Японская разведка против СССР - Алексей Борисович Кириченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В действительности Растворов связался со своим английским другом, представлявшим военно-морскую разведку Великобритании. 23 января на американскую военно-воздушную базу Татикава, расположенную недалеко от Токио, прибыл транспортный самолет королевских ВВС. Сотрудники МИ-6 в Японии, которые были осведомлены об этом неожиданном «русском подарке», уже потирали руки, предвкушая королевские награды и повышения по службе, однако взлететь их самолету с Растворовым на борту не удалось. Когда он уже выруливал на взлетную полосу, на район Токио неожиданно обрушился мощный снегопад. Пока в самолете пережидали непогоду, один из членов команды проговорился Растворову, что они летят не в Австралию, а в Сингапур, где в то время находился английский региональный Центр безопасности и разведки для Азии и Дальнего Востока (SIFE — Security and Intelligence Far East). Растворов запаниковал, т. к. он об этом не договаривался с английским другом. Под благовидным предлогом он «на время» покинул самолет и обратно не вернулся.
Зайдя в одно из многочисленных японских кафе-ресторанов, Растворов по телефону срочно связался со своей преподавательницей английского языка американкой Мод Буррис, о которой ему было известно, что она работает в отделе образования штаба Вооруженных сил США в Японии. Он был уверен, что она, как человек, имеющий санкционированный контакт с сотрудниками советского представительства, должна быть связана с американскими спецслужбами. И он не ошибся. Капитан Вернер Мишел, возглавлявший специальное подразделение армейской котрразведки США (441 Си-Ай-Си), занимавшееся разработкой советских учреждений в Токио, действительно уже установил с этой американкой оперативный контакт и «на всякий случай» оставил ей свои служебный и домашний телефоны.
Вернер Мишел, доложив своему непосредственному начальнику, полковнику Марку Хэнсону, о возникшей ситуации, договорился о встрече с Растворовым у хорошо известного последнему здания «Юсэн-биру» (NYK), где располагались ключевые подразделения американских ВС. Капитан Мишел подъехал к месту встречи на автомашине и был потрясен, увидев, что с Растворова, несмотря на необычный для Токио мороз, пот льет градом…
Первый опрос перебежчика был проведен в Си-Ай-Си. Переводчиком выступал один из самых способных работников Мишела Эли Кастенбаум. Основное содержание полученной от Растворова информации тут же доложили руководству ЦРУ в Японии.
Начальник «советского отдела» ЦРУ в Японии Эд Сноу (русского происхождения, его настоящая фамилия была Снегирев) в этот момент проводил свой медовый месяц с молодой женой (из семьи русских белоэмигрантов) на местном курорте Каруидзава. Среди ночи его разбудил телефонный звонок. Звонил Энди Браун (псевдоним Арсения Янковского, работавшего у Сноу в «советском отделе» на базе Йокосука). Условной фразой Энди дал понять, что к ним в сети попала «настоящая птичка»… Сноу сразу все понял. Оставив молодую жену досматривать сладкий сон в Каруидзаве, он срочно выехал в Токио. После первого же допроса Растворова, которым он теперь руководил, Сноу дал «молнию» в Вашингтон. Оттуда последовало указание срочно с соблюдением всех мер безопасности доставить перебежчика в США. Руководству ЦРУ в Японии было поручено выразить благодарность капитану В. Мишелу и пожелать успехов в «получении очередного перебежчика из советской разведки» (!)…
Сопровождать Растворова было поручено Мишелу и Кастенбауму от 441-го отряда Си-Ай-Си, а также Арсению Янковскому от ЦРУ. Во время первой остановки на Окинаве было решено продолжить допрос Растворова. В качестве переводчика выступал Янковский, которого Растворову представили как Энди Брауна. Однако Растворов почему-то заподозрил в нем советского агента и потребовал его «убрать»…
А в это время в Токио в связи с исчезновением Растворова был объявлен аврал. Его искала как резидентура МВД, так и военные коллеги. Но все безрезультатно… Пришлось обратиться в МИД Японии и в местную полицию. Как обычно бывает в таких случаях, высказывалась версия о похищении советского гражданина американскими спецслужбами…
25 января 1954 г. из Йокогамы в Находку отчалил советский теплоход, увозивший на Родину команду советских конькобежцев, а также откомандированных из страны сотрудников представительства СССР в Японии. Однако Ю.А. Растворова среди них не было.
А тем временем бывшего советского разведчика ЦРУ поселило на одной из своих пригородных секретных вилл (safe house) в США и приступило к его методичному допросу. Недостатка в оперработниках, у которых русский язык был родным, у «советского отдела» ЦРУ не было. Поэтому Эд Сноу, который вскоре закончил свою командировку в Японии и был назначен заместителем начальника отдела по оперативным вопросам (Chief of Operations или просто COPS), подключил к допросам Растворова таких специалистов по советской разведке, как Джордж Кизевальтер, Питер Рингленд и некоторых других. В результате кропотливой работы ЦРУ удалось получить от перебежчика информацию на 15 японцев, которые якобы находились на связи у него лично. Кроме того, Растворов дал сведения на 13 человек, с которыми якобы поддерживали связь его коллеги. Естественно, что американская разведка передала эти данные японской контрразведке. Ну а последней уже в результате анализа полученных данных, а также в ходе проведенных оперативных мероприятий якобы удалось выявить еще 8 советских агентов.
Об этом было открыто заявлено на пресс-конференции в Вашингтоне 13 августа 1954 г. после завершения семимесячного допроса перебежчика.
Однако следует отметить, что большинство этих «агентов» отделалось легким испугом, ибо защите удалось доказать их невиновность, так как в тот период в Японии не было закона о государственных секретах и наказании за шпионаж. Правда, один из «агентов» Растворова, работавший в МИД Японии, как настоящий самурай покончил жизнь самоубийством. Во время допроса он вдруг встал, низко поклонился следователю, снял свою японскую обувь, вскочил на стол и выбросился из окна. Однако это всего лишь официальная версия японских и американских властей. Имеются предположения о том, что ему, возможно, «помогли» выпрыгнуть из окна…
Побег Растворова на время осложнил советско-японские отношения, но не оправдал надежд американцев: новой советско-японской войны не получилось. Растворов ведь собирал разведывательную информацию главным образом об американских секретах, а не о японских.
В октябре 1956 года советско-японские отношения были восстановлены и внешне «дело Растворова» стало достоянием истории.
США всячески превозносили значимость Растворова, старались доказать, что он был выдающимся советским разведчиком, шпионом № 1 на Дальнем Востоке. Однако в действительности он был обыкновенным рядовым сотрудником советской разведки, владел ограниченным кругом вопросов, которые представляли интерес для ЦРУ. Поэтому существенного ущерба советской разведке он не принес. С политической же стороны американцы считали себя на коне, ибо использовали побег Растворова в пропагандистских целях на полную катушку.
Что же касается самого Растворова и людей, на судьбу которых он повлиял, то такие нюансы не имеют
