Пустыня как она есть - Агаджан Бабаев

Три последних процесса даже при ультракоротком и сверхупрощенном их описании, бесспорно, производят впечатление чего-то очень сложного и громоздкого. Разве сравнишь их с милым и простым испарением воды или намораживанием льда за счет ночного холода? Однако нужно сказать, что все три процесса тщательно изучаются специалистами, на их основе строятся и уже эксплуатируются опытные установки. Можно не сомневаться, что самые новые эффективные и совершенные системы опреснения воды со временем тоже найдут широкое практическое применение, какими бы сложными ни оказались используемые в них физические процессы. Ибо для многих районов земного шара опреснение соленых вод продолжает оставаться проблемой номер один.

Орошаемые земли и автомобиль. Такыры — весьма распространенный элемент пустынного ландшафта. Одна из главных особенностей больших глинистых участков — это их, как говорят специалисты, равнинность. Такыры — образования совершенно плоские, лишь иногда немного наклоненные. При этом вода с такыров никуда не уходит. И в то же время она почти не проходит сквозь глинистые почвы, которые очень плохо поглощают влагу, и после дождя вода просачивается лишь на глубину в несколько сантиметров. Поверхность такыра покрывается густой липкой грязью, которая, правда, быстро высыхает, оставляя растрескавшуюся глиняную корочку. Такыры издавна используются для сбора появляющихся после дождя или снега пресных вод. При этом такыры выполняют, по сути дела, роль огромных воронок.

Но возможно и иное использование такыров — непосредственно для земледелия. На Небитдагской агролесомелиоративной станции Института пустынь были проведены серьезные исследования, направленные на то, чтобы превратить такыры в плодородные земли. На такырах создавали рощи саксаула, виноградники, пастбища, бахчи с великолепными арбузами и дынями. И все это на участках с очень небольшим количеством осадков и без какого-либо искусственного орошения. Результаты получались просто-таки великолепные и по надежности выращивания растений, и по урожайности. На такыровидных почвах собирали до 20 центнеров столовых арбузов и до 16 центнеров дынь с гектара. Виноградники, разбитые на этих почвах, уже через три года давали с гектара более 5 центнеров винограда. С учетом всех затрат его себестоимость составила 10–15 копеек за килограмм. Прекрасно вырастали на такырах фисташковые деревья и шелковица. А в посадках черного саксаула через три-четыре года получали с гектара до 12 центнеров биомассы, идущей на корм скоту, и еще больше древесины, которую можно использовать для отопления. Кроме того, в пространстве между деревьями вырастает много разнообразной травы, которая тоже дает 10–15 центнеров кормовой массы.

Каким же образом вырастают все эти зеленые богатства на пустынных такырах, на которых в естественном состоянии вообще ничего не растет? Что превращает эти мертвые образования пустыни в плодородные плантации? Конечно, все это делает вода, которая благодаря изобретательности человека не испаряется бесполезно, а достается растениям. Практически обводнение такыров осуществляется очень простыми мероприятиями — созданием сети водосборных траншей и борозд. Ими прочерчивают такыр в двух взаимноперпендикулярных направлениях, образуя некоторое подобие арифметической тетради с многометровыми клетками, — рекомендованное расстояние между соседними бороздами в зависимости от конкретных условий лежит в пределах от 6 до 28 метров. Рекомендованная ширина борозд около метра, глубина от 30 до 50 сантиметров.

Если такыр покатый, то борозды делают только поперек стока и поле уже напоминает тетрадь не в клеточку, а в линейку. И вот что еще интересно — во многих случаях такая гидрографическая сеть такыра может быть создана не с помощью канавокопателей или иных специальных машин, а с помощью обычного грузового автомобиля. Тяжело нагруженная машина выезжает на такыр и продавливает своими колесами неглубокие борозды. Машина движется по параллельным «маршрутам», отстоящим один от другого примерно на пять метров. Прочертив все поле бороздами одного направления, автомобиль таким же способом создает перпендикулярные борозды.

Ученые Небитдагской агролесомелиоративной станции провели огромную работу, тщательно исследовали все особенности обводнения такыров. Результаты своих исследований они изложили не только в такой традиционной форме, как научная статья, но еще и в форме менее академической, но чрезвычайно украшающей любое научное исследование. Была составлена «Инструкция по растениеводческому освоению такыров и такыровидных почв на базе местного поверхностного стока». В этой инструкции давались совершенно конкретные рекомендации по выращиванию тех или иных растений и обводнению тех или иных такыровидных образований.

