поехал Добрыня во чисто полё

190. Ише к той же веть к рати-силы великое.

Да росматривал Добрынюшка эту рать-силу:

А положона эта силушка на сырой земли

Ишше тем, видно, удаленьким добрым молоццом.

Он стал-де смотреть ф трубочьку подзорную,

195. Недалечко увидял ноньче бел шатёр.

Подъежжаёт Добрыня ко белу шатру,

И он соскакивал Добрынюшка со добра коня,

А заходит Добрынюшка во бел шатёр:

А спит-то удаленькой доброй молодечь

200. А крепким-де он сном да богатырскиим.

Ишше стал он будить да доброго молоцца:

«Я приехал, Васильюшко, тя проведывать, —

И ты стань-пробудись, да доброй молодечь:

Мы поедём мы с тобой ноньче на радость фсё!»

205. Да ставаёт Васильюшк(к)о на резвы ноги.

И да садилисе они да на добрых коней;

А поехали они ко князю ко Владимеру,

И со большой они поехали со ра́досью;

И уш едут как два удалых добрых молоцца,

210. Они едут по Киеву-ту по городу,

Уш буди как нонь да два ясныя сокола;

А прямо-то едут на конюшын двор.

А стречяют их слуги тут как верныи,

Убирают у их да фсё добрых коней.

215. А пошли они ко князю да ко Владимеру

А во те жа во ёго да светлы светличи.

И стречаёт Владимер-от со радосью:

И садит-де он их