Чертополох. Излом - Варвара Шихарева

— Смелее, жрица… Я прикрою!

Волчья усмешка «карающего» подхлестнула меня лучше всякого кнута — ударив пятками по бокам изрядно напуганной происходящим лошади, я послала ее в образовавшийся просвет между разбойниками. Рэдлин, разделавшись с еще одним из нападавших, немедля последовал за мной. Выбравшись на дорогу, мы пустили лошадей вскачь, а вслед нам, пусть и с опозданием, засвистели стрелы. Одна… Другая…

Неожиданно Рэдлин поворотил своего коня и направил его прямо в лес, а мне ничего не осталось, как последовать за ним. Низко пригнувшись в седле, «карающий» уверенно направлял своего рысака вглубь чащи по едва различимой тропе: его конь летел вперед, точно птица, и я начала отставать. Моя кобыла могла потягаться с конем Рэдлина в выносливости, но отнюдь не в быстроте бега.

Стараясь не потерять из виду мелькающую меж стволов спину «карающего», я упустила тот миг, когда моя лошадь внезапно запнулась. Громко заржав, она встала на дыбы и тут же начала заваливаться набок. Чудом, успев освободить ноги из стремян, я выскользнула из седла. Упала, правда, неудачно: хотя прошлогодняя листва чуть смягчила удар, я несколько мгновений лежала, не в силах даже пошевелиться. Потом приподнялась на локтях, тряхнула головой…

Моя лошадь, хрипя, все еще билась на земле, а из шеи у нее торчала красно-черная стрела: разбойники не собирались упускать свою добычу. Моя рука невольно коснулась пересекающего грудь ремня старой кожаной сумки — той самой, что была со мною во время побега из сруба, и в которой теперь, кроме тетрадей, пары зелий да печатки Бжестрова, хранились еще и письма в Мэлдин… Убедившись, что самое главное осталось при мне, я хотела затаиться в зарослях подлеска — сейчас мне следовало запутать следы, чтобы не попасться в руки к душегубам… Едва я подумала об этом, как рядом со мною раздался конский топот. Вздрогнув, я подняла голову, все еще не веря…

— Не ушиблась?.. Держись! — с трудом сдерживая разгоряченного бегом жеребца, Рэдлин подал мне руку и помог вскарабкаться в седло. Усадил впереди себя и успокаивающе провел рукой по плечу. — Не отчаивайся, госпожа. Мы еще не проиграли…

Я согласно кивнула головой и, чувствуя, что предательский жар заливает мне щеки, поспешно отвернулась. Мне было стыдно, но не из-за того, что я оказалась прижатой к нагруднику «карающего», а его рука гладила меня по плечу и растрепавшейся косе… Я стыдилась того, что, оказавшись на несколько мгновений одна, тут же решила, что меня бросили. Спасая свою шкуру, оставили на расправу разбойникам…

Между тем Рэдлин продолжал направлять коня в чащу: тропа, до того и так едва заметная, исчезла — теперь ее заменял ручей, по каменистому дну которого мы и ехали. Брызги летели из под копыт коня в разные стороны, пробивающиеся сквозь листву косые солнечные лучи, то и дело, ярко вспыхивали в водяных каплях… Совсем скоро солнце сядет, и лес погрузится во тьму… Поможет ли нам сумрак? Или, наоборот, придется на руку разбойникам?..

Я покосилась на, молча правившего конем «карающего» — несмотря на нависшую над нами опасность, он казался сосредоточенным и спокойным — точно не было ни недавнего боя, ни погони…

Я собиралась, уже было спросить, что задумал мой попутчик, как новый поворот ручья вывел нас к небольшой запруде. Рэдлин остановил коня, и, спрыгнув, подал мне руку.

— Уже почти прибыли, госпожа. Но дальше надо топать на своих двоих…

Я соскочила на землю, поправила плащ и сумку:

— Разве мы не возвращаемся к заставе?

Рэдлин покачал головой:

— Именно этого от нас и ждут, так что пробиваться к своим смысла нет… Только там, где нам не пройти, Гром себе дорогу проложит… Правда, косматый?

«Карающий» ласково похлопал коня по шее, провел рукою по густой гриве. Жеребец тихо заржал и ткнулся головою прямо в плечо Рэдлина, а тот, достав нож, обрезал поводья и шлепнул ладонью по конской холке:

— Домой, Гром, в стойло!

Конь сделал несколько послушных шагов, но почти сразу же встал и обернулся к «Карающему». Взгляд темно-карих глаз коня казался недоумевающим, но Рэдлин похлопал его по крупу и вновь приказал: «в стойло». В этот раз жеребец не нарушил хозяйского приказа и потрусил в лесную чащу.

Я же смотрела вслед удаляющемуся коню со смешанными чувствами — лишаться своего единственного преимущества перед погоней было неловко и странно…

— Наш глава, если я припозднюсь, заподозрит неладное, а появление Грома сразу пояснит, что нужна помощь. — бросив один-единственный взгляд вслед удаляющемуся коню, «карающий», уверенно зашагав в противоположную от Грома сторону, начал пояснять свою задумку. — Да и в укрытии, к которому идем, места только на нас и хватит…

— И что же это за убежище? — я старалась не отставать от Рэдлина, но из-за разницы в росте на один его шаг, мне приходилось делать два. — Охотничий сруб? Землянка?..

— Не угадали, госпожа! — Рэдлин, повернувшись ко мне, лукаво улыбнулся, и я, с опозданием сообразив, что левый рукав его куртки потемнел совсем не от пота, подивилась тому, что он находит в себе силы шутить.

— Может, попробуете угадать еще раз? — прищур воина стал совсем лукавым, и я, решив поддержать игру, сказала:

— Тогда, может, пещера?

Вместо ответа Рэдлин только головой покачал, и я выдвинула совсем уж сказочное предположение:

— Тысячелетний дуб, а в нем — дупло?..

— И снова нет… Вот… — выйдя на очередную поляну, Рэдлин тут же сделал шаг в сторону, и я увидела, наконец, то, что должно было стать нашим укрытием…

Действительно — лучшее убежище вряд ли можно было найти… Худшее, впрочем, тоже…

В тени старых осин стоял сплошь заросший мхом кромлех. Четыре огромные, грубо отесанные плиты составляли его стены. Пятая, накрывая их сверху, служила крышей. Выдолбленный в камне лаз больше напоминал мышиный ход — такой же круглый, он был такого размера, что я забралась бы в него легко, а вот плечистому и рослому Рэдлину пришлось бы потрудиться…

Приблизившись к кромлеху, я осторожно соскребла с камней часть мха и скользнула пальцами по едва видимым рунам, старого написания, которые немедля подтвердили мою догадку. Передо мною было заброшенное капище Седобородого — покинутое, но по-прежнему полное грозной силой. Я ясно ощущала ее сквозь холод камня и могла лишь гадать, чем обернется для нас ночь внутри кромлеха. Седобородый — суровое божество, и разбойники могли опасаться этого места отнюдь не из-за пустого суеверия.

— Разбойники будут искать нас здесь в последнюю очередь — они боятся этого места, так что время мы выиграем… — Рэдлин присел около узкого лаза, вгляделся в царящий внутрь кромлеха полумрак. — Змей там быть не должно, но на всякий случай я проверю.