Мировая жила (СИ) - Дмитрий Парсиев

- Вась, обожди, у меня же монеты припасены, - Аким похлопал по карману для наглядности, - Наговорим заклятие скрыта, и вперед.

- Не получится, - Вася отрицательно покачал головой, - Я тоже на заклятие понадеялся, когда пробирался в город, где ты по клубам ходил… В общем, «забор» этот имперский меня выдал, еле ноги унес… Извини, Акима, как-то случая не было, чтоб рассказать.

- Ой, так и у меня есть, что рассказать, - Аким задрал левый рукав и показал запястье со своим двухцветным «забором».

- Как ты это сделал? – поразился Вася.

- Странным показалось, что послужная дорожка у нас красная, а «забор» этот зеленый. Усилил сопротивление, обжегся сильно, но заборчик подкрасил.

- А ведь и у Ольхи волк о двух цветов, - припомнил Вася.

- Точно. Вот и я тогда подумал. Чем я хуже?

- Ничем ты не хуже, Акима! Ты голова. Ты мне скажи, помог тебе красный «забор»?

- Ну, силу из меня он тянуть не дает. Это точно.

Вася решил дело в долгий ящик не откладывать. Все равно ждать, так хотя бы с пользой. Он сообразил, хоть и не сразу, как усилить сопротивление, потом шипел от боли, когда запястье нагрелось до ожога, но своего добился. Как только образ распался на два цвета, Аким наложил ему монетку с заморозкой.

Но даже после этого не появилось у Васи полной уверенности, что заклятие скрыта сработает. Все ж таки имперцы слишком хорошо научились работать с нифрилом. А на всякое заклятие найдется и отклятие. Вася решил не спешить, и они прождали еще около двух часов. Начали сгущаться сумерки, однако охрана стояла на своих местах как приклеенная. Становилось понятно, что рискнуть все-таки придется. Вася уже засветил монету, наговорил отвод глаз и полез было вперед, как вдруг резко отполз обратно за камень.

- Акима, глянь, кажись не соврал командор, - прошептал он возбужденно, - Вон там два бегунка чешут. И прямо на нас.

Вася уступил позицию для наблюдения Акиму, как стрелку более опытному. Тот подполз к камню, осторожно выглянул одним глазом, всмотрелся, куда указывал Вася. Потом кивнул удовлетворенно. Не спеша выставил перед собой карабин, упер приклад в плечо, проверил затвор, прицелился. Секунда тянулась за секундой. Вася уже сам хотел выглянуть, посмотреть, что он там медлит, как вдруг…

- Вась, морока нифрильная, - Аким аж задохнулся от переполнивших чувств, - Это же Макарка там бежит!

Глава 13. На каторге

Макар и не заметил, как пролетела неделя и пошла следующая. Вместе с другими осужденными его подняли вверх по реке на барже почти до самой столицы, а потом на грузовиках перевезли на нифрильный карьер долбить эту клятую жилу. Условия здесь оказались ненамного лучше, чем на «поселении», где в свое время он добывал тростник.

Спали в пыльных бараках прямо на земле. Кормили сносно, но только раз в день. Ладно хоть орудие труда выдали. Макар выбивал киркой из плотного грунта куски нифриловой породы, а его напарник по имени Гонок накидывал их в тачку и отвозил приемщику. Поначалу они менялись, но, когда за кирку брался Гонок, больно уж медленно шла работа.

А потому, чтобы успеть сдать дневную меру, Макар весь день тюкал, выворачивая куски породы, а Гонок грузил и мотался с тачкой. Удар - кирка врубается в грунт, рывок – кусок породы вываливается из грунта… удар, рывок… удар, рывок…

- Макар… - позвал Гонок, - Мака-ар… Это двадцатая была. Можем передохнуть.

Макар вытер рукавом пот со лба, бросил кирку, все тело ломило, он тяжело в раскоряку присел.

- Я пожрать принес, - радостно сообщил Гонок.

- Надо еще грунт вывезти, - напомнил Макар.

- Вывезем позже. Куда торопиться? Грунт не убежит. Пожрем и вывезем, я за лопатой сбегаю, мы его быстро в тачку перекидаем.

- Ну давай что ли, пожрем, - Макар протянул руку, Гонок тут же подал миску с кашей. Макар увидел, что руки у него грязные, пристроил миску себе на колени, вытер их о замызганную полосатую робу. Молча начал есть.

- Макар, так ты, говоришь, за пиратство осужден? – у Гонка был набит рот, но его это не останавливало. Он постоянно задавал вопросы, на которые уже знал ответы. Макара это раздражало.

- Угу, - подтвердил Макар.

- Я твой настой себе перелил, не возражаешь? – Гонок показал две кружки и Макар кивнул, не глядя.

- Воды мне, - бросил Макар.

- Да-да, конечно, - Гонок подал Макару кружку с простой водой.

- Ты, Макар, не обижайся, только странный ты. Почему настой не пьешь?

Макар промолчал.

- Настой – это дрянь, да? Сам знаю, что дрянь, - Гонок сделал глоток и прежде, чем проглотить, посмаковал настой во рту, - Только знаешь, если бы здесь не было настоя, то вообще жить незачем…

- Слушай, Макар, - Гонок понизил голос, повертел головой, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, - Так ты говоришь, твои дружки пираты будут ждать тебя в условном месте ночью в воскресение?

- Будут, - подтвердил Макар.

- Жаль.

- Почему жаль? – удивился Макар и поднял взгляд на напарника.

- Потому что сегодня суббота. Даже если бы мы сегодня сбежали. Меньше двух суток осталось. Так быстро до побережья не добраться даже на поезде.

- Уже суббота!? – поразился Макар.

- Да. Суббота. Ты не веришь? Напрасно. Я слышал, как охранник разговаривал с приемщиком. Завтра воскресение, - Гонок еще отглотнул настоя, глаза его пьяно заблестели.

- Вот ведь, а, - Макар разозлился и ударил по коленке тыльной стороной кулака, отчего миска соскочила на землю, - А я не уследил.

- Вот, - Гонок наставительно поднял вверх грязный палец, - А ты говоришь, настой – дрянь. Тут все – дрянь. Этот нифрил нам даже в робу въелся. А он туманит разум. Зря ты настой не пьешь, хотя… мне, зато двойная мера. Так что не пей настой. Двойная мера – это хорошо. Повезло мне с тобой.

Макар поднял миску, выскреб остатки каши. Допил воду из кружки.

- Слушай, Гонок, - сказал он, - А ты знаешь, как можно сбежать?

- Отсюда нельзя сбежать, - Гонок посмотрел на Макара удивленно, потом допил настой и с сожалением посмотрел на дно опустевшей кружки, - Отсюда нельзя сбежать, можно только попробовать.

Макар усмехнулся.

-