Когда думаешь о достижениях современной науки, исследующей пустыни, об огромном размахе нынешних научных работ и о том большом вкладе, который они вносят в развитие сельского хозяйства, промышленности, ирригации, прежде всего вспоминаешь о людях, заложивших фундамент этой науки. Из многих славных имен бескорыстных рыцарей прогресса, отдавших свои силы и знания освоению пустынных территорий, мне хотелось бы здесь назвать нескольких исследователей, хорошо известных географам всего мира. Это люди, с которыми меня много лет назад свела счастливая судьба и которых я с гордостью называю своими учителями. Более того, мне посчастливилось не только учиться у них, но и немало вместе с ними работать, писать с ними научные статьи и книги, быть участником экспедиций, которые возглавляли эти ученые, участвовать в больших комплексных исследованиях, которыми они руководили.

Михаил Платонович Петров прошел в науке большой путь, отдав пустыне более чем полвека своей сознательной жизни. В 1928 году он, выпускник географического факультета Ленинградского университета, был направлен в Туркменскую ССР и назначен директором Репетекской песчано-пустынной станции. Это было первое в республике научное учреждение, призванное изучать пустыню. С этого момента началась активная и разносторонняя научная деятельность Михаила Платоновича по исследованию пустынь Средней Азии и Казахстана. Ее отражением стали не только более 400 научных трудов, но и множество важных практических дел.

Он был прежде всего крупнейшим специалистом в области физической географии, хотя часто обращался к смежным областям — климатологии, геоморфологии, геоботанике пустынь, проблемам водных и земельных ресурсов. Он очень любил полевые исследования. Несмотря на чрезвычайную занятость, на большую административную работу и общественную деятельность, Михаил Платонович всегда находил время на то, чтобы выезжать в экспедиции. И все его основные труды написаны на основе собственных экспедиционных исследований или, во всяком случае, с широким использованием материалов, привезенных из экспедиций. В разное время им были опубликованы капитальные монографии, снискавшие ученому мировое признание, такие, как «Подвижные пески СССР и борьба с ними», «Пустыни земного шара», двухтомник «Пустыни Центральной Азии» и другие работы. Многие из публикаций были затем изданы за рубежом и стали классикой мировой географической литературы о пустынях.

Михаил Платонович Петров был учителем в самом высоком смысле этого слова. Он не только щедро отдавал ученикам свои знания, но и личным примером воспитывал бескорыстную преданность науке, скромность, принципиальность и честность, столь необходимые в трудном деле добывания научной истины. Он был на редкость сдержанным, спокойным человеком, всегда приветливым и доброжелательным. Я знал его более 30 лет и не могу вспомнить ни одного случая, когда бы Михаил Платонович повысил голос, формулируя задание или разбирая неудачи и ошибки, без которых редко обходится какое-либо большое и новое дело. Незаурядный талант М. Петрова, его высокая культура, удивительное трудолюбие, простота и обаяние снискали ему глубокое уважение. Он был действительным членом Академии наук Туркменской ССР, вице-президентом академии. В память о том, что ученый сделал для республики, его именем названа одна из улиц Ашхабада.

Член-корреспондент Академии наук СССР и Туркменской ССР, доктор географических наук Владимир Николаевич Кунин тоже приехал к нам в республику, закончив географический факультет Ленинградского университета в 1928 году. Участвуя в течение первых двух лет своей работы в знаменитой Каракумской экспедиции Академии наук СССР, Владимир Николаевич главным образом занимался водными проблемами — гидрологией и обводнением пустыни. В дальнейшем его глубоко аргументированные научные труды легли в основу многих конкретных программ освоения пустынных территорий. Его монографии, такие, как «Очерки природы Каракумов», «Местные воды пустынь и вопросы их использования», «Линзы пресных вод пустыни» — глубокие научные исследования, которые внесли большой вклад в практику водоснабжения и обводнения пустынь. Широкая эрудиция, незаурядные организаторские способности, трудолюбие и доброжелательность Владимира Николаевича, пожалуй, главные штрихи к портрету ученого. Много лет он работал в Москве, был директором Института водных проблем Академии наук СССР. И одновременно с этим представлял нашу страну в комиссиях Организации Объединенных Наций, занимавшихся разработкой предложений по международному сотрудничеству в деле охраны окружающей среды. Под руководством В. Кунина и при его непосредственном участии в нашей стране велись широкие исследования по проблеме территориального перераспределения пресных вод, в том числе по проблеме переброски части стока сибирских и северных рек в пустыни Средней Азии и Казахстана. Владимир Николаевич был также талантливым популяризатором науки, он часто рассказывал в широкой аудитории и в массовых журналах и газетах об изучении и обводнении пустынь. Его книга «Каракумские записки» — прекрасный образец популярного рассказа о той роли, которую сыграли ученые в освоении пустынь